Игнатий Брянчанинов

[wergiliy]

"Признающий за собою какое-либо доброе дело, находится в состоянии самообольщения." - Брянчянинов.

 

"Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его." - св. Павел.

 

Ересь лютерову оный "святитель" проповедовал, а не христианскую ортодоксию. И от сего есть пошли многие тараканы в "православных" головах.

[Damien]

Слава Богу, что есть и другое, более здоровое восприятие свт. Игнатия в РПЦ.

Из доклада игумена Петра (Мещеринова), прочитанный на международной конференции «Пути развития и точки соприкосновения между Россией и Западной Европой», организованной фондом «Русское христианство» и Миланским католическим университетом и проходившей 22-24 октября 2010 г. в Сериате (Милан):

 

 

"Остановлюсь же я на фигуре святителя Игнатия, так как в постсоветской России именно его взгляды получили очень широкое распространение, в значительной мере совпав с менталитетом советских людей, ставших православными.

Святитель Игнатий родился в 1807 году (отошёл ко Господу в 1867); он был представителем сановитого дворянского рода Брянчаниновых. Уже в ранние годы своей жизни он был уязвлен красотой православного монашества и решил избрать именно этот жизненный путь. Для того, чтобы осуществить свой идеал, св. Игнатию пришлось пойти не только против своей семьи и своей среды, но и против воли самого Государя Николая I. Он получил блестящее светское образование, был любимцем Императора, у которого были на него свои виды; но св. Игнатий поступил по-своему и принял монашество. В дальнейшем его карьера развивалась весьма успешно; но для нас очень важно подчеркнуть два обстоятельства – изначально сформировавшийся настрой св. Игнатия на некое противостояние и противление всему, а также то, что он не получил духовного образования, хотя был весьма начитан в православной святоотеческой аскетической письменности. Святитель Игнатий оставил после себя множество писаний. Они очень неровны по своему значению. Учение св. Игнатия о трезвении, о духовнических отношениях, о частных аспектах аскетической практики весьма ценно и жизненно. Но ко многим более общим вещам св. Игнатий был глух, и часто его взгляды на те или иные сферы христианской, церковной и общественной жизни отличались узостью и ригоризмом. Он не способен был воспринимать критику: начётнически поняв св. Отцов, он утверждал, что ад находится физически в центре земли; что ангелы и человеческие души телесны[7]. Когда святитель Феофан Затворник в опровержение этих взглядов издал целую книжку[8], св. Игнатий нисколько не внял исчерпывающим аргументам, приводимым в ней, но, ссылаясь на несколько цитат св. отцов, отстаивал свою позицию[9]. Существенной духовной ошибкой св. Игнатия было постулирование того, что человек в состоянии страстном (т.е. повседневном) не способен к принятию божественной благодати[10] – тем самым упраздняется значение Церкви и её Таинств.

Св. Игнатий всю жизнь боролся с мистицизмом Александровской эпохи. Для него этот мистицизм был совершенно неправославен и чужд святоотеческого учения. Значительная доля истины в этом утверждении, несомненно, есть; но св. Игнатий был человек «чёрно-белый» и никаких «долей» и полутонов не воспринимал. Это привело его к ожесточённому неприятию всего формально-неправославного. Он часто повторял и писал, что спасутся только и исключительно православные, а все остальные, включая некрещёных младенцев, обречены на адские муки. Через запятую, не делая никаких различий, он перечислял этих обречённых: католиков, лютеран, магометан, иудеев, язычников... Неким символом всего неправославного стала для св. Игнатия книга Фомы Кемпийского «О подражании Христу». По всем восьми томам сочинений св. Игнатия рассыпано порицание этой книги – св. Игнатий считал её написанной из состояния «прелести». Он хотел написать целое сочинение против «Подражания», но его желанию воспрепятствовал святитель Филарет Московский. Интересен их диалог по этому поводу. Св. Филарет сослался на св. Димитрия Ростовского, ценившего книгу Фомы и в своих творениях рекомендовавшего её читать. Св. Игнатий ответил: «Мы не знаем, когда святитель Димитрий введён был в благодатное достоинство Святого отца, и, может быть, он написал это ещё тогда, когда был просто благочестивым писателем или проповедником»[11]. Этот аргумент, как и многие аргументы св. Игнатия, может быть обращён и против него самого; в самом деле, пользуясь этой логикой, мы не знаем также, когда и сам св. Игнатий был введён в достоинство Святого отца...

При всём этом надо сказать, что противоречия и неровности творений святителя Игнатия и очевидная узость восприятия им христианства нисколько не отменяет его несомненную личную святость. Здесь очень существенно – и тут я, наконец, после весьма затянувшегося вступления перехожу к основной теме моего доклада, а именно к тем особенностям сегодняшнего дня, которые являются вызовом для единства России и Запада в контексте Церкви, – что в XIX веке св. Игнатий занимал уместное и гармоничное место, в разнообразной палитре русской церковной жизни являя, как бы сказали теперь, крайне правый полюс. Мнения его широкого распространения не получили, будучи сдерживаемы другими, гораздо более церковными точками зрения и в церковно-научной академической среде, и в пастырском и духовном опыте православных христиан. В начале XX века его взгляды стали приобретать вес, особенно среди монашествующих. Однако в общем св. Игнатий воспринимался «одним из» церковных писателей, не более того.

В тот период времени и Россия, и её Церковь были на подъёме; основной линией развития была европейская интеграция; с церковной стороны это выражалось в открытости и даже дружественности к иным традиционным христианским деноминациям. Была и другая, весомая, активная и развивающаяся струя в общественной и церковной российской жизни – национализм, изоляционизм, глупое и гордое превозношение перед Западом и т.п. К этой линии св. Игнатия отнести полностью, конечно, нельзя – всё же он был прежде всего подлинным монахом; но некоторые стороны его творчества отображают именно этот вектор.

По естественному ходу вещей, переболев многими болезнями роста, Россия должна была бы стать замечательной европейской страной с самобытной православной, но отнюдь не изоляционистской культурой. К величайшему сожалению, естественный ход вещей оказался сломлен. Одним из серьёзнейших следствий этого страшного трагического слома всех сторон русской жизни явилось то, что сознание русских людей стало нерелигиозным. Привело это к тому, что когда постсоветский человек приходит в Церковь, он воспринимает её не в традиции собственно церковности, и даже не в исконных традициях русской жизни, а исключительно в советском контексте. Нерелигиозное восприятие Церкви, подмена христианской религиозности секулярной идеологией, рядящейся в церковные и имперско-державнические одежды – главная проблема сегодняшней российской церковности.

И здесь фигура святителя Игнатия (Брянчанинова) оказалась ключевой. В начале 90-х годов именно его сочинения получили в Русской Церкви максимальное распространение. Именно по его «лекалам» стали строить жизнь многие православные. Многие авторитетные люди в нашей Церкви, в том числе и профессора духовных академий, и известные пастыри, стали считать святителя Игнатия каким-то «Отцом Отцов» – не одним из духовных писателей, отображающим богатую палитру святоотеческого наследия всего лишь через свой частный опыт, а как бы итогом, обобщением и выразителем всей православной святоотеческой духовности. Сегодня в нашей церковной жизни (не на уровне Священноначалия и богословия, а на уровне дидактическом и практическом) мы видим торжество взглядов святителя Игнатия. При этом торжествует вовсе не здравая сторона его учения – о трезвости и осторожности в духовной жизни, но именно его, во-первых, крайне узкие взгляды о взаимоотношениях человека и Бога[12], а во-вторых – агрессивный антиэкуменизм.

И это очень совпадает с тем, чем живёт сегодня российское постсоветское общество. Постсоветский человек – это человек, никогда не знавший подлинной христианской религиозной честности, нравственности, общественной солидарности. Лживость, безответственность, безбожие, меркантилизм, цинизм, нечеловеколюбие и прочие воспитанные на протяжении трёх поколений советской жизни качества очень успешно мимикрировали в сегодняшнюю церковность. Для такого менталитета выдранные и из контекста эпохи, и из личного контекста субъективные и радикальные мнения святителя Игнатия, подменившие всё Православие, пришлись очень «ко двору»: ты жалкий грешник, ничтожество, сиди и кайся, смерть впереди – вот и всё христианство. Совершенно необязательно выражать свою веру в общественной и церковной жизни: «не покусись своей немощной рукой остановить попущенное Богом отступление»[13]. Что же касается отношения к европейской христианской традиции и к Европе в целом, то здесь хлёсткие фразы св. Игнатия оказались как нельзя более кстати: все, кроме православных, погибнут – правильно! так и есть, мы ведь самые духовные, самые лучшие, с самым особым путём... А поднявшийся превыше Священного Писания авторитет св. Игнатия объясняется тем, что если в русской дореволюционной жизни он был, как я уже сказал, всего лишь одним из элементов достаточно гармоничной церковной среды и ему был здравый противовес, то сегодня в силу нерелигиозности постсоветского церковного сознания такого противовеса нет: яркость и жёсткость его взглядов пали на плодородную почву и, ничем не сдерживаемые, расцвели пышным цветом.

И это и есть вызов сегодняшнего времени: постсоветское церковное сознание совершенно не воспринимает той широты и интегрального вектора развития, который был присущ дореволюционной православной жизни. А из этого следует неутешительный вывод. Точки соприкосновения между Россией и Западной Европой в сфере церковной возможны сегодня, к сожалению, в очень узком диапазоне: на уровне Священноначалия – при этом оно постоянно вынуждено сталкиваться с недоверием и враждебностью своей непросвещённой паствы при всяких контактах этого рода; на уровне богословов и образованных людей Церкви, чьи имена звучат на нашей конференции; и на уровне частных лиц, которые в силу своей подлинной духовной христианской жизни непосредственно чувствуют живое единство Христовой Церкви. На уровне же, простите за советизм, «широких церковных масс» никаких точек соприкосновения с западным христианством на данный момент нет, и, судя по многим показателям, в том числе и по отношению к взятому нами для иллюстрации творческому наследию св. Игнатия (Брянчанинова), в обозримом будущем не будет.

Но это вовсе не повод для пессимизма. В конце концов, христиане всегда – малое стадо (Лк. 12, 32); в наше время, похоже, одним из критериев принадлежности к этому «малому стаду» становится осознание той цельности и неразделимости Церкви, о которых я говорил выше, и которое никогда не прекращалось и не прекратится до конца времён. И пусть это осознание не затрагивает сегодня большинство православных в России – сам факт наших ежегодных конференций свидетельствует о том, что исконная традиция Русской Церкви, выявляющая глубинное, хотя и неформальное единство христиан, жива и продолжает развиваться. И это вселяет осторожную радость".

[Марион]

"Признающий за собою какое-либо доброе дело, находится в состоянии самообольщения." - Брянчянинов.

Что-то аналогичное говорил, кажется, Кант: что при выполнении высшего нравственного предписания как долга нельзя ориентироваться на благе, удовольствии и т.д., поскольку такое ориентирование привнесет в автономию праведной воли элемент гетерономии и будет лишь сбивать с толку. Отсюда знаменитый кантовский "долг ради долга". Вот и у русского святителя подобное нечто тому, что было у прусского мыслителя: кайся, но не радуйся

 

"Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его." - св. Павел.

Ересь лютерову оный "святитель" проповедовал, а не христианскую ортодоксию. И от сего есть пошли многие тараканы в "православных" головах.

 

Ну а православные (не все, но некоторые) на это ответят, и уже отвечают, что ап. Павел и прочие древние отцы и пророки - не образец для подражания для членов уже установившейся Церкви

[wergiliy]

Ну а православные (не все, но некоторые) на это ответят, и уже отвечают, что ап. Павел и прочие древние отцы и пророки - не образец для подражания для членов уже установившейся Церкви

 

А святой Павел на это скажет: Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу. (1Кор.4:16) и Подражайте, братия, мне и смотрите на тех, которые поступают по образу, какой имеете в нас. (Фил.3:17)

[Maxim Bulava]

Кстати, снова к вопросу о соотношении догматики и аскетики. Познакомился тут надысь с книгой Танкри "Духовная жизнь". Не то чтобы нечто особенное, но важно, что была некогда "стандартным" учебником по аскетическому богословию в католических семинариях ряда стран.

 

Так вот, примерно шестую часть объема восьмисотстраничной книги занимает богословско-догматическое введение в аскетику: что есть человек, каковы его естественные качества и каково его состояние в сверхъестественном порядке; к чему привело падение человека, что означает Искупление для нашей духовной жизни, что такое благодать и каковы ее действия. И т.д., и т.п. Это и есть единственно разумный подход к суммированию богословия духовной жизни.

 

Но когда краеугольный камень положен криво ("стихийным богословом"), естественно, что и все здание выйдет кривее Пизанской башни.

[Maxim Bulava]

"Признающий за собою какое-либо доброе дело, находится в состоянии самообольщения." - Брянчянинов.

 

"Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его." - св. Павел.

 

Ересь лютерову оный "святитель" проповедовал, а не христианскую ортодоксию. И от сего есть пошли многие тараканы в "православных" головах.

Я бы сказал, что при внешнем сходстве тут всё то же пелагианство. Брянчанинов ведь исходит из интуиции само-деятельности человека. Естественно, что если само-деятельный человек видит в себе или совершённом собой нечто доброе, то он приписывает его себе же. Отсюда открывается прямой путь к возношению и "прелести", чего нам не надо.

Значит, единственным путем для такого само-деятельного подвижника становится путь "охужения" всего им сделанного.

[Marishkin]

По факту, все приписывают "доброе" себе. Ссылки на благодать - фиговый листочек.

[Maxim Bulava]

По факту, все приписывают "доброе" себе. Ссылки на благодать - фиговый листочек.

По факту, все бабы стервы, а все мужики козлы.

[Marishkin]

По существу возражения есть? Или только дразнилки?

[servusDei]

Еще наезд на св. Терезу, на этот раз Калькуттскую! На Большую и Малую уже нападали, пришла очередь и этой.

Без Брянчанинова, конечно же, не обошлось...

https://pro1122.serve...znaet-samu.html

 

Чем больше знакомлюсь с подобными сентенциями, тем более крепнет во мне соображение, что достаточно рядовые, не слишком прозорливые, совсем не основательные слова свт. Игнатия позапрошлого века в наши дни спускают как будто свору злых собак. Повод нашелся, только и всего, и досаточно "авторитетный".

 

меня очень порадовали комментарии к статье, вот некоторые из них:

 

<...>

 

Воистину - мы русские, какой восторг!

 

ну и куда же без жидо-масонского заговора:

 

Так, что с вАТИКАНОМ все ясно, ПРАВОСЛАВИЕ они жутко ненавидят, то и дело идут постоянные пакости.

 

вот кто пакостит святому православию - переодетые сефарды!

[wergiliy]

По существу возражения есть? Или только дразнилки?

 

А Вам именно что по существу и ответили, указав на ценность приведённого факта остроумной аналогией.

[Marishkin]

Я мало вижу в этом ответе как аналогии, так и остроумия .

 

А что, не так что ли? Ну кто, добившись чего-нибудь, не думает "какой я классный"? То есть на словах-то все горазды аллилуйя раздавать. А в уме всё равно держишь: я классный, я классный.

[wergiliy]

Я мало вижу в этом ответе как аналогии, так и остроумия .

 

Странно, а я вижу и то и другое.

 

А что, не так что ли?

 

Не так. Об этом с уверенностью можно говорить только о себе самой, а никак не о всех людях в целом.

 

Ну кто, добившись чего-нибудь, не думает "какой я классный"? То есть на словах-то все горазды аллилуйя раздавать. А в уме всё равно держишь: я классный, я классный.

 

Человеческий ум вообще многозадачен и в силу этого именно в нём происходит львиная доля битв добра со злом. Даже если такая мысль и наличествует, собственно твоей она становится тогда, когда ей отдаётся предпочтение.

[Бърз]

А что, не так что ли? Ну кто, добившись чего-нибудь, не думает "какой я классный"? То есть на словах-то все горазды аллилуйя раздавать. А в уме всё равно держишь: я классный, я классный.

И уже как бы ждёшь чего-то с Верху, а там почему то медлят...

[Marishkin]

Где, где эти святые люди, которые ИСКРЕННЕ приписывают свою "классность" Богу?! Почему я их не вижу?

Отзовитесь, что ли. Буду знать, к кому обращаться за молитвенным заступничеством.

[Drogon]

Почему я их не вижу?

 

Ну это, наверное, не к окружающим вопрос...

[Александр-К]

"И пусть это осознание не затрагивает сегодня большинство православных в России – сам факт наших ежегодных конференций свидетельствует о том, что исконная традиция Русской Церкви, выявляющая глубинное, хотя и неформальное единство христиан, жива и продолжает развиваться. И это вселяет осторожную радость".

 

Так и есть.

[Eugene]

Где, где эти святые люди, которые ИСКРЕННЕ приписывают свою "классность" Богу?! Почему я их не вижу?

 

Они существуют и хвала Богу, их не так уж и мало.

[Marishkin]

Ну ведь никто из форумчан не осмелится такое сказать о себе? А форумчане - вполне себе срез.

 

Я думаю, что существуют люди, отдающие себе отчёт в своей гордыне и "трезвящиеся", берегущиеся на сей счёт. Вот их, действительно, не так уж и мало. Но те, кто отрицает гордыню в принципе, точно не относятся к этой категории.

[Damien]

Ну кто, добившись чего-нибудь, не думает "какой я классный"? То есть на словах-то все горазды аллилуйя раздавать. А в уме всё равно держишь: я классный, я классный.

Ну, я, например. И я не считаю, что этого нужно стесняться, поскольку это вполне естественная христианская черта.

[Владимир М.]

Я думаю, что существуют люди, отдающие себе отчёт в своей гордыне и "трезвящиеся", берегущиеся на сей счёт. Вот их, действительно, не так уж и мало. Но те, кто отрицает гордыню в принципе, точно не относятся к этой категории.

Как Вам уже заметили, важно, что доминирует в человеке. Т.е. едва ли кто-то совершенно свободен от гордости или тщеславия, но, отдавая отчет в том, что все доброе, что имеем, - результат действия благодати, христианин и трезвится, о чем написали Вы.

[Mirabile_Futurum]

 

Ересь лютерову оный "святитель" проповедовал, а не христианскую ортодоксию. И от сего есть пошли многие тараканы в "православных" головах.

Вам не кажеться немного странным, что один ваш коллега приписал св Игнатию пелагианство, а вы, говоря ученым языком, прямо противоположное заблуждение гиперавгустинизма.

[Maxim Bulava]

Вам не кажеться немного странным, что один ваш коллега приписал св Игнатию пелагианство, а вы, говоря ученым языком, прямо противоположное заблуждение гиперавгустинизма.

Выше я уже выразил Антону свое сомнение в последовательном "люторстве" Брянчанинова. Однако сама возможность причудливого смешения разнородных еретических утверждений не только не невозможна, но и встречалась в истории. Чем менее системно мыслит человек, тем большей является вероятность такого смешения.

[wergiliy]

Вам не кажеться немного странным, что один ваш коллега приписал св Игнатию пелагианство, а вы, говоря ученым языком, прямо противоположное заблуждение гиперавгустинизма.

 

Во всяком случае, в том контексте, что привели эти слова в статье они очень похоже на лютеровское учение о том, что каждое доброе дело, суть зло.

[Konst]

Ну, я, например. И я не считаю, что этого нужно стесняться, поскольку это вполне естественная христианская черта.

"И вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать

(Лк. 17, 10). "Но когда зван будешь, придя, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал: друг! пересядь выше; тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится."(Лк.14:10-11)

А насчет похвалы Ап. Павла, так он: " я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию"(1 Кор.15:9) - я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною (1 Кор.15:10). "Иисус пришел на землю грешников спасти, от них же первый есть аз" (1Тим.1,15). "Но последуйте смиренным; не мечтайте о себе"( Рим.12:16). Ну и понимаете же, там - и у отцов - еще много такого...