Константинопольские соборы 1156 и 1157

[Хараим]

Это правда, что в постановлениях Тридентского собора догматизировано то, что Сын приносил жертву лишь Отцу, но не Св. Троице, включая Себя?

 

https://krotov.info/history/12/3/1157cher.html

 

[Владимир М.]

Это правда, что в постановлениях Тридентского собора догматизировано то, что Сын приносил жертву лишь Отцу, но не Св. Троице, включая Себя?

Да нет. Помнится, на заглобе как-то это обсуждали. Вопрос о том, кому именно принесена Жертва, для католиков остро никогда не стоял, и реального противоречия между решениями Тридентского собора и упомянутых Вами Константинопольских нет.

[Павел Недашковский]

Это правда, что в постановлениях Тридентского собора догматизировано то, что Сын приносил жертву лишь Отцу, но не Св. Троице, включая Себя?

 

https://krotov.info/h...3/1157cher.html

 

 

В этом вопросе следует обратится к Ансельму Кентерберийскому которого воспроизводит Тридентский Собор

 

«А честь эта принадлежит всей Троице; поэтому, будучи Сам Богом и Сыном Божиим, Он ради чести Своей пожертвовал Собой Самому Себе так же, как и Отцу со Святым Духом, то есть Своим человечеством Своей Божественности, Которая одна и та же у Трех Лиц»

 

Что вполне тождественно Константинопольского собору 1157 г.

 

«Богочеловек Слово вначале во время владычних Страстей принес Спасительную Жертву Отцу, Самому Себе, как Богу, и Духу»

 

Далее Ансельм излагает это в более доступной форме

 

1. В Лице Отца означая Бога (Отца, Сына и Духа)

2. В Лице Сына означая Человека (Христа)

 

«Но для того чтобы, не отклоняясь от истины, яснее выразить нашу мысль, скажем, как принято, что Сын добровольно принес Себя в жертву Отцу - ведь таким именно образом всего удачнее и изображается весь Бог в одном Лице, Которому Христос приносит Себя в жертву как человек, и вызывается в сердцах слушателей безмерное благоговение благодаря словам «Отец» и «Сын» - ведь это Сын таким образом умолял за нас Отца!»

[Денис]

Это правда, что в постановлениях Тридентского собора догматизировано то, что Сын приносил жертву лишь Отцу, но не Св. Троице, включая Себя?

https://krotov.info/h...3/1157cher.html

Примечательно, что это исключительно авторское умозаключение. Кстати, в издании Империум пресс 2007 г. (книга Епископ Николай мефонский и византийское богословие. Сборник исследований. М., [по благословению Архиепископа Костромского и Галичского Александра]) этот текст сопровождается статьей "Несколько замечаний по поводу статей иеромонаха Павла Черемухина" диакона Павла Ермилова, в которой тот разбирает полемические выпады иеромонаха: "Неужели Черемухин не понимал, какое обвинение он выставил против латинян? Ведь он с легкостью обвиняет Тридентский собор в "догматизации" ереси, притом какого-то крайнего арианства. Неужели он предполагал возможность такого факта? Но католическое богословие такого допустить просто не в силах." (ibid. 278) [дальше идут тексты отцов и католических святых] далее: "Думаю, что после таких свидетельств нет уже никакого смысла еще что-либо добавлять в защиту латинян, да и просто здравого смысла" (ibid. p.279).

 

Интернет-версию этой статьи я, кстати, не нашел.

[Вячеслав]

Пусть будет.

 

Павел Ермилов. Несколько замечаний по поводу статей иеромонаха Павла Черемухина

 

Переиздаваемые в настоящем сборнике две статьи иеромонаха Павла Черемухина являются замечательным введением в историю и источники описываемого в них спора. Они по праву занимают важное место в истории изучения Константинопольских Соборов 1156–1157 гг., и более того именно они до сих пор определяют представления о богословской стороне спора среди русскоязычных исследователей, в чем можно весьма легко убедиться на опыте. При этом, несмотря на все свои положительные стороны, эти статьи являют нам наглядный пример того, как широко распространившиеся утверждения могут на самом деле не иметь ничего общего с действительностью. Много лет уже прошло со времени публикации этих статей, но им все еще не дана адекватная оценка, а сделать это следует прежде всего потому, что выводы статей продолжают и продолжают некритически восприниматься. Вывода же эти весьма масштабны: автор указывает, во-первых, еще на одно догматическое различие между православием и католичеством, а во-вторых, заявляет, что описываемые им Соборы «определили и уяснили великую сотериологическую проблему», а в ходе полемики с еретиками были установлены «общие принципы православной сотериологии». На эти утверждения автора и хочется еще раз обратить внимание.

Сферой интереса самого Черемухина было по преимуществу сотериологическое учение поздневизантийских авторов, как это явствует из второй статьи. Но и работа, посвященная Константинопольским Соборам 1156–1157 гг., также испытала на себе влияние интересов автора, а именно источники спора рассматриваются с особенным вниманием к их сотериологической составляющей. При чтении статей складывается впечатление, будто одним из важнейших предметов описываемого спора было учение о спасении⁴⁸⁹. Однако при обозрении источников оказывается, что вопросы сотериологии вовсе не лежали в поле зрения спорящих сторон, а находились где-то на периферии обсуждения. Никто не воспринимал всерьез теорию двойного примирения, предложенную Сотирихом, ввиду ее полной и очевидной несостоятельности. И в полемике с ним эта тема занимает последнее место. Ссылка Черемухина на четвертый анафематизм Собора не вполне уместна. Он указывает, что Отцы Собора уделяли особое внимание учению о Домостроительстве спасения, а потому сформулировали положительное сотериологическое учение в данном анафсматизме. Но главный смысл анафематизма сводится к недопустимости разделения единого действия Святой Троицы ни в чем: ни в принятии Жертвы, ни тем более в деле спасения. То есть опять же сотериологическая проблематика служит лишь фоном для основополагающих вопросов, ставших предметом спора. Смещение акцентов в изложении богословской стороны спора на учение о спасении, сделанное Черемухиным, только удаляет от реальных вопросов, обсуждавшихся в ходе спора.

Весьма сдержанно следует относиться и к изложению Черемухиным сотериологических представлений Николая Мефонского и участников Соборов. Черемухин выделяет принципиальные положения в учении о спасении, сформулированные в ходе полемики. Автор указывает на сходство еретической схемы примирения с западными теориями, грешащими антропоморфизмом и юридизмом⁴⁹⁰. Особенно останавливается он на «недопустимости», при изложении учения о спасении, «применения антропоморфных выражений в буквальном смысле к Богу» (с. 21 б)⁴⁹¹. Но при этом автор (и не только он, но и все, кто проводит параллели между взглядами еретиков и латинскими теориями) как будто забывает основной тезис, выставленный против еретиков как на Соборе 1157 г., так и в полемических произведениях Николая Мефонского, который сводится к вопросу: «Кого оскорбил человек грехом, одного ли Отца или триипостасного Бога?»⁴⁹² Разве понятие «оскорбления» в применении к Богу является допустимым с точки зрения Черемухина и вписывается в выделенные им «принципиальные положения» православной сотериологии?

Безусловно, следует отдать должное автору статей, который попытался выделить из источников и систематизировать связанные с учением о спасении положения, но вряд ли ему следовало заявлять, будто Соборы «уяснили сотериолошческую проблему» и пр. Это является исторически неверным. Никакого положительного «решения» этой «проблемы» на Соборах не было.

Другой вывод в статьях Черемухина более серьезен. Автор совершенно недвусмысленно заявляет о том, что осужденные на Соборах мнения были продуктом западного влияния. При этом доказательство, которое предлагает автор, весьма легковесно: в символических текстах Римо-католической Церкви встречается ровно то же самое мнение, которое отстаивали еретики, что «Сын принес Жертву Отцу». Черемухин пишет: «.. .можно заключить, что Сотирих, Василаки и их единомышленники принадлежали к партии латинствующих, западников, а их умствования были навеяны «ветром с Запада» и представляют одну из многих возможных теорий западной схоластики. Это предположение подкрепляется фактом догматизирования на Тридентском Соборе учения о принесении обеих жертв одному Богу Отцу, сходного с мнениями, отвергнутыми Собором 1157 г.» (с. 164). Сразу после процитированных только что слов Черемухин приводит в подтверждение выписки из деяний Тридентского Собора, в которых, действительно, говорится, что «Сын принес Себя Богу Отцу» и т. д. Вывод, таким образом, напрашивается сам собой: если это мнение на Западе «догматизировано», а на Востоке «отвергнуто Собором», то анафемы этого Собора можно проецировать на западный «догмат», и мы, тем самым, получаем еще одно догматическое различие между Православием и католичеством. Черемухин тут же заявляет, что «встречающееся иногда в нашей богословской литературе мнение о принесении жертвы Богу Отцу объясняется, очевидно, недоразумением, а может быть, так же как это было в далеком от нас XII столетии, западным влиянием».

Именно эти выводы, сделанные Черемухиным и, замечу сразу, ничем кроме ссылок на деяния Тридентского Собора более не подтвержденные, оказывают вот уже почти пятьдесят лет странное, я бы сказал, гипнотическое воздействие на читателей. Теперь всем повсюду мерещится всякое «западное влияние», «недоразумение» и «нетрадиционная двусмысленность» в святоотеческих и литургических текстах (прежде всего, в каноне ко святому причащению как наиболее известном тексте). Однако если хоть немного задуматься, то оказывается, что «недоразумением» являются выводы самого Черемухина.

Дело в том, что иеромонах Павел совершил в своей аргументации никому не заметную – и похоже, даже ему самому, – но существенную подмену. Он пишет, что на Тридентском Соборе было «догматизировано учение о принесении обеих жертв одному Богу Отцу», а примеры приводит, где говорится, что «Сын принес Жертву Отцу», и не иначе. Но ведь между двумя приведенными формулами большая разница: одна – еретическая, вторая – полностью нейтральна. Эти формулы нетождественны, но Черемухин их отождествляет и делает из этого далеко идущие выводы. Формула: «Сын принес Жертву одному Отцу» является выражением триадологической ереси. Формула: «Сын принес Жертву Отцу» – лишь заключает в себе возможность неправильной интерпретации, но ее нельзя саму по себе осудить в неправославии. Но самое главное то, что именно эта формула – «Сын принес Жертву Отцу» – чаще всего и встречается в творениях Святых Отцов и в литургических текстах, как западных, так и восточных⁴⁹³. Причем эта же формула продолжает употребляться православными и после Соборов 1156–1157 гг.⁴⁹⁴, на которых было установлено, что Жертва была принесена всей Святой Троице.

Неужели Черемухин не понимал, какое обвинение он выставил против латинян? Ведь он с легкостью обвиняет Тридентский собор в «догматизировании» ереси, притом какого-то крайнего арианства. Неужели он предполагал возможность подобного факта? Но католическое богословие такого допустить просто не в силах. Приведем несколько примеров из сочинений ранних и средневековых авторитетных латинских богословов. Так, у блж. Августина, одного из четырех Великих Учителей Западной Церкви, мы читаем:

«Поэтому оный истинный Посредник, Который, приняв образ раба, сделался Посредником между Богом и людьми, человек Христос Иисус хотя в образе Бога и принимает жертву вместе с Отцом, с Которым Он – Бог единый, однако в образе раба предпочел скорее быть жертвой Сам, чем принимать ее, дабы и по этому поводу кто-нибудь не подумал, что жертва приличествует какой-нибудь твари. Таким образом, Он – и Священник, приносящий жертву, и в то же время Сам – приносимая Жертва»⁴⁹⁵.

Последователь Августина Фульгенций Руспийский, западный богослов конца V – начала VI века, писал:

Христос был одновременно «и Первосвященником, и Жертвой, и Храмом, и Богом: Первосвященником, через Которого мы примирены; и Жертвой, Которой примирены; и Храмом, в Котором примирены; и Богом, с Которым примирены»⁴⁹⁶.

Наконец, Ансельм Кентерберийский, средневековый латинский учитель Западной Церкви, не менее авторитетный для католической традиции, словно предчувствовав выводы нашего автора, пишет следующее:

«Поскольку Он Сам есть такой же Бог [как и другие Лица Троицы], Сын Божий к собственной чести Самого Себя принес в Жертву Себе, равно как и Отцу и Святому Духу, то есть Свою человеческую природу принес Своей Божественной природе, которая одна и та же у трех Лиц. Но чтобы нам, оставаясь в той же самой истине, более ясно выразить то, что желаем, мы скажем, как это обычно принято (sicut usus habet), что Сын добровольно принес Самого Себя Отцу. Ведь в самом деле, так говорится наиболее подобающим образом (aptissime), поскольку в одном Лице здесь подразумевается весь Бог, Которому Он по человеческой природе и принес Самого Себя в Жертву, а при упоминании имея Отца и Сына сердца внимающих наполняются некоей необъятной любовью, слыша, что Сын так ходатайствует за нас пред Отцом»⁴⁹⁷.

Думаю, что после таких свидетельств пет уже никакого смысла еще что-либо добавлять в защиту латинян, да и просто здравого смысла.

Нужно указать еще на то, что Черемухин, отождествив две указанные формулы, незаметно д ля самого себя повторил логику еретиков. Из источников известно, что в ходе спора еретики выставили в подтверждение своего мнения известную цитату из Слова на Пасху свт. Григория Богослова: «Разве не очевидно, что [Жертву] принял Отец?»⁴⁹⁸, полагая тем самым, что эти слова святителя являются авторитетным святоотеческим свидетельством отстаиваемой ими формулы: «принял только Отец». То есть они первыми попытались отождествить две формулы: «Сын принес Отцу» и «Сын принес только Отцу», не видя между ними разницы. Им казалось, что они отстаивают более традиционную формулу вопреки формуле: «Сын принес всей Троице», которая была выставлена участниками Соборов. Но в ходе полемики с еретиками православные выступили на защиту освященной святоотеческой традицией формулы: «Сын принес Отцу», указав на недопустимость смешения двух этих формул. Формуле: «Сын принес Отцу» было дано на Соборах подробное распространение: «Сын по человеческой природе принес Жертву Отцу, а как Бог, по Божественной природе, вместе со Отцом и Святым Духом принял Жертву», а формула: «Сын принес одному Отцу» была категорически отвергнута. Защищая святителя Григория от обвинений в неправомыслии, Николай Мефонский и Георгий Торник, митрополит Эфессьсий, указывали на то, что формула: «принял Отец» имеет традиционное дифизитское понимание и не имеет никакого отношения к той формуле, на которой настаивали их противники⁴⁹⁹.

Получается, что еретики защищали обе формулы вместе, а Черемухин обе их отрицает. Логика же здесь одна и та же – две эти формулы отождествляются. Но они не схожи друг с другом, и отвержение одной ничуть не накладывает тени на другую.

Таким образом, мы видим, что под понятие «недоразумения» у Черемухина подпадает Церковное Предание. А поэтому весьма важно признать наконец ошибочность выводов и аргументов, предложенных в статьях Черемухина, и более их уже никогда не воспроизводить.

[Вячеслав]

⁴⁹⁰

Ср.: «Можно заключить, что Сотирих, Василаки и их единомышлен­ники принадлежали к партии латинствующих, западников, а подвергшаяся анафеме Собора их схема искупления весьма похожа на западную концеп­цию... также явно выражено положение о примирении нас с Отцом через Голгофскую Жертву. Для полного сходства недостает только понятий «кро­вавой сатисфакции Правосудию Божию», «искупительных заслуг» и т. п. Впрочем, некоторые попытки к образованию подобных представлений имеются в рассуждениях Сотириха...» (с. 212).

⁴⁹¹

См. также: «Возражения

Николая Мефонского и его концепция примирения основаны на другом святоотеческом принципе... состоящем в отрицании всего чувственно человеческого в применении к Богу. Каждое из обычных человеческих выражений, применяемых к Богу, долж­но пониматься в богоприличном смысле» (с. 215).

⁴⁹²

Смотреть, например, силлогизм великого друнгария Стефана (с. 155). Или, к примеру, следующие слова

Николая Мефонского: «Но скажи же ты наконец ради Самого Бога, Кого мы оскорбили своим грехопадением? Разве одного Отца или просто Бога? Чью преступили заповедь? Разве не Божию? Неужели одного Отца? Разумеется, Божию! Ему, следовательно, мы должны были в потребление греха жертву, Того должны были почтить, Того прославить, Кого мы преступле­нием заповеди обесчестили (см. Рим?223), единого в Троице Бога. И принесен­ной за нас Жертвой Агнца Божия... это и произошло» и др. (см. ??μ??????π????? ?.????????????? ??????????, ?. Leipzig, 1866. ?. 356).

⁴⁹³

Смотреть, например, среди греко-восточных источников: святитель Афана­сий Великий. Слово о воплощении Бога Слова, 8: «И таким образом, у нас заимствовав подобное нашему тело... за всех предав его смерти, приносит Отцу» (Творения. Т. 1. М., 1994. С. 201); преподобный Иоанн Дама­скин.

Точное изложение православной веры, 111.27 (71): «Итак, Он уми­рает, претерпевая смерть за нас, и Самого Себя приносит Отцу в жертву за нас (?????ν ?? Π???? π???????? ?????ν ?π?? ?μ?ν)» (Творения преподобного Иоанна Дамаскина. Источник знания. М., 2002. С. 283); Канон ко свято­му причащению. Песнь 9: «Христос есть, вкусите и видите: Господь нас ради, по нам бо древле бывый, единою Себе принес, яко приношение Отцу Своему, присно закалается, освящали причащающияся» и т. д. Среди западных источников можно упомянуть: священномученика Киприан Карфа­генский. Письмо 63.4: «Ибо кто по преимуществу есть священник Бога Вышнего, как не Господь наш Иисус Христос, Который принес Жертву Богу Отцу (sacrificium Deo Patri obtulit), и жертву такую же, какую при­нес Мелхиседек, – хлеб и вино, то есть Свое Тело и Кровь?» (Творения сщмч. Киприана, епископа Карфагенского. М.: Паломник, 1999. С. 667; PL Т. 4. Col. 376А); преподобный Иоанн Кассиан. Послание к Кастору, епископу Аптскому, о правилах общежительных монастырей, III.3: «В сих словах Давида (Пс.?140:2) таинственно можно разуметь ту жертву вечернюю, которую Спаситель преподал вечерявшим апостолам, когда полагал начало Священным Таинствам Церкви (cum initiaret Ecclesiae sacrosancta mysteria); или то, что под конец веков Он Сам за спасение всего мира чрез распростертие рук на кресте был принесен Отцу в жертву (oblatus est Patri)» (Писания преподобного отца нашего Иоанна Кассиана Рим­лянина. М., 1892 (репринт – СТСЛ, 1993). С. 23–24; PL Т. 49. Col. 124А); Молитва святого Амвросия Медиоланского пресвитерам, готовящимся к служению Литургии: «Архиерею истинный Иисусе Христе, принесый Себе Богу Отцу на олтаре крестном жертву чисту, непорочну...» (Ка­нонник) и т. д.

⁴⁹⁴

Смотреть, например, святой Николай Кавасила. Изъяснение Божественной Литургии, 49: «Спаситель дарует, а священник благодарит за дарован­ное; священник приносит, а Спаситель приемлет дары. Приносит, конечно, и Господь: но Самого Себя Отцу...» (Христос, Церковь, Богородица. М.: Изд-во храма мц. Татьяны, 2002. С. 183); святитель Григорий Палама. Гомилия 16: «Посему явился единый чистый Христос и Самого Себя принес Отцу как Жертву за нас» (Беседы свт. Григория Паламы. Ч. 1. М.: Паломник, 1993. С. 164); святитель

Симеон Солунский. Разговор о святых священнодействиях и таин­ствах церковных, 12: «Потому что Он волею заклал Самого Себя в жерт­ву на кресте и (ныне) закалает, и принес Себя в жертву Отцу и прино­сит...» (Писания Св. Отцев и Учителей Церкви, относящиеся к истолко­ванию православного богослужения. Сочинения блаженного Симеона, архиепископа Фессалоникийского. СПб., 1856 (репринт – М., 1994). С. 26).

⁴⁹⁵

Unde verus ille Mediator, in quantum formam servi accipiens mediator effectus est Dei et hominum homo Christus Jesus, cum in forma Dei sacrificium cum Patre sumat, cum quo et unus Deus est, tamen in forma servi sacrificium maluit esse quam sumere, ne vel hac occasione quisquam existimaret cuilibet sacrificandum esse creaturae. Per hoc et sacerdos est, ipse offerens, ipse et oblatio (De civitate Dei, X.20 // PL T. 4L Coi. 298. Русск. пер. см. Августин. О граде Божием, Х.20 // Творения. Т. 3. СПб.: Алетейя; Киев, 1998. С. 436).

⁴⁹⁶

Iste igitur est qui in se uno totum exhibuit quod esse necessarium ad redemptionis nostrae sciebat effectum, idem scilicet sacerdos et sacrificium, idem Deus et templum: sacerdos, per quem sumus reconciliati; sacnficium, quo reconciliati; templum, in quo reconciliati; Deus, cui reconciliati (De fide, 22 // PL T. 65. Col. 682C).

⁴⁹⁷

Quare quoniam idem ipse est Deus, Filius Dei, ad honorem suum se ipsum sibi sicut Patri et Spiritui Sancto obtulit, id est humanitatem suam dmmtati suae, quae una eademque trium personarum est Ut tamen in eadem ipsa ventate manentes apertius loquamur quod volumus, dicamus, sicut usus habet, quia Filius sponte se ipsum Patri obtulit Hoc namque modo aptissime dicitur quia et in una persona totus Deus, cui secundum hominem se obtulit, intelligitur, et per nomen Patris et Filii im- mensa quaedam in cordibus audientium, cum Pattern Filius hoc modo postulare pro nobis dicitur, pietas sentitur (Cur Deus homo, П. 19 (18) // PL Т. 158. Col. 428A).

⁴⁹⁸

Oratio 45.22 (In sanctum pascha) // PG. T. 36.

Col.?653.

⁴⁹⁹

См.Ν??????? ?π????π?? Μ???ν?? ????? ??? ???? ??? ???????? ??ν ????ν??ν ??ν ???????ν ?π?? ?μ?ν ?????ν μ? ?? ?????π?????? ??????? π???????ν??, ???? ??Π???? μ?ν? ???. Leipzig, 1865.?. 63–65; Georges et Demetrios Tornikes. Lettres et discours / Ed. J. Darrouzes. Paris, 1971. P. 184–185.

[Вячеслав]

Ещё интересные мысли.

Кому принесена Крестная Жертва Христа? Тхелидзе А. Г.

В течение первого века существования христианства святые отцы Православной Церкви рассуждали над вопросом, кому была принесена Крестная Жертва Христа Спасителя. Их мнения и ответы не всегда согласовывались между собой. Лишь Константинопольские cоборы 1156–1157 гг. выработали определенную точку зрения в ответе на данный вопрос. А. Г. Тхелидзе в своей статье пытается пытается разобраться в сложившейся ситуации и примирить, на первый взгляд, различные святоотеческие толкования.

Святитель Феолипт Филадельфийский в одном из своих трактатов, который не имеет заголовка (MD 16)[1], говорит о том, что мы, отпав от прекрасного, расточили силы наших душ на пустое. И, обнищав, обратились за займом к дьяволу, подобно тому, как обнищавшие люди обращаются за помощью к ростовщикам. С тех пор дьявол стал от нас требовать возврата плохих дел с лихвой. Христос же, видя, как мы изнуряемся под бременем дьявольской тирании, отдал Себя как Выкуп за нас, претерпев Крест и смерть.

На первый взгляд такая позиция святителя Феолипта может показаться странной. Ведь Константинопольские cоборы 1156–1157 гг., занимаясь вопросом о том, кому принесена Крестная Жертва, не учили о том, что она принесена дьяволу; они учили о том, что Жертва совершается Святой Троице[2]. А святитель Григорий Богослов, размышляя о том, кому она принесена восклицает: «Если лукавому; то как сие оскорбительно! Разбойник получает цену искупления, получает не только от Бога, но самого Бога, за свое мучительство берет такую безмерную плату, что за нее справедливо было пощадить и нас!»[3]И далее мы видим свидетельство святителя о том, что Жертву «приемлет Отец»[4]. Также св. Афанасий Великий изъясняет, что Слово, заимствовав тело, подобное нашему, восхотело «за всех предав его смерти, приносить Отцу»[5].Святой Иоанн Дамаскин свидетельствует о том, что Христос «Самого Себя приносит Отцу в жертву за нас»[6]. Свт. Киприан Карфагенский учит о том, что Спаситель «принес Жертву Отцу»[7]; о том же свидетельствуют свв. Иоанн Кассиан Римлянин[8] и Амвросий Медиоланский[9].

Также св. Ириней Лионский говорит не о том, что мы стали должниками дьявола, а о том, что стали должниками Бога. «Как чрез непослушание одного человека, который был первоначально создан из невозделанной земли, многие сделались грешниками и потеряли жизнь, так надлежало, чтобы чрез послушание Одного Человека, Который первый родился от Девы, Многие оправдались и получили спасение»[10].Крестная Жертва Христа есть акт послушания тому Богу, «котораго мы в первом Адаме оскорбили неисполнением Его заповеди, и с Которым мы примирились во втором Адаме, “быв послушны даже до смерти”. Ибо не другому кому мы были должниками, а Тому, Коего заповедь преступили вначале»[11].

Но в то же время святитель Григорий Нисский говорит о том, что Жертва приносится дьяволу. Лукавый требовал выкуп за нас. «Посему, чтобы требующему за нас выкупа можно было взять оный, Божество сокрылось под завесою нашего естества, и врагом, как жадными рыбами, с приманкою плоти увлечена была уда Божества»[12],и по явлении Света на место тьмы последняя уничтожилась[13].

Святой Иоанн Златоуст задолго до святого Феолипта писал:«Адам сделался должником и был во власти дьявола, но не имел возможности заплатить; Христос не был должником и не находился во власти дьявола, но мог заплатить долг. Он пришел и заплатил смертью за того, кто был во власти дьявола, чтобы избавить его»[14].

Святой Максим Исповедник также, как и филадельфийский митрополит, свидетельствовал о том, что мы были в долгу у дьявола, а Христос заплатил за нас долг, выкупив нас из рабства бесовского. «Своим пришествием Он освободил и искупил естество человеков, порабощенное тлению, подвергшееся смерти через свое грехопадение и тиранически управляемое дьяволом. Невинный и безгрешный, Он заплатил за людей весь долг, словно Сам был виновен, возвратив их к благодати Царствия и отдав Себя Самого в выкуп и Искупление за нас»[15].

Итак, мы видим: идея того, что Жертва принесена дьяволу, не чужда для святоотеческой мысли[16].Мысльо том, что Жертва приносится Троице, на наш взгляд, не противоречит словамсвятителя Феолипта и иных отцов о том, что Жертва приносится дьяволу.

Отождествление мысли о том, что Жертва приносится Троице с мыслью о том, что она приносится толькоТроице, на наш взгляд, настолько же опасно, насколько опасно отождествление мысли о том, что Жертва приносится Отцу с мыслью о том, что Жертва приносится толькоОтцу. Именно эту ошибку допустил иеромонах Павел (Черемухин), заявляя, что догматические формулировки Тридентского Собора, утверждающие учение о том, что Жертва приносится Отцу, вводят ещё одно догматическое разделение между западными и восточными христианами[17]. Неумение различить формулу «Отцу» от формулы «только Отцу», порождает мысль о том, что многие отцы мыслили неправославно. Именно на эти мысли о. Павла и обращает внимание П. Ермилов, не соглашаясь с утверждением иеромонаха о том, что встречающееся в православной литературе мнение о том, что Жертва приносится Отцу – есть недоразумение[18].

Также из утверждения о том, что Жертва приносится Святой Троице, не следует утверждение о том, что она приносится только Святой Троице. Энергия является атрибутом сущности, а не ипостаси. Из-за этого мы не можем разделять энергии лиц Святой Троицы. Жертву, которую приемлет одна Ипостась, приемлют и иные Лица. Христос, принося Жертву, приносит её по человечеству, у которого своя природа и своя энергия. Из-за этого жертву приносят не все Лица Святой Троицы, но лишь Христос. А приноситься эта Жертва может как Богу, так и дьяволу, у которого отдельная природа.

У отцов Церкви мы не встречаем борьбы с учением о том, что Жертва приносится дьяволу. Особо лишь следует рассмотреть слова святителя Григория Богослова, которые приводились выше: «Если лукавому; то как сие оскорбительно!»[19] Да, действительно, то, что Жертва приносится лукавому, – оскорбительно. Оскорбительно и то, что Христос был предан на поругание грешникам, на смерть, на Крест. Но Христос, являя нам пример смирения, не гнушался принять естество человеческое, не гнушался родиться в хлеву, не гнушался претерпеть избиения, поругания и смерть. Принесение Жертвы дьяволу не является ли ещё одним свидетельством бесконечного смирения Бога перед Своей тварью?

Мы считаем необходимым согласиться со словами В.Н. Лосского: «Долг, уплаченный Богу, и долг, уплаченный дьяволу; два эти образа полноценны лишь вместе взятые для обозначения в существе своем непостижимого деяния, которым Христос вернул нам достоинство сынов Божиих»[20].

---

[1]Θεολήπτου Φιλαδελφίας του ομολογήτου (1250–1322) βίος και έργα. Β΄μέρος. Κρίτικο κίμενο – σχόλια, έκδ. Ι. Κ. Γριγοροπούλος. Κατερίνι: Εκδοσεις «Τέρτιος», 1996. Σ. 267–269. Публикация перевода данного трактата на русский язык ожидается в Волгоградском сборнике научных статей "Мир Православия" №9.

[2]ἸωάννηςΣακκελίων. ΤόμοςΣυνοδικός… Πατμιακήβιβλιοθήκη. Ἀθήνησιν, 1890. Σ 316-331.

[3] Григорий Богослов, свт. Слово 45, на Святую Пасху // Творения. Т. 1. М.: Сибирская Благозвонница, С 570.

[4] Там же.

[5] Афанасий Великий, свт. Слово о воплощении Бога-Слова, и о пришествии Его к нам во плоти. // Творения в четырех томах. Т. I. М.: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1994. С. 201.

[6] Творения преп. Иоанна Дамаскина. Источник знания. М., 2002. С. 283.

[7] Творения сщмч. Киприана Карфагенского. М.: Паломник, 1999. С. 667.

[8] Писания преподобного отца нашего Иоанна Кассиана Римлянина. М., 1892 (репринт – СТСЛ, 1993). С. 23-24.

[9] Молитва святого Амвросия епископа Медиоланского пресвитерам готовящимся к служению святой литургии // Каноник или полный молитвослов. – М., 1994. – С.516.

[10] Ириней Лионский, свт. Пять книг обличения и опровержения лжеименного знания. // Против ересей. Доказательство апостольской проповеди. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2008. С. 295.

[11] Там же. С. 488.

[12] Григорий Нисский, свт. Большое огласительное слово, разделенное на сорок глав // Творения святого Григория Нисского. Ч.4. М.: Типография В. Готье, 1862. С. 64.

[13] Там же. С. 65.

[14] Иоанн Златоуст, свт. Слово против упивающихся и о воскресении // Полное собрание творений святителя Иоанна Златоуста в двенадцати томах. Т. 2. Кн. 1. СПб., 1896. С. 475.

[15] Максим Исповедник, преп. Мистагогия //Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. 1. М.: Мартис, 1993. С. 169.

[16] См.: Мейендорф И., прот. Введение в святоотеческое богословие. Клин:  Христианская жизнь, 2011. С. 227.

[17] Павел (Черемухин), иеромонах. Константинопольский Собор 1157 г. и Николай, епископ Мефонский. //  Епископ Николай Мефонский и византийское богословие: сборник статей. М., 2007. С. 212.

[18] Ермилов П. Несколько замечаний по поводу статей иеромонаха Павла Черемухина //  Епископ Николай Мефонский и византийское богословие: сборник статей. М., 2007. С. 273.

[19] Григорий Богослов, свт. Указ.соч. С. 570.

[20] Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991. С. 152.

[Вячеслав]

К словам св. Августина вышепреведенным:

«Поэтому оный истинный Посредник, Который, приняв образ раба, сделался Посредником между Богом и людьми, человек Христос Иисус хотя в образе Бога и принимает жертву вместе с Отцом, с Которым Он – Бог единый, однако в образе раба предпочел скорее быть жертвой Сам, чем принимать ее, дабы и по этому поводу кто-нибудь не подумал, что жертва приличествует какой-нибудь твари. Таким образом, Он – и Священник, приносящий жертву, и в то же время Сам – приносимая Жертва»

 

можно добавить из Phole кой-что:

 

"By the sin of our first parents Satan had become, not indeed the absolute master of the human race, but the instrument of divine wrath. But when Jesus Christ, who was the Mediator between God and the human race, gave adequate satisfaction to the offended Deity, the reign of the Devil ceased. Very properly, therefore, does St. Augustine attribute our release from the captivity ‘of Satan to the sacrificial character of Christ’s death on the Cross and His triumph over Satan to righteous ness rather than might. “It pleased God,” he says, that in order to the rescuing of man from the power of the Devil, the Devil should be conquered, not by might, but by righteousness. . . . What, then, is the righteousness by which the Devil was conquered? What, except the righteousness of Christ? In this redemption the blood of Christ was given, as it were, as a price for us, by accepting which the Devil was not enriched, but bound, that we might be loosed from his bonds.” "Hence, the redemption of man from the clutches of Satan did no “enrich” our arch-enemy but enslaved him, since the demands of righteousness were fulfilled".

Изменено 1 апреля, 2019 пользователем Вячеслав

[Денис В.Н.]

Ансельм Кентерберийский тоже учит, что Жертва принесена всей Троице: «А честь эта принадлежит всей Троице; поэтому, будучи Сам Богом и Сыном Божиим, Он ради чести Своей пожертвовал Собой Самому Себе так же, как и Отцу со Святым Духом» (Ансельм Кентерберийский. «Почему Бог стал человеком», 2.18).

У Дамаскина можно встретить, что Сын приносит жертву Отцу, но митрополит Вениамин (Федченков) объясняет, что под «принесением жертвы Отцу» святые учители подразумевали жертву всей Троице. Ведь Сын неотделим от Отца, и принося жертву по человеческой Своей природе, Он её принимает как Бог. Так-же и Дух Святой неотделим от Отца и Сына, поэтому и Он тоже принимает Жертву Христову, будучи Богом. Католический богослов, священник Йозеф Поле учит,  что Святоотеческая фраза, принятая Тридентским Собором, о том, что Христос "принес Себя в жертву Богу Отцу", должна быть понимаема как присвоение. Ведь Христос принося Свою жертву по человечеству, принимает её вместе с Отцом и Духом Святым, будучи единым Богом. Поле пишет: «Из того, что мы сказали, следует, что Христос самым удивительным образом выполнял три различные функции: функцию жертвоприношения, функцию священника, приносящего жертву, и функцию принимающего Бога. Как Бог Он принимает Свою собственную жертву; как богочеловек, Он одновременно жертва (victims) и приносящий жертву священник (sacerdos), хотя и только в соответствии со Своей человеческой природой. Святой Августин прекрасно объясняет это в своем знаменитом труде "De Civitate Dei": "И, следовательно, истинный посредник, поскольку принимает форму слуги. Он стал Посредником между Богом и людьми, человеком Христом Иисусом, хотя в образе Бога Он получил [принял] жертву вместе с Отцом, с которым Он - единый Бог, все же в образе слуги Он предпочел быть, а не принимать жертву, что не даже в этом случае у любого мог бы возникнуть повод предположить, что жертва должна быть принесена какому-либо существу. Таким образом, Он одновременно и священник, который приносит жертву, и приносимая жертва"».