О католическом моральном богословии - просто

[Maxim Bulava]

Итак, вместе наше знание об элементах морального акта мы собираем следующим кратким образом:

 

Чтобы моральный акт был совершенно хорош, он должен быть хорош (или нейтрален там, где это возможно) во всех своих элементах. Зло, присущее хотя бы одному элементу, либо полностью уничтожает добро акта, любо присоединяет грех к доброму делу.

 

Хорошими могут быть только такие акты, объекты которых благи или нейтральны.

 

Благости или нейтральности объекта должны соответствовать подобающие обстоятельства. Обстоятельства, не подобающие благому или нейтральному объекту, означают либо простительный грех, совершаемый параллельно доброму делу, если они легки по своему характеру (молиться с рассеянностью), любо тяжкий грех, когда они указывают на тяжелое зло (допустим, врач ночью музицирует для своего отдыха в госпитале тяжелобольных).

 

Добрая цель не может сделать благим моральный акт, когда его объект плох в силу собственной природы или же в силу окружения плохими обстоятельствами. Цель не оправдывает средства, из зла не выходит добро.

 

Присоединяясь к доброму или нейтральному объекту, добрая цель увеличивает моральное достоинство акта.

 

Злая цель, сочетаясь с добрым объектом акта, делает акт греховным. Грех является простительным или смертным в зависимости от характера цели. Если объект злой, то порочность акта увеличивается его злой целью.

 

В том случае, если ближайшая цель акта нейтральна, мы берем в расчет ту цель в цепочке, которая первая приобретает моральную определенность. Например: мужчина гуляет ? чтобы сохранять здоровье ? здоровье ему требуется, чтобы вести распутную жизнь. Следовательно, цель тут превращает прогулку в греховный акт.

 

Если у акта несколько целей, и одни являются добрыми, а другие – злыми, мы смотрим на то, какая являются главной, а какие – второстепенными. Главная греховная цель делает простительно или тяжко греховным весь акт. Второстепенная злая цель, если она соответствует тяжкому греху, придает всему акту характер тяжкого греха. Если второстепенная злая цель легко-греховна, а главная цель добра, то акт сохраняет свой добрый характер, но к нему присоединяется легкий грех.

[Neta]

Так все круто закручено, что не вникая даже, хочется рассыпаться в прахе и пепле.)

[Maxim Bulava]

[Владимир М.]

В том случае, если ближайшая цель акта нейтральна, мы берем в расчет ту цель в цепочке, которая первая приобретает моральную определенность. Например: мужчина гуляет ? чтобы сохранять здоровье ? здоровье ему требуется, чтобы вести распутную жизнь. Следовательно, цель тут превращает прогулку в греховный акт.

 

Если у акта несколько целей, и одни являются добрыми, а другие – злыми, мы смотрим на то, какая являются главной, а какие – второстепенными. Главная греховная цель делает простительно или тяжко греховным весь акт. Второстепенная злая цель, если она соответствует тяжкому греху, придает всему акту характер тяжкого греха. Если второстепенная злая цель легко-греховна, а главная цель добра, то акт сохраняет свой добрый характер, но к нему присоединяется легкий грех.

Я правильно понимаю, в случае с прогулкой главная цель - вести развратную жизнь, а потому прогулка является смертным грехом? А если это не непонятно какой человек, а, скажем, Соня Мармеладова, и она тоже вышла на прогулку, чтобы сохранить здоровье, которое ей требуется для распутства, но поскольку она так себя ведет ради сохранения жизни своих близких, то ее прогулка является вениальным грехом, верно?

Изменено 2 июня, 2021 пользователем Владимир М.

[Maxim Bulava]

Нет, не вполне.

 

Кстати, честно говоря, я не думаю, что Соня Мармеладова специально гуляла (или занималась фитнесом или как-то искусно выщипывала брови)))) в целях распутства. Хотя, может я чего забыл? Давно читал. Но помнится, что она была более симпатичной личностью.

 

Тут для моральной оценки забот о красоте и здоровье достаточно знать, что они - красота и здоровье - достигаются для разврата. Вы правильно рассуждаете, что добрая цель Сони смягчает тяжесть ее грехов блуда и прелюбодеяния, это всё так. Но есть разница между "смягчает" и "делает их вениальными". Очень возможно, даже высоковероятно, что женщина грешит смертно, хотя не так тяжело, как если бы стремилась к удовольствию от разврата и тем более - к втягиванию людей в бездну порока.

 

Другими словами, мы можем достоверно судить о тяжкой порочности ее актов по объекту, но не можем судить о степени их смягчения благой целью и должны относиться к ним так, как они того заслуживают - как к тяжкому греху. Если Соня заботится о красоте не для того, чтобы некий молодец женился на ней и вытянул из пропасти разврата, а о здоровье - чтобы иметь возможность дольше пробыть на панели, а не чтобы помогать семейству в домашних делах и подобн., то необходимо предполагать, что она тяжко грешит такой заботой.

 

Можем ли мы тут не учесть тех или иных тонкостей и ошибиться? Вполне. Ведь сердцеведец - один Бог. Но практически ее поступки надо воспринимать именно как тяжкий грех. И Соня сама должна так относиться к ним, никакого другого варианта у нее нет.

 

Еще своего рода доказательство от абсурда - иначе Соня могла бы не исповедовать ни занятия проституцией, не действия, содействующие его успешности.

[Владимир М.]

Кстати, честно говоря, я не думаю, что Соня Мармеладова специально гуляла (или занималась фитнесом или как-то искусно выщипывала брови)))) в целях распутства. Хотя, может я чего забыл? Давно читал. Но помнится, что она была более симпатичной личностью.

Ничего не забыли. О прогулках Сони - это только для примера.

 

 

Тут для моральной оценки забот о красоте и здоровье достаточно знать, что они - красота и здоровье - достигаются для разврата. Вы правильно рассуждаете, что добрая цель Сони смягчает тяжесть ее грехов блуда и прелюбодеяния, это всё так. Но есть разница между "смягчает" и "делает их вениальными". Очень возможно, даже высоковероятно, что женщина грешит смертно, хотя не так тяжело, как если бы стремилась к удовольствию от разврата и тем более - к втягиванию людей в бездну порока.

Нет, я спрашиваю не о смягчении тяжести ее блудных грехов, а о гипотетической заботе о здоровье в виде прогулок, и это ради семьи, но промежуточная цель при этом - разврат. Так как, прогулки Сони Мармеладовой являются вениальным грехом или нет? Она может с чистой совестью не упоминать о них на исповеди?

[Марион]

В том случае, если ближайшая цель акта нейтральна, мы берем в расчет ту цель в цепочке, которая первая приобретает моральную определенность. Например: мужчина гуляет ? чтобы сохранять здоровье ? здоровье ему требуется, чтобы вести распутную жизнь. Следовательно, цель тут превращает прогулку в греховный акт.

Мне кажется, здесь необходимо сделать следующее уточнение.

 

Прогулка и ее ближайшая цель - сохранение здоровья - является ли вещью нейтральной или благой, и это - само по себе. Так и будет по умолчанию.

 

1) Если человек гуляет для сохранения здоровья и при этом не употребляет полученный результат ни к разврату, ни к какому-либо другому греховному поведению, то прогулка может быт только благим (или по крайней мере нейтральным актом);

2) Если человек гуляет для сохранения здоровья, но при этом его "срывает", так что он после этого идет развратничать, пользуясь наличным хорошим результатом, то здесь ему в вину, кажется, следует поставить только ненадлежащее употребление имеющегося у него блага - здоровья. Прогулка греховным актом не будет, и на исповеди упоминать ее не надо;

3) Если же прогулка, полученное здоровье теряют в сознательной интенции человека всякое свое "само-по-себе благо", или благо, которое может быть употреблено к чему-то доброму (например, к выживанию, или заботе о других), и тотально становятся инструментом для достижения высшей цели - разврата, то, пожалуй, только в этом случае прогулка, утратившая свое всякое самостоятельное, независимое (хотя бы более-менее) значение, подпадает под грешную одержимость конечной цели и сама становится греховным актом.

[Maxim Bulava]

Нет, я спрашиваю не о смягчении тяжести ее блудных грехов, а о гипотетической заботе о здоровье в виде прогулок, и это ради семьи, но промежуточная цель при этом - разврат. Так как, прогулки Сони Мармеладовой являются вениальным грехом или нет? Она может с чистой совестью не упоминать о них на исповеди?

 

Давайте еще раз вернемся к теории и условиям нашего казуса.

 

Прогулки Сони - акт, нейтральный по своему объекту. Следовательно, он получает свою моральную квалификацию от цели. Цель Сони при прогулках – здоровье, но при этом в ее сознании здоровье неразрывно соединено с возможностью разврата, является желательным средством для достижения преследуемой ей порочной цели.

 

Эта цель и придает действию Сони моральное качество. Поскольку ей является совершение тяжкого греха, то и все действия, направленные на обретение средств к ее достижению получают качество тяжкого греха. Аналогично заточка ножа убийцей или изготовление отмычек вором были бы тяжкими грехами.

 

Теперь, нас не очень интересует, для чего ей был нужен тяжкий грех. Нам не нужны все ее промежуточные цели и конечная цель ее поступков. Мы нуждаемся в той цели, которая первой придает акту моральную определенность. Возьмем тезку нашей Сони – Софью Перовскую. Конечной целью ее действий было счастье человечества. Но ее действия 1 марта 1881 г. квалифицирует не эта конечная цель, а первая цель, имеющая моральную определенность – убийство Александра II. Аналогично фитнес и прихорашивания Сони Мармеладовой характеризовали бы не забота о благосостоянии семьи, а цель блуда и прелюбодеяния.

 

(отдельно я специально уточняю, хотя, наверное, в этом и нет большой нужды, что мы должны установить не физическую связь между заботами Сони о здоровье и ее успехами в ремесле, а моральную связь. Если она заботится о здоровье просто чтобы жить или чтобы в будущем иметь возможность помогать семье, не соединяя с этой помощью разврат как средство, то мы не определяем ее действия по достижению здоровья и красоты как грех, даже если фактически они содействовали бы и ее успеху среди клиентов).

 

Далее, нужно ли было бы ей исповедовать свои прогулки или прихорашивания? Говоря строго – да, хотя бы в самом общем плане, например: Пытаясь привлечь клиентов и продлить свое занятие проституцией, я часто прибегала к разным средствам для поддержания здоровья и красоты, таким как…

 

Но если Соня не понимает, что эти действия являются отдельными грехами и искренне кается в занятиях проституцией, ее исповедь имеет необходимую формальную целостность , и косвенным образом ей будут прощены и все ее прогулки.

[Maxim Bulava]

1) Если человек гуляет для сохранения здоровья и при этом не употребляет полученный результат ни к разврату, ни к какому-либо другому греховному поведению, то прогулка может быт только благим (или по крайней мере нейтральным актом);

Правильным было бы не "не употребляет", а "не планирует употреблять". Да, если мы томисты, а в этом вопросе все моральные теологи Нового времени были томистами, то это благой акт. В смысле естественно-доброго, но благой.

2) Если человек гуляет для сохранения здоровья, но при этом его "срывает", так что он после этого идет развратничать, пользуясь наличным хорошим результатом, то здесь ему в вину, кажется, следует поставить только ненадлежащее употребление имеющегося у него блага - здоровья. Прогулка греховным актом не будет, и на исповеди упоминать ее не надо;

Так и есть. Ведь разврат не присутствовал в цели прогулки.

3) Если же прогулка, полученное здоровье теряют в сознательной интенции человека всякое свое "само-по-себе благо", или благо, которое может быть употреблено к чему-то доброму (например, к выживанию, или заботе о других), и тотально становятся инструментом для достижения высшей цели - разврата, то, пожалуй, только в этом случае прогулка, утратившая свое всякое самостоятельное, независимое (хотя бы более-менее) значение, подпадает под грешную одержимость конечной цели и сама становится греховным актом.

Всё верно.

[Helena]

Так все круто закручено, что не вникая даже, хочется рассыпаться в прахе и пепле.)

И если это, как написано в названии темы, - просто...

То, что тогда не просто...

[Neta]

Именно этот вопрос меня будоражит на протяжении всей темы.)

[Maxim Bulava]

Не, ну что-то вы меня смутили. Я реально сокращаю и, как мне кажется, упрощаю.

[Neta]

Да Бог вам в помощь "сокращать". Я, благодаря вам, обнаружила, что не возвратила в храм книги, которые настоятель давал почитать. Теперь не дождусь времени, когда поеду в свой первый храм, чтобы отдать. А то ведь форменно кража.

[Helena]

Да Бог вам в помощь "сокращать". Я, благодаря вам, обнаружила, что не возвратила в храм книги, которые настоятель давал почитать. Теперь не дождусь времени, когда поеду в свой первый храм, чтобы отдать. А то ведь форменно кража.

Новый?

[Neta]

Да нет, еще о. Дариуш, представляешь.

[Helena]

Ух ты!

[Neta]

Книги эти нужны были мне для работы, но уже той работы нет. И я о них забыла.

[Helena]

Ну и ладно. Ты же не специально.

[Neta]

Чужое надо вернуть.

[Maxim Bulava]

Итак, мы потихонечку заканчиваем разговор о человеческих актах, и нынче рассмотрим еще одно важное различие между ними.

 

Мы изложили те требования к человеческому поступку, чтобы он был добрым. Теперь настала очередь сказать, что между этими добрыми поступками есть разница. Одни из них совершаются в естественном порядке, а другие – в сверхъестественном.

 

Небольшое отступление в сторону (возможно, в сторону догматического богословия). Взгляд католичества на человеческую природу и человеческие дела необычайно здрав и уравновешен. С одной стороны, оно не отказывает даже падшей человеческой натуре в возможности стремиться к добру и делать добро. Мы не разделяем крайностей, присущих большой части протестантов, и не считаем добродетели языческих философов мусором и добрые дела неверующих – грехами.

 

С другой стороны, мы считаем, что ряд добрых дел не имеет значения для вечной жизни, не влечет за собой вечной награды, не содействует стяжанию благодати. "Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?" – говорит Сам Спаситель, показывая нам, что есть добрые дела, которые обычны для человеческой природы и к которым способен даже человек в невозрожденном состоянии.

 

Есть дела, даже малые, при помощи которых человек, напротив, приобретает благодать, возрастает в своей дружбе с Богом, которые заслуживают награды на Небесах. Снова Сам Христос говорит нам: "И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей". Такие дела мы называем сверхъестественно-добрыми.

 

Что же нужно для того, чтобы дело человека имело сверхъестественной достоинство заслуживало награды от Бога? Ниже рассмотрим условия для этого.

[Maxim Bulava]

Условия для этого таковы:

 

1. Дело должно быть свободным.

2. Оно должно быть благим. Ясно, что грехи Богу не нужны.

3. Оно должно быть совершено по сверхъестественному мотиву или же, будучи совершенным по естественному мотиву, должно быть "возведено к Богу". Поясним это подробнее.

 

К сверхъестественным мотивам человеческих дел относятся любовь к Богу, надежда на вечную жизнь, сверхъестественная вера, стремление следовать закону Божьему и закону церковному, страх адских мук.

 

Человеческая природа не способна действовать по этим мотивам своими собственными силами, без возбуждения от благодати. Из всех сверъестественных мотивов самым благородным является любовь к Богу. Она может быть направлена на Бога непосредственно или же косвенным образом. Любовь к божьей Матери и святым, любовь к ближним ражи Христа косвенно также устремляются к Богу. Разновидностью такой любви является сыновний страх – страх оскорбить грехом любимого и любящего Создателя.

 

Страх адских мучений также является сверхъестественным мотивом, но только в том случае, если он не совершенно чужд любви к Богу. Может быть так, что человек всей душой любит грех и устремлен к нему. Но он просто боится палки. Такой полностью рабских страх не является мотивом, достойным награды. Страх должен содержать в себе нечто от сожаления о грехе как деле, отлучающем человека от Бога.

 

К естественным благим мотивам, например, разумное себялюбие, естественную любовь к ближнему, к своей стране и народу, стремление следовать естественному закону, стремление к жизни, здоровью и прочее подобное.

 

Эти мотивы, хотя и не являются сверхъестественными, легко могут со сверхъестественными сочетаться. Поэтому они могут быть "возведены к Богу". Такая возможность ясно видна в словах апостола Павла: "Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте во славу Божию". Если человек пользуется земными благами с благодарностью к Богу, если он просит, чтобы воля Божья осуществилась в его повседневных делах, если он просит Бога направить его дела к Божьей славе, то он таким образом обращает повседневные дела к высшей Цели человеческой жизни. Такие дела приобретают сверхъестественное качество. Это великая милость для христианина. Каждое его доброе дело может стать заслугой перед Богом и принести ему нетленную награду.

 

Не обязательно отчетливо возводить к Богу каждое отдельное человеческое дело или серию дел. Среди католических моралистов общим было мнение, что достаточно один раз обратить свои дела к Богу, причем самым общим образом, и такое посвящение будет действительным для всех дел, совершенных в состоянии благодати. Однако они же сходятся в том, что очень душеполезно - часто, даже ежедневно возобновлять посвящение своих дел Богу, просить осуществления Его воли в своих делах.

 

О четвертом условии поговорим позже.

Изменено 6 июня, 2021 пользователем Maxim Bulava

[Дмитрий]

3. Оно должно быть совершено по сверхъестественному мотиву или же, будучи совершенным по естественному мотиву, должно быть "возведено к Богу". Поясним это подробнее.

 

К сверхъестественным мотивам человеческих дел относятся любовь к Богу, надежда на вечную жизнь, сверхъестественная вера, стремление следовать закону Божьему и закону церковному, страх адских мук.

 

А что можно сказать о делах, которые имеют естественный мотив, но добродетельны, так сказать, в вышеестественной степени? Например, кто-то жертвует жизнью ради спасения посторонних ему людей, спасать которых он никак не обязан? Или Муций Сцевола, жгущий руку на огне? Или буддистский святой, отказывающийся навсегда и бесповоротно от личной Нирваны ради проповеди?

 

Или о делах, возбуждаемых любовью к богу, но не к тому? Например, язычник совершает бескорыстные подвиги во славу Осириса или богини Кали?

 

Такие дела не имеют сверхъестественного характера?

[Maxim Bulava]

Никакие самые благородные дела, совершенные по чисто естественным мотивам, не вознаграждаются дарованием благодати и вечными дарами. Иначе спастись можно было бы и без Христа. "Бог спасёт всех хороших людей" и т.п.

 

Что касается дел нехристиан, совершенных ради их божеств, то я высказываю свое мнение - ВОЗМОЖНО, Бог дает вечные награды ради дел, совершенных добросовестно заблуждающимися нехристианами во имя божеств, образы которых представляют собой остатки первобытного Откровения в единого истинного Бога (условный "Тенгри") [может быть, учитываются и дела, совершенные при вере в искаженные черты новозаветного откровения - как в исламе. При добросовестности заблуждения]. Но это мои гадания.

 

Это вопрос, который тесно связан с проблемой спасения нехристиан, это вопрос догматического богословия, и известно, что это вопрос проблемный и не имеющий однозначного и развернутого ответа. Если в Новое время большинство теологов и склонялись к положительному ответу на вопрос о возможности нехристианам спастись, то каков образ этого спасения - это не очень ясно.

[Maxim Bulava]

Забегая вперед - четвёртое условии спасительности дел - пребывание в состоянии благодати. О многих ли нехристианах можно предполагать, что они хотя бы попадали в своей жизни (особенно - сознательной) в такое состояние? Для этого нужно было бы совершенное раскаянье в своих грехах (обращенное к Единому Богу). Сомневаюсь, что не-христианину это легко доступно.

[Дмитрий]

Никакие самые благородные дела, совершенные по чисто естественным мотивам, не вознаграждаются дарованием благодати и вечными дарами.

 

А могут вышеестественные (так сказать) по уровню дела совершаться по чисто естественным мотивам. Господь сказал: "нет выше той любви, если..." и дальше по тексту. М.б.можно предположить, что дела, о которых Господь так сказал, не совсем обходятся без вдохновения свыше?