Язык и национальная идентичность

[Гость Макс Али-хан]

Стройте, кто мешает?. Вы хоть что-то можете построить что не было бы анекдотичной карикатурой на нас? Что нить свое, самобытное. Например украинский автопром (уж коли у нас с этим швах, можете показать пример). А "Украинский мир" и "украинская империя" это даже не смешно. Т.к в самом названии закреплено диалектическое противоречие- кусочек(край, окраина)) претендует на мировое господство. Окраина может быть лишь чего-то. Если она осознает себя как самостоятельное, самодостаточное нечто- тогда и начнет ее путь с создаю своего "мира".

А что и кому может предложить "украинский мир" . Давайте все станем окраинами? Мир окраин- мечта Шевчука и Недашковского.

А кто вас кормить то станет?

[Марион]

нельзя быть украинцем не почитать Шевченко

О. Бузина - не украинец?

[Марион]

Например украинский автопром (уж коли у нас с этим швах, можете показать пример).

Шевроле Ланос, ЗАЗ Шанс, "богданчики"... есть такое!

[Гость Макс Али-хан]

Никогда имперский российский шовинизм не примет Украину как суверенное государство.

Украину да, не признаю. Западную Русь- я бы спокойно признал.

Дак проблема в том и заключается что ваша идеология это не дополнение, скажем так, общерусской культурной копилки, а сплошной реваншизм. Вам для своего существования неприменно нужны мы для обоснования собственного бытия. Украина, и как государство и как идея, несамостоятельна ментально. А значит и создать и предложить ничего не может.

 

А так Русь почти всегда была разбита на энное кол-во государств, трагедии в этом я не вижу (хотя это и не есть хорошо)

[Гость Макс Али-хан]

Например украинский автопром (уж коли у нас с этим швах, можете показать пример).

Шевроле Ланос, ЗАЗ Шанс, "богданчики"... есть такое!

А вот сейчас молодцы, а вот сейчас- хвалю

[servusDei]

А у чукчей было государство?

 

зачем им государство?

[Гость Макс Али-хан]

Напротив, Российская Империя в плане культурной и языковой политики - это экспансия русской местечковости, стремление искоренить национальные различия путем русификации

 

 

Галициец (нет не галициец, он наш- русский, он галичанин) пишет:

«В образовании русского литературного (книжного) языка, в создании всей русской культуры принимали участие все русские племена: малоруссы, великоруссы и белоруссы. Что до книжного языка, то можно сказать, что малоруссы положили для него основу, а великоруссы дали ему свой выговор. И потому неверно и смешно, если нам кто-то говорит, что тот язык не есть нашим (малоруссов), что это московский, или российский язык. Нет это не верно! Он есть общерусским литературным языком, так же московским, как киевским и львовским». https://vestnik.malor...01-sokolov.html

 

Из двух уроженцев Галицкой земли я предпочту этого.

[Гость Макс Али-хан]

Земляк, что ты злой такой?

 

Самое интересное - ты это говоришь, но не думаешь. Потому как если бы ты действительно считал собеседников заведомыми лжецами - зачем тебе и говорить с ними? Тот, кто врёт - его ведь не переубедить, потому что он и сам знает, что не прав, но не признается. Убедить можно лишь того, кто не врёт, но ошибается. А ты вон сколько всего понаписал, всё в чём-то убедить хочешь

Убрал, да я злой седня что-то. Голодный и две статьи надо писать, и 20 тыс найти для оплаты семестра. :)

 

А вообще, если честно, я не надеюсь их переубедить. Просто меня уже давно поражает пассивность русских перед лицом украинской пропаганды. Помните наверно недавний марш бандеровцев по Киеву? Идет кучка с факелАми, и народ безмолствует. Нет пару-тройку голов светнуть...Молчат как стадо овец.

 

Сегодня бандеровцы в Киеве, завтра в Питере, послезавтра в Москве?

 

Собсна моя миссия в этой теме просто показать им что не все так сладко будет- если они всерьез однажды начнут воплощать в жизнь, то о чем брешут

Таких как я мало- но мы поднимем каждый тысячи. И если они и разожгут пожар, то такой в котором сами сгорят до тла.

[wergiliy]

 

А вообще, если честно, я не надеюсь их переубедить. Просто меня уже давно поражает пассивность русских перед лицом украинской пропаганды. Помните наверно недавний марш бандеровцев по Киеву? Идет кучка с факелАми, и народ безмолствует. Нет пару-тройку голов светнуть...Молчат как стадо овец.

 

 

А может они молчат, потому что не против? Может у них бандеровцы не вызывают острых приступов попоболи? Ну, как вариант.

[Гость Макс Али-хан]

Вергилий- я с Вами ни дискутировать ни спорить не собираюсь. Позицию вы свою уже озвучивали. Я ее услышал и понял.

Ежу понятно что вы с бандеровцами одной крови- и примерно такого же хотите и для всей Руси. Я нет. А так как сие ментальное протворечие неразрешимо в рамках форума, то предлагаю нам не спорить.

Мне все таки кажется что украинство стоит не совсем на позициях бандерства (хотя и близко). В противном случае и говорить не о чем было бы.

[Владимир М.]

Ежу понятно что вы с бандеровцами одной крови- и примерно такого же хотите и для всей Руси.

Это, видать, еж очень сообразительный. Мне, например, непонятно, что Вы имеете в виду.

[boroda]

Это, видать, еж очень сообразительный. Мне, например, непонятно, что Вы имеете в виду.

Наверно то, что великорусский националист и украинский националист принципиально друг от друга не отличаются.

[Mirabile_Futurum]

 

 

3) ну и наконец не надо было пускать совков к власти ( тут как раз пролитие крови было бы уместно), что уж тут скажешь- от этого плохо было всем. По сути именно совки окончательно и бесповоротно добили единый русский народ. Но как говорится знать бы где упадешь...

 

Хм. Большевики то, признали украинцев и белорусов. Но именно при большевиках обрусело столько из них, что ни при каком царе не было реально.

[Mirabile_Futurum]

О. Бузина - не украинец?

Александр? Имперец.

[Павел Недашковский]

Вообще - можно

 

Ну да, можно быть мазохистом

 

Шевченко, письмо брату, 2 марта 1840 года

 

"я твого письма невторопаю, - чорт зна по якому ты его скомпонувавъ ни понашому ни по московскому - ни се ни те а я ще тебе просыв шобъ ты писавъ по своему шобъ я хочъ съ твоимъ письмомъ побалакавъ на чужій сторони языком людскимъ... Скажи иванови Федерци не хай винъ до мене напише письмо окреме - та тилько не по московскому а то читать не буду"

 

Оказывается русский язык для Шевченко "не наш" а Россия "чужая сторона"

 

Письмо к Тарновскому, 25 января 1843 года

 

"Охъ якъ би то мыни можна було прыихать до Соловья, весело-бъ було та не знаю спиткалы мене прокляти кацапы такъ шо не знаю якъ и выпручаця"

 

Ох как не политкорректно!

 

Письмо к Кухаренко, 26 ноября 1844 года

 

"Бувъ я уторікъ на Украіні - бувъ у Межигорского спаса, и на Хортиці, скрізь бувъ і все плакавъ, сплюндровали нашу Украіну, катової віри, німота зъ Москалями; - бодай вони переказилися"

 

Очень "по имперски" правда?

[boroda]

Очень "по имперски" правда?

Нет. А что?

[Ana]

В таком случае надо быть мозахистом, чтобы католику например Достоевского любить а православному Толстого.

Но конечно на то широта имперская в сознании должна иметься чтобы уметь отделять мух от котлет.

[Solowhoff]

Напротив, Российская Империя в плане культурной и языковой политики - это экспансия русской местечковости, стремление искоренить национальные различия путем русификации

 

 

Галициец (нет не галициец, он наш- русский, он галичанин) пишет:

«В образовании русского литературного (книжного) языка, в создании всей русской культуры принимали участие все русские племена: малоруссы, великоруссы и белоруссы. Что до книжного языка, то можно сказать, что малоруссы положили для него основу, а великоруссы дали ему свой выговор. И потому неверно и смешно, если нам кто-то говорит, что тот язык не есть нашим (малоруссов), что это московский, или российский язык. Нет это не верно! Он есть общерусским литературным языком, так же московским, как киевским и львовским». https://vestnik.malor...01-sokolov.html

 

Из двух уроженцев Галицкой земли я предпочту этого.

Он такой же галичанин, как Задорнов - латыш.

[Гость Макс Али-хан]

А свт.Петр галичанин?

[Гость Макс Али-хан]

 

 

Очень "по имперски" правда?

Нет. Никто и не спорит. Кстати будь империя именно такой какой вы ее изображаете, он бы никогда эту муть и не написал.

[Гость Макс Али-хан]

Первое попавшееся из дневника Шевченки:

 

"Добрые мои новые друзья, Н. А. Брылкин и П. А. Овсянников, посоветовали мне прикинуться больным во избежание путешествия, пожалуй по этапам, в Оренбург за получением указа об отставке. Я рассудил, что не грех подлость отвратить лицемерием, и притворился больным. До первого часу лежал, читал «Голос из России» и дожидал медика и полицеймейстера. {134} А в первом часу махнул рукой и отправился к Сапожниковым. После обеда проводил моих добрых, милых спутников и спутниц до почтовой конторы и простился с ними. Они в почтовых каретах отправились в Москву. Когда увижусь я с вами, прекраснейшие люди? Просил Комаровского и Явленского целовать в Москве моего старого друга М. С. Щепкина, а Сапожникова просил в Петербурге целовать мою святую заступницу графиню Н. И. Толстую. Вот тебе и Москва! Вот тебе и Петербург! И театр, и Академия, и Эрмитаж, и сладкие дружеские объятия земляков, друзей моих Лазаревского и Гулака-Артемовского! Проклятие вам, корпусные и. прочие командиры, мои мучители безнаказанные! Гнусно! Бесчеловечно! Отвратительно гнусно!

 

В 7 часов вечера зашел я к Н. А. Брылкину, встретил у него Овсянникова и Кишкина и дружеской откровенной беседой заглушил вопли так внезапно, так гнусно, подло уязвленного сердца. Если бы не эти добрые люди; мне бы пришлось теперь сидеть за решеткой и дожидать указа об отставке или просто броситься в объятия красавицы Волги. Последнее, кажется, было б легче." https://www.e-reading-lib.org/chapter.php/1002263/98/Shevchenko_-_Dnevnik.html

 

 

Паш, у тебя шаблон не лопнет? Шевченко, он ведь разный :)

[Saszko]

Вот свт.Перт, галичанин (как они его имеруют, Ратеньский), прийдя в Москву с Запада Руси, сделав о ней (Москве) обетование- ненавидил ли местных, называл ли москалями? Или для него они были своими- русичами, русскими.

Воевода святага благоверного князя Димитрия Донского, Боброк Волынский, выходец из Волыни- ненавидил ли тайком своего князя, и считал его москалем?

У каждого человека своя история, своя карьера, своя жизнь.

[Марион]

Текст, который можно озвучить так: "О происхождении самостийного языка"

 

Глава из книги (фантастической) с говорящим названием "После России":

 

…Михаил Сергеевич Жабреев всю жизнь считал себя русским интеллигентом. Даже в детстве он хотел быть только интеллигентом, о чём, к радости родителей и их гостей, публично заявлял начиная с пятилетнего возраста. Его родители, к слову сказать, были инженерами и, что вполне предсказуемо, всё детство прошло под гитару и стихи Окуджавы.

В итоге, в самом конце восьмидесятых он поступил на философский факультет. Некоторое время он чувствовал себя весьма комфортно, но потом со страной, где он жил стали происходить изменения, своё отношение к которым он не мог однозначно сформулировать. Сначала рухнул Советский Союз и Михаил Сергеевич даже радовался подобному развитию событий, потому что всем сердцем поддерживал Ельцина и идею российского суверенитета. В мрачном и неуютном 1992 году он защитил кандидатскую по модному ещё Бердяеву и начал тихонечко преподавать.

Девяностые годы пронеслись скомкано, Михаил Сергеевич успел жениться, стать отцом, защитить докторскую и развестись.

…Точнее, жена ушла от него. Случилось это как-то неожиданно. Жена у него была чрезвычайно красивой девушкой из семьи преподавателей. Она консультировались у Жабреева по кандидатской, так и познакомились. Несколько лет они жили в его заваленной книгами однокомнатной квартире (тогда такие квартиры ещё продолжали называть «хрущёвками») с продавленным, бабушкиным ещё, диваном. В стране случались кризисы и дефолты, но всё это проходило мимо их подёрнутого пылью гнезда. Михаил Сергеевич писал диссертацию, Наташа (а звали её Наташей) успела поменять несколько разных занятий и к концу девяностых работала специалистом по пиару в некоей фирме, названия которой Жабреев так никогда и не сумел запомнить - что-то вроде «ИнвестРесурс» или «СтандартАльянс». Туда её устроил сразу после рождения ребёнка некий друг. Друг этот, меду прочим, всё больше и больше беспокоил Михаила Сергеевича, но он пытался убедить себя, что беспокоиться решительно не о чем: мол, интеллигентная женщина не может сидеть дома, должна работать и развиваться. По большому счёту, он просто подвёл теоретическую базу под весьма неприятный для его самомнения факт: жена его приносила в дом гораздо больше, чем он и фактически содержала их семью.

Наташа всё чаще задерживалась допоздна на работе, где, по её словам, чуть ли не каждый день случались корпоративные праздники и семинары с фуршетами. Всё чаще по выходным она уезжала на бесконечные тренинги и семинары, постоянно «моталась по командировкам» и могла вдруг сорваться и уехать на курорт «с девчонками». Михаил Сергеевич делал вид, что всему верит и покорно нянчился с ребёнком (когда маленькую Свету оставляли ему, а не бабушке с дедушкой). В день, когда Ельцин выступил со своим знаменитым «я устал, я ухожу», Михаил Сергеевич как раз сидел дома один, мрачно размышляя о том, как ему сделать предстоящий новогодний праздник менее тоскливым. Ехать к престарелым родителям и выслушивать их красноречивые вздохи было невыносимо. Наверное, из-за этого отвратительного ощущения себя рогоносцем, он и не обратил внимание, что в стране происходила очередная революция.

После нового года Наташа, вернувшаяся аж с Бали, наконец, положила конец неопределённости: тот самый друг «наконец развёлся со своей женой», и они «в ближайшее время поженятся, и Свету заберут». У друга, как выяснился, был коттедж, огромный джип, несколько магазинов и детей от прошлых браков. Так они и расстались… Он остался жить в ставшей совершенно запущенной без женского присутствия берлоге. После разрыва с Наташей Михаил Сергеевич сократил своё общение с противоположным полом до необходимого минимума, подводя под это своё настроение теоретическую базу самого широкого свойства - от похабных анекдотов и народных поговорок, до тщательно выбранных цитат из Ницше, книг Розанова, Вайнингера и Климова. Так в его мозгу возник образ любимой и ненавидимой шлюхи, нашедший в последствии любопытное воплощение.

Его коллеги умудрялись неплохо зарабатывать, преподавая и выступая, а он, по выражению одного коллеги, «не смог вовремя сориентироваться», поэтому жил скромно и тихо, во всяком случае, внешне. Внутренняя, как тогда модно было говорить, духовная его жизнь, была чрезвычайно бурной и иногда он даже начинал бояться, что просто сходит с ума.

Обилие свободного времени при отсутствии личной жизни склонило его к усиленным размышлениям о судьбах Родины, коим он и предавался с каким-то даже остервенением, заполняя картонные папки отбитыми на старенькой «Башкирии» статьями и заметками.

В какой-то момент он открыл для себя Интернет и с головой ушёл в бесконечные сетевые дискуссии. Потом завёл свой сайт, где вывешивал многостраничные статьи по различным актуальным (или казавшимися ему таковыми) темам. У него даже образовался достаточно широкий, по меркам тогдашнего Рунета, круг читателей и почитателей. Стилистически Михаил Сергеевич был блистателен: определения давал хлёсткие, мысли высказывал неожиданные и парадоксальные, язвил и подвернувшихся под руку оппонентов разносил в труху. Разносы удавались ему лучше всего: уж если он за кого-нибудь брался, то обычно критиковал несчастного подробно, многословно, с цитатами и ссылками, но с такой уничтожающей издёвкой, что несколько раз его грозились побить и только географическая удалённость от оппонентов спасала его от возможных травм и физических унижений.

Никаких денег всё это не приносило, зато доставляло массу удовольствия и придавало совершенно никчемной жизни Михаила Сергеевича видимость смысла, а самому ему дарило ощущение востребованности. Говоря прямо, никакой положительной программы у Михаила Сергеевича никогда не было. Сначала он возненавидел капитализм и довольно долго метался между социал-демократией, неомарксизмом и национал-коммунизмом, с разных сторон нападая на ненавистный строй, который кое-кому даёт возможность иметь коттеджи и чужих жен, а кому-то - шиш с маслом. В итоге он пришёл к какому-то антиэкономическому мышлению, главной аксиомой которого была горячая неприязнь к капитализму, при полном отсутствии какой-либо конструктивной экономической программы.

С другой стороны, преподавая русскую философию, он неизбежно размышлял о судьбах России и постепенно прошёлся по всем возможным и невозможным мировоззрениям - от просвещённой, хотя и нудной, бердяевщины, через православие самых разных оттенков, через асфальтное язычество к неонацистской мистике и потому уже к какому-то язвительному и всеотрицающему нигилизму, впрочем, драпирующемуся в патриотические одежды. Читатели растаскивали хлёсткое многословие Михаила Сергеевича по своим сайтам и блогам, находя что-то своё и почитая его любопытным мыслителем. Но сам он толком не знал, чего же он в конце-то концов хочет, и куда бы хотел повести Россию, если бы ему дали (что уж греха таить, иногда перед мутноватым зеркалом в мрачном своём коридоре принимал он величественные позы, представляя себя всероссийским фюрером).

В процессе этих размышлений он отрастил бороду, которая удачно дополнила лысину, поселившуюся на голове ещё в православный период. После ухода от православия он позволил себе некий эпатаж - побрился на лысо (проплешина приобрела изрядные размеры и стала уж совсем невыносимой), отчего стал похож на Шандора Ла Вея. Да, было и такое, несколько месяцев Жабреев с упоением предавался интеллектуальному сатанизму и, находясь в подобном состоянии духа, даже написал эссе «Правда Сатаны». Впрочем, длилось это помутнение духа недолго и было больше внутренним процессом, так как по своему обыкновению, от чётких выводов Михаил Сергеевич уклонялся и читатели мало что поняли из туманных речений…Но главное, в нём зрела какая-то глухая неприязнь к России и всему русскому. Он давил в себе это чувство, но оно лезло изо всех щелей. Его это удивляло и пугало, ведь себя самого он видел в туманной перспективе духовным наставником нации. Но, с другой стороны, русофобская бездна манила его, влекла в мрачные глубины мазохизма и самоотрицания. Он ненавидел Россию за то, что она недостаточно православна. С другой стороны, само православие казалось ему пугающим и антирусским, «жидовским». И поэтому он ненавидел Россию за то, что она слишком полюбила своё это самое православие. Опять-таки, антисемитизм тоже казался ему каким-то ущербным (запоздалый привет от Бердяева!) и эта цепочка размышлений снова приводила его к необходимости признать Россию уродливым монстром. Короче говоря, со всех сторон выходило, что Россия никуда не годится, и с ней надо что-то делать. Как-то ночью, колотя по клавишам и набивая своё очередное эссе, Жабреев вдруг осознал, что на самом деле он просто не понимает России, и что Россия для него - как ушедшая жена: непостижимая, притягательная, но совершенно равнодушная к нему шлюха. Мрачно улыбнувшись своему прозрению, он решил не загружаться и привычно уклониться от ненужных читателям признаний, но таким образом обрёл в глубинах своего нигилизма некую струну, которая явственно зазвучала и наполнила смыслом всё, ранее написанное.

Признавшись себе в своих тайных чувствах к Родине, он решил подойти к вопросу серьёзно и упразднить Россию. Теоретически, конечно. Времена стояли суровые и призывы к уничтожению России могли далеко завести, а Жабреев всегда был пугливым мужчиной.

Короче говоря, к моменту наступления Кризиса Михаил Сергеевич являл собой дешево и безвкусно одетого мужчину за сорок, с бородкой a la Троцкий и бритым черепом. Именно таким он встретил последнюю осень России.

…Была осень и обычно в это время уже изрядно подмораживало. Но, «в тот год осенняя погода стояла долго на дворе», и даже в конце октября дни выдавались замечательными. Михаил Сергеевич лёг спать поздно, писал очередную главу намеченной книги «Против России». Несколько опубликованных в Сети глав уже вызвали полемику, и впервые за его карьеру возникла впереди туманная перспектива быть опубликованным на бумаге, стать пусть и скандально, но всероссийски известным деятелем. Включив телевизор, он случайно наткнулся на внеплановые новости. За внешним спокойствием диктора и складностью произносимых вещей чувствовалось какое-то напряжение… Несколько дней Михаил Сергеевич наблюдал в Сети агонию Российской Федерации, круглосуточно ожидая, пока в потоке развлекательных передач и бесконечных кинофильмов что-нибудь путное расскажут по существу происходящих событий. Но телевизор откровенно и демонстративно отставал от реальности, как и все предыдущие годы. Пока…

…Пока в течении нескольких часов всё не прояснилось, и по всем каналам не зачитали обращения Международной Военной Администрации ООН. Россия опять сыграла с Михаилом Сергеевичем злую шутку: исчезла раньше, чем он успел предречь это в своей недописанной книге. Он впал в депрессию, тихонечко запил, пережив адские муки раскодирования, и на автомате читал свои лекции перед пустыми аудиториями.

Однажды после лекции к нему подошёл хорошо одетый человек с незапоминающимся лицом и предложил поговорить. К удивлению Михаила Сергеевича, разговор был приятным.

«Понимаете, мы внимательно за вами следим, Михаил Сергеевич… За вашим творчеством. Особенно интересен последний его этап… Россия себя изжила, вы это лучше меня понимаете и видите. Так вот, в ближайшие дни будет провозглашена Уральская республика. Но есть одна проблема - отсутствие какой-либо идентичности, идеологического базиса для разрыва с Москвой. Вы понимаете? Нам нужен яркий манифест, документ, который станет краеугольным камнем уральской самобытности… Понимаете? Вы сможете?».

Михаил Сергеевич был возбужден. Домой шёл пешком, потому что не ходил транспорт. Отопления не было, электричество постоянно исчезало, и поэтому он лихорадочно выбросил с антресолей пыльные тряпки и папки, в итоге розысков вытащив на свет божий древнюю механическую машинку. С удивительной проворностью снарядив её, он вставил в мрачный аппарат два листа, проложенных найденной на антресолях же копиркой (лента машинки была сухая и первая страница обещала быть нечитаемой). Слова полились из него с невероятной силой и мощью. «Сотни лет кровавые московские империалисты огнём и мечом подавляли свободолюбивую уральскую нацию. Но день справедливости пробил и кровавая тирания пала. Солнце свободы взошло над Великим Уралом!».

На следующий день Михаил Сергеевич пришёл в охраняемое офисное здание в Новом центре и, протомившись 20 минут в холле, вручил своему новому знакомому текст. Тот тут же изучил документ и посмотрел на Михаила Сергеевича как-то иначе. «Отлично! То, что нужно!»…

Короче говоря, когда открылся Съезд Народов Урала, Михаил Сергеевич сидел в президиуме, рядом с другими мужчинами и женщинами в хороших костюмах. Он зачитал свой манифест и, выкрикивая в зал заключительное «Да здравствует Уральская Республика!» увидел поднимающихся и аплодирующих людей. Это был долгожданный час его триумфа.

…Последующая его жизнь была наполнена бесконечными лекциями в различных городах мира, семинарами и круглыми столами, телеэфирами и бесконечным производством духовного хлама, который тут же становился основой уральской государственности, а частично ложилось в фундамент сибирской и дальневосточной суверенности. Михаил Сергеевич сам запустил в оборот определение «основоположник и виднейший теоретик философии уральской самобытности» и чрезвычайно гордился, когда его так называли посторонние люди.

…Он уже был мобилизован и выполнял спецзаказ правительства, сочиняя бесконечные воззвания, наполненные самыми изощрёнными и гнусными проклятиями в адрес Москвы... «Будь ты проклята, Москва, вавилонская блудница и город позора, город мошенников и сутёнеров, край проклятья и земля мерзости!», - он сбивался на какие-то уж совсем библейские проклятья, мучительно комбинируя в мозгу всё то, что писал и говорил в предыдущие годы. …Больше стало злости и ненависти, первобытной и всепоглощающей. «Москва - это наше горе, «Россия» - это голем, слепленный московскими человеконенавистниками, чтоб держать в повиновении свободолюбивые народы Евразии! Гниющий труп москальского государства - это преграда на пути свободного развития не только наций Евразии, но и всего мира. Наша нынешняя борьба - это борьба свободы против рабства, демократии против тирании, культуры против варварства!», - диктовал он, читая на экране возникающий текст. «Надо срочно что-то делать с языком, а то как-то странно получается… Язык - дом бытия, мать его так. Дом не дом, но какую-то отдельную избушку точно надо начинать строить», - вдруг осенило Михаила Сергеевича, и он почувствовал себя гением. «Вот он, кол в грудь проклятому Кощею!», - и профессору Жабрееву привиделся уральский язык. Михаил Сергеевич нервно и театрально закурил сигариллу, подошёл к письменному столу. Как-то много месяцев назад он разговорился с одним филологом, на очередном симпозиуме по проблемам уральской идентичности. Какой-то полусумасшедший человек… Может и сумасшедший. Может, это как раз идеи приставучего языковеда и вынырнули из подсознания именно сейчас, когда Михаил Сергеевич так остро чувствовал внутреннюю пустоту своих словесных кружев. Точно, он как раз про язык и говорил… Помнится, сообщил кучу интересных сведений об уральском диалекте…

Он достал свою походную записную книжку, куда по старой привычке, записывал всякие приходящие в голову мысли и просто рисовал чёртиков, когда приходилось скучать на бесконечных заседаниях.

Что-то вроде он записал и тогда, со слов этого эксцентричного филолога. Просто, чтоб показать ему заинтересованность. Действенный метод, всегда работает! Ага, вот… Слава богу, записал самое важное… Значит так, районы распространения: Башкирия, часть Удмуртии, Пермский край, Свердловская область. Забытые названия… Челябинская область, Оренбуржье… Неважно. В чём там суть-то? Так, ага… «Наличие долгих гласных». Таак… «Редукция начальных гласных»… Отлично! И что-то про падежи ещё… Ага, вот «деградация падежной системы. Замена родительного падежа в управлении именительным, по существу нулевым падежом». Мудрёно, и для целого отдельного языка маловато. «Возможные источники влияния - восточные финно-угорские языки для которых характерно сочетание гласных типа: "уа", "уы" и т.д. (при отсутствии настоящих дифтонгов), самостоятельно развитие языка (2 случай)». Какой, интересно, случай? Ладно, разберёмся…

План учреждения нового языка вдруг привиделся ему во всей грандиозности, красе и выгодности. Надо будет поработать с диалектами, кодифицировать все эти «чё» и прочие «робить», ну всякие там окончания колхозанские… писать как слышится. Если писать фонетическими знаками, то получится почти белорусский! Кстати, создать Институт уральского языка… Гранты стопудово дадут под такое! Оканье как-то выделить… Или аканье? Да какая разница… присыпать это бажовской экзотикой и хантами-мансями… ну там татарского капнуть… украинского малость! Там большие наработки… В конце концов, в своё время евреи выучили иврит, так что можно заставить, если с детства учить. Взять украинский к примеру… Времени нет, но зато техника уже какая! Перевести на уральский коммуникации - и всё, выучат тихонечко! И писать латынью, вот! Это первым пунктом! Михаил Сергеевич нервно забегал по кабинету, потом снова сел в кресло и, открыв новый документ, включил клавиатуру и, по-старинке, тыкая пальцами на клавиши, напечатал заголовок: «К вопросу об уральском языке». Потом подумал и набил ниже «K vooprosu op uralskom jazyke». «Или jezyke?», - подумал он. Полюбовавшись графическим видом нового языка, он снова забегал пальцами по клавиатуре: Institut Uralskovo Jezyka imni Pavla P. Baszova. Чёрт побери, какая гениальная идея! А выглядит вполне самобытно, не хуже чешского или польского! Ну продумать, как писать шипящие - сочетаниями или всякие чёрточки на буквах рисовать. Разберёмся... После такой бучи уральская самобытность будет на вес золота… если будет.

Он вздохнул и вновь принялся упражняться в употреблении изобретённого языка, написав самые важные для него слова: Akademih Uralskoj Okodemei Nauh Mihail S. Szabreev. Определённо, это имя будет вписано в новейшую историю Урала!. …

...

...По Всемирному Уральскому Телевидению выступали профессор Киевского университета Мыкола Покобатько и корифей уральского суверенитета, профессор и академик Михаил Жабреев. Они обсуждали принципиальный вопрос о происхождение москалей и их коренном генетическом отличии от окружающего славянского и финно-угорского этноса. По всему выходило, что москали были теми самыми гогами-магогами, о которых с подвыванием вещал на стадионах одиозный пастор Церкви Иисуса Христа Последнего Призыва Элиягу Годворд.

 

https://royallib.ru/r...sii.html#204800 (и до конца 14-й главы).

 

ЗЫ: ИМХО, Лысый и бородатый Михаил Сергеевич чем-то напоминает своего тезку Грушевского, а чем-то - старого тролля Широпаева...

[Saszko]

Тарас со скрежетом зубовным о ней вспоминал

О не мог в принципе вспоминать.

[Гость Макс Али-хан]

Текст, который можно озвучить так: "О происхождении самостийного языка"

ХХХХХХ

...

...По Всемирному Уральскому Телевидению выступали профессор Киевского университета Мыкола Покобатько и корифей уральского суверенитета, профессор и академик Михаил Жабреев. Они обсуждали принципиальный вопрос о происхождение москалей и их коренном генетическом отличии от окружающего славянского и финно-угорского этноса. По всему выходило, что москали были теми самыми гогами-магогами, о которых с подвыванием вещал на стадионах одиозный пастор Церкви Иисуса Христа Последнего Призыва Элиягу Годворд.

 

https://royallib.ru/r...sii.html#204800 (и до конца 14-й главы).

 

ЗЫ: ИМХО, Лысый и бородатый Михаил Сергеевич чем-то напоминает своего тезку Грушевского, а чем-то - старого тролля Широпаева...

:D :D

+1000