Церковное (священное) предание как проблема

[Neta]

 

Я писал об этой проблеме в разные годы неоднократно, но здесь попробую выразить в концентрированном виде то, как я эту проблему вижу и как это постепенно открылось за многие годы.

 

Когда ап. Павел писал к Коринфянам (1Кор. 11:2) или к Фессалоникийцам (2 Фес. 2:15) о необходимости и важности "держать предание" (π????????), он вряд ли понимал это так, как понимают предание (или традицию, что то же самое, лат. traditio) многие современные православные христиане. И скорее всего, ап. Павел очень даже удивился бы, видя, какие выводы из его собственных слов сейчас делаются! Впрочем, не только сейчас, но уже многие века с подачи разных святых отцов, которые, всегда провозглашая верность преданию, тем не менее, вызывали вокруг себя споры современников, поскольку оказывались новаторами в определённых областях церковной жизни. Хорошо или плохо вообще это новаторство? Ни то, ни другое.

 

В большинстве случаев к нему следует относиться нейтрально как к явлению в общем исторически неизбежному. Новые богословские термины, неизвестные апостольскому веку (ну никак не возможно представить себе ап. Петра, Иоанна Богослова или того же Павла, рассуждающих о сущности Бога, трех ипостасях или двух природах Иисуса Христа!) и даже последующему периоду мужей апостольских и апологетов, неизбежно появлялись при восприятии христианства греко-римской интеллектуальной средой. "Эллинизация" христианства была неумолимым и неотменимым процессом, в результате которого изначальное церковное предание существенно пополнилось и расширилось. Но каждый раз это пополнение или расширение вызывало споры, подчас долгие, на десятилетия или даже столетия, в результате которых находили компромиссные формулировки, более-менее устраивавшие всех или подавляющее церковное большинство. При этом оставались и меньшинства, которые не принимали новшества.

 

Помимо этого, разные местные церкви древности имели свои обычаи или местные предания. О чем свидетельствовал, например, видный писатель и апологет второго века Ириней Лионский на примере предпасхального поста, который впоследствии назвали Великим:

 

«Разногласят не только об этом дне (Пасхе), но и самом образе поста: ибо одни думают, что должно поститься один день, другие – два, иные – больше, а иные – сорок, притом мерой своего дня почитают часы дневные и ночные. Такое различение в соблюдении поста произошло не в наше время, но гораздо раньше, у наших предков, которые, вероятно, не соблюдали в этом большой точности, и простой, частный свой обычай передавали потомству. Тем не менее, однако же, все сохраняли мир, и мы живем между собой в мире, и разногласием относительно поста утверждается единомыслие веры» (из послания к епископу Римскому Виктору по случаю спора о Пасхе, см. у Евсевия в «Церк. Ист». (V, 24)).

 

Он же убеждал еп. Виктора не надавливать на христиан Малой Азии и тем более не отлучать их за то, что они предпочитают праздновать Пасху строго в день 14 Нисана с иудеями, тогда как Римская церковь праздновала Пасху в воскресенье, следовавшее после 14 Нисана. Таким образом, малоазийские и римские христиане делали просто разные акценты: Иисус был распят на иудейскую Пасху, и в Малой Азии акцент делался на Его страдания. Но воскрес Он на третий день, и в Риме, Иерусалиме и др. регионах акцент стали делать на событии Воскресения как победе на смертью. Победила впоследствии практика Рима, став общехристианской, с первого вселенского Собора. Но до того малоазийские христиане сопротивлялись ей, указывая, что они приняли это предание от ап. Иоанна Богослова.

 

Таким образом, всегда было единое предание, когда верили более-менее одинаково в разные эпохи и повсеместно (как писал уже гораздо более поздний церковный писатель Викентий Леринский), и всегда были свои местные предания, не согласные между собой.

 

С преданием любят связывать и так называемое "согласие отцов" (consensus patrum). Но с этим согласием выходит далеко не всё просто! В истории известны как минимум два ярких примера. Первый - концепция о хилиазме или будущем тысячелетнем царстве Христа со святыми на земле, описанном в последних главах книги Откровения Иоанна Богослова (например, Откр. 20: 1-7).

 

В первые два-три века церковной истории её разделяли авторитетнейшие церковные писатели и святые: Иустин мученик, Ириней Лионский, Папий Иерапольский (канонизирован Сербской церковью), Ипполит Римский, Мефодий Патарский. Затем, начиная с Оригена и его ученика сщмч. Дионисия Александрийского, концепция хилиазма подверглась жёсткой критике и стала восприниматься аллегорически. 1000-летнее царство стали толковать в смысле самой уже наступившей истории земной Церкви, хотя отец Сергий Булгаков очень неплохо показал натянутость и безосновательность такого взгляда (см. его труд "Апокалипсис Иоанна).

 

Конечно, некоторые были склонны воспринимать будущее царство исключительно "по-плотски", буквально, и против этого восприятия нужно было прежде всего обратить остриё полемики. Но хилиазм древних отцов был основан фактически на писаниях поздних библейских пророков (в особенности у Исайи), и автор Апокалипсиса всё время использует их символику. И думается, что прошения в молитве Господней "Да приидет Царствие Твоё, да будет воля Твоя на земле, как на небе" нельзя правильно понять, если решительно отвергнуть древний пророческий и святоотеческий хилиазм, не плотский, но духовный.

 

Другой яркий пример согласия ранних отцов - по поводу священных изображений. В этом они следовали букве Ветхого Завета и выступали обычно против появлявшихся уже тогда первых икон. Ириней Лионский об изображениях пишет скорее неодобрительно: "Они называют себя гностиками, имеют частью нарисованные, частью из другого материала изготовленные изображения, говоря, что образ Христа сделан был Пилатом в то время, когда он жил с людьми. И они украшают их венцами и выставляют вместе с изображениями светских философов, именно с изображением Пифагора, Платона, Аристотеля и прочих; и показывают им другие знаки почтения, так же, как язычники" (Против ересей, кн. 1, 25:6).

 

Свят. Епифаний Кипрский два века спустя предупреждал: «Будьте внимательны к себе и держите предания, которые вы получили. Не уклоняйтесь ни направо, ни налево. Помните, дети возлюбленные, и о том, что не следует вносить икон в церкви, а также и в усыпальницы святых, но всегда памятуйте о Боге и держите Его в сердцах своих. Да не будет их и в частных домах, ибо христианину не прилично возноситься к Богу посредством глаз и блужданий ума».

 

Это его высказывание, кстати, приводили в пример иконоборцы на соборе 754 года. Другой современник Епифания на Западе, Лактанций, отмечал: «Можно ли назвать здоровым человека, который продолжает смотреть на портрет ушедшего друга, когда тот уже вернулся? Образ же Бога, который везде и всюду, всегда излишен. Только язычники боятся, что их религия станет пустой, если они не будут видеть перед собой тех, к кому обращаются с молитвой. Почитайте же живого Бога, чтобы и самим быть живыми» (Лактанций, Божественные установления, Спб., 2007, кн. 2).

 

Изображения в христианских катакомбах времен гонений, конечно, были распространены, но не имели культового значения и носили аллегорический характер. Но против этой древней практики несколько веков спустя выступил Трулльский собор 692 г. в 82-м правиле.

 

Можно ли утвердившееся впоследствии иконопочитание рассматривать как творческое развитие изначального предания вселенской Церкви? Учитывая долгую борьбу вокруг этого почитания, я бы ответил: и да, и нет. "Да" - при правильном отношении к изображениям, учитывая, что в древности они выступали своего рода "Библией для неграмотных". Если Слово стало плотью, видимой современниками, то и потомкам естественно было сохранять зрительную память об этом. "Нет" - при тех многочисленных злоупотреблениях, которые не только в народной среде, но даже в последующем богословии утвердились при иконопочитании.

 

Например, Иоанн Дамаскин считал, что что иконы чествуются не сами по себе, но постольку, поскольку в них Своими энергиями пребывает Бог: «Итак, почитаю вещество, через которое соделалось мое спасение, и благоговею [перед ним], и поклоняюсь [ему]. Но почитаю не как Бога, а как исполненное божественного действия и благодати" (2-е слово в защиту икон, 14). Но отсюда уже один шаг к "иконопоклонству", что и происходило широко в народе, вызвав, естественно, волну иконоборчества, поддержанного не только императорами того времени, но и большинством епископата, без особого на него давления!

 

В общем, развитие предания в истории - вещь весьма сложная и неоднозначная, которая приводила к разделениям внутри христиан, по-разному это предание понимавших. Мы видим это и в новейшей истории. Православные любят упрекать протестантов, что те разделились на десятки деноминаций по поводу понимания Писания. Но сами не хотят замечать того, что с не меньшим успехом разделяются по поводу понимания предания! По поводу тех же канонических правил соборов и святых отцов. Старообрядческий раскол произошел исключительно на основе разного понимания предания. Раскол между РПЦ МП и РПЦЗ, продолжавшийся более 70 лет - аналогично. События последних лет, приведшие к кризису общения во всем православном мире, - несомненно тоже, плюс, как и в случае РПЦЗ, немалую долю внесла чисто политическая составляющая.

 

В самом лучшем случае верность преданию - это просто жизнь во Христе и Святом Духе. Но для неё нет и не может быть внешних критериев, помимо неё полагаемых, кроме как критерии смирения и любви (см. Галатам 6:22 - "плод же духа любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера" и т.д.). Но они бывают очевидными далеко не для всех. Тот, кто так живёт, и есть выразитель этого предания, при жизни нередко не признаваемый современниками. А в выражении мыслей, писании текстов и другого творчества всегда могут быть если не ошибки, от которых тоже никто не застрахован, то какие-то дискуссионные моменты.

 

Разные предания как те или иные идеологемы или богословские концепции обычно скорее разделяли христианский мир, если на них настаивали директивно, но не объединяли его. В то же время, при всей разделённости христиан, по-прежнему остаётся то, во что верили всегда и повсюду, если вспомнить тот же критерий Викентия Леринского. Но это относится и к православным, и к католикам, и к дохалкидонитам, и к большинству протестантских церквей! И в этом я как раз вижу чудесную работу Святого Духа, вопреки всем многочисленным разделениям церквей в истории.

 

Свящ. Филипп Парфенов

 

Источник

[Дмитрий]

Изображения в христианских катакомбах времен гонений, конечно, были распространены, но не имели культового значения и носили аллегорический характер.

 

А сейчас они какой характер имеют, культовый или аллегорический?

[Neta]

Скорее, культовый.

[Дмитрий]

Скорее, культовый.

 

М.б. только некоторые наиболее почитаемые.

[Helena]

У католиков есть эта проблема?

[Владимир М.]

Когда ап. Павел писал к Коринфянам (1Кор. 11:2) или к Фессалоникийцам (2 Фес. 2:15) о необходимости и важности "держать предание" (π????????), он вряд ли понимал это так, как понимают предание (или традицию, что то же самое, лат. traditio) многие современные православные христиане.

А что же, собственно, имел в виду апостол Павел? «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим.» /2-е Фессалоникийцам 2:15/ Чему же учил Павел фессалоникийцев словом? Имеется ли в виду, что эти устные предания - некая дополнительная информация, отличающаяся от переданного письменно? Что об этом достоверно известно? "Пройдя через Амфиполь и Аполлонию, они пришли в Фессалонику, где была Иудейская синагога. Павел, по своему обыкновению, вошел к ним и три субботы говорил с ними из Писаний, открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых и что Сей Христос есть Иисус, Которого я проповедую вам." (Деян 17:1-3). Вот и вся премудрость! Павел на основании Ветхозаветных Писаний рассказывал фессалоникийцам о Христе. Причем это не было какой-то особенностью его проповеди в Фессалониках: Павел делал это "по своему обыкновению", то есть он всегда так проповедовал! Коринфские "предания" не были исключением: "И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого, и был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете." (1 Кор 2:1-3). Таким образом явно, что предания апостола Павла едва ли имеют что-то общее с вопросом почитания икон или мощей, и когда он возвещал ефесянам всю волю Божью (ср. Деян 20:27), то, наверное, не совсем правильно представлять себе апостола Павла в кругу эфесских христиан, говорящего: "Вы знаете, а ведь Мария зачата без первородного греха", или рассказывающего, как трехлетняя Богородица поднималась по пятнадцати ступеням иерусалимского храма, и все слушатели такие хором: "Ух ты!..".

[Владимир М.]

"Эллинизация" христианства была неумолимым и неотменимым процессом, в результате которого изначальное церковное предание существенно пополнилось и расширилось.

Терминологически или содержательно? В этом главный вопрос.

[Денис В.Н.]

Когда ап. Павел писал к Коринфянам (1Кор. 11:2) или к Фессалоникийцам (2 Фес. 2:15) о необходимости и важности "держать предание" (π????????), он вряд ли понимал это так, как понимают предание (или традицию, что то же самое, лат. traditio) многие современные православные христиане.

А что же, собственно, имел в виду апостол Павел? «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим.» /2-е Фессалоникийцам 2:15/ Чему же учил Павел фессалоникийцев словом? Имеется ли в виду, что эти устные предания - некая дополнительная информация, отличающаяся от переданного письменно? Что об этом достоверно известно? "Пройдя через Амфиполь и Аполлонию, они пришли в Фессалонику, где была Иудейская синагога. Павел, по своему обыкновению, вошел к ним и три субботы говорил с ними из Писаний, открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых и что Сей Христос есть Иисус, Которого я проповедую вам." (Деян 17:1-3). Вот и вся премудрость! Павел на основании Ветхозаветных Писаний рассказывал фессалоникийцам о Христе. Причем это не было какой-то особенностью его проповеди в Фессалониках: Павел делал это "по своему обыкновению", то есть он всегда так проповедовал! Коринфские "предания" не были исключением: "И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого, и был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете." (1 Кор 2:1-3). Таким образом явно, что предания апостола Павла едва ли имеют что-то общее с вопросом почитания икон или мощей, и когда он возвещал ефесянам всю волю Божью (ср. Деян 20:27), то, наверное, не совсем правильно представлять себе апостола Павла в кругу эфесских христиан, говорящего: "Вы знаете, а ведь Мария зачата без первородного греха", или рассказывающего, как трехлетняя Богородица поднималась по пятнадцати ступеням иерусалимского храма, и все слушатели такие хором: "Ух ты!..".

 

Это как раз замечательный пример, когда Писание раскрывается самим же Писанием, что наглядно демонстрирует баптист Герасин - https://youtu.be/FtsE8mWudBQ?t=4

[Владимир М.]

ТГК "Быть":

 

"Проблема Преданий в том, что оно, как продукт человеческого творчества, пытается давать объяснение Божественным действиям. Объяснения, которые логичны для человека, но при этом лишают часть Божественного его изначального смысла.

 

Например, история с благоразумным разбойником. В Писании это человек, распятый по правую руку от Христа, который будучи абсолютным грешником, осознал, что рядом с ним - Господь. Осознал, покаялся и получил прощение от Христа и обещание войти в рай. Разбойник не был святым молитвенником, он не был героем веры. Он был разбойником, который только в последний момент своей жизни попросил Господа о помощи. Попросил вспомнить его в Его Царствие.

 

Естественно, с точки зрения солидной традиционной церкви эта история выглядит возмутительно. Мало того, что разбойник не был крещён - предположим, что крещение он получил по намерению или из крови Христа. Но он же был просто грешником, который наверняка и покаяться толком не успел. Не отстоял службы, не прочитал 105 раз молитву деве Марии. И так далее.

 

Поэтому очень быстро появляется Предание, в котором рассказывается, что это был не простой разбойник. А очень необычный. Рассказывается, что он родился одновременно с Христом. Что дева Мария выкармливала его шесть дней, потому что его мама не могла это делать по болезни. Что позже, когда он вырос, защищал Христа и его семью от бандитов. В общем, рисуют человеку «биографию», с которой уже не стыдно войти в Рай. Есть только одна проблема - эти истории искажают главную мысль Писания: каждый человек, вне зависимости от того, кормила ли его Дева Мария или нет, может быть спасён Христом, если призовёт Его имя и попросит о милости."

[Владимир М.]

Интересно, что у отцов Церкви, которые обычно говорили о важности придерживаться Предания, мы находим тем не менее и "соласкриптурные" высказывания, причем порой довольно радикальные. Вот Василий Великий в "Нравственных правила" пишет следующее: "Что свойственно христианину? «Вера, действующая любовью» (Гал.5,6). Что свойственно вере? Несомненная уверенность в истине богодухно­венных глаголов, которая не колеблется никаким помыслом, наводит ли его естественная необходимость или прикрывается он видом благочестия. Что свойственно верному? Располагаться в таковой уверенности силою сказанного, и не отваживаться что-нибудь отринуть или прибавить. Ибо ежели «всяко же, еже не от веры, грех есть», как говорит Апостол (Рим.14,23), а «вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим.10,17); то все, чего нет в богодухновенном Писании, будучи не от веры, «грех есть»." https://azbyka.ru/otechnik/Vasilij_Velikij/nravstvennye_pravila/80

[Neta]

"Эллинизация" христианства была неумолимым и неотменимым процессом, в результате которого изначальное церковное предание существенно пополнилось и расширилось.

Терминологически или содержательно? В этом главный вопрос.

 

В обоих позициях. Разве не так?

[Владимир М.]

В обоих позициях. Разве не так?

Если по содержанию, то это уже не раскрытие первоначального depositi fidei (залога веры),а некое новшество, идущее вразрез с богооткровенной истиной.

[Neta]

Не обязательно вразрез, но домысливание.

[Владимир М.]

Ибо ежели «всяко же, еже не от веры, грех есть», как говорит Апостол (Рим.14,23), а «вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим.10,17); то все, чего нет в богодухновенном Писании, будучи не от веры, «грех есть»." https://azbyka.ru/ot...nnye_pravila/80

Ср. прп. Иоанн Дамаскин об иконопочитании: "Ибо, как мы говорили, честь в отношении к благоразумным из сорабов имеет доказательство расположения к общему Господу, и честь, воздаваемая изображению, переходит на первообраз. Это же – предание, из числа незаписанных в Священном Писании, подобно тому как и касающееся поклонения на восток и поклонения кресту, и другого весьма многого и подобного этому." https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Damaskin/tochnoe-izlozhenie-pravoslavnoj-very/4_16

[Дмитрий]

Поэтому очень быстро появляется Предание, в котором рассказывается, что это был не простой разбойник. А очень необычный. Рассказывается, что он родился одновременно с Христом. Что дева Мария выкармливала его шесть дней, потому что его мама не могла это делать по болезни. Что позже, когда он вырос, защищал Христа и его семью от бандитов.

 

Это что, реально такое "предание" существует? Что-то я ни разу не слышал. Такой анекдот я бы запомнил, если бы он реально ходил.

[Владимир М.]

Это что, реально такое "предание" существует? Что-то я ни разу не слышал. Такой анекдот я бы запомнил, если бы он реально ходил.

http://pravicon.com/info-3269

[Владимир М.]

А вот текст проповеди, где эти, с позволения сказать, бабьи басни (ср. 1 Тим 4:7) прямо названы преданием Церкви.

[Дмитрий]

По первой ссылке это названо "поздним народным преданием", по второй - действительно преданием Церкви. Нуу чо сказать, мы знаем в чём состоит простонародное благочестие и понимаем Вашу усталость от него. Но темой было священное предание, а не бабьи басни на его основе. Автор текста в топике предлагает пообсуждать правильность решений Вселенского собора и практики благочестия, достоверно известные с первого-второго веков. "Кровь мучеников - семя Церкви" - помните? Вот тех самых мучеников практики. Если мы не отрицаем священное предание как таковое, то иконопочитание как таковое вопросов вызывать не должно. Причём здесь анекдоты про разбойников - даже не совсем понятно.

[Дмитрий]

Естественно, с точки зрения солидной традиционной церкви эта история выглядит возмутительно. Мало того, что разбойник не был крещён - предположим, что крещение он получил по намерению или из крови Христа. Но он же был просто грешником, который наверняка и покаяться толком не успел. Не отстоял службы, не прочитал 105 раз молитву деве Марии. И так далее.

 

Вот этот пассаж звучит прямо хамски. Автор приписывает "солидной традиционной церкви" авторство анекдота, которого я в этой Церкви за 30 с лишним лет и ни разу не слышал, и с которого любой вменяемый церковный человек только пожмёт плечами (если вежливый), и намекает, что священное предание и состоит в производстве таких вот анекдотов. Это спор на уровне "попы жирные и ездят на мерседесах".

[Дмитрий]

Естественно, тема подмены Евангелия человеческой логикой существует. Обычно логикой справедливости. Помню до сих пор, как, уже будучи католиком, ходил на православную Пасхальную службу в нашу сельскую церковь (я жил в селе в 5 км от границы Н.Новгорода). И прислали нового священника - чудо какого хорошего. Молодой, только из семинарии, вдохновенный, глаза горят, речь поставлена прекрасно. И вот он зачитал пасхальное слово Иоанна Златоустого, а потом собственную проповедь, всю состоящую из одних "если". Если будем молиться, если будем поститься, дела хорошие делать... Получим награду от Господа. Если... И он явно не чувствовал контраста между этой своей Если и словами Златоуста.

 

Но тут ведь как - что является церковным преданием, а что наросшим балластом? Пасхальное слово Иоанна Златоустого является церковным преданием, и там не было никакой Если. А с подменами нужно бороться, это да.

[Neta]

Про "балласт".

"Бога очень легко заменить всяческими кумирами. И часто такими кумирами становятся религиозные по внешности обряды и действия.

Во-первых, эти якобы религиозные действия могут превращаться в бессмысленную привычку, вырождаясь в некий «ритуальный тик». Примеры такого поведения на уровне чистого невроза мы нередко наблюдаем в храме, когда, скажем, люди часто и бессмысленно налагают на себя крестное знамение.

Во-вторых, ритуалы могут осознаваться как некая жертва. Ведь известно, сколь длительны во времени наши православные службы, молитвенные правила и посты. Но Господь неоднократно говорил, что никакие жертвы Ему не нужны: «Милости хочу, а не жертвы».

В-третьих, выставляемое на вид благочестие может служить цели фарисейского тщеславия, стремления к похвале и одобрению.

В-четвертых, посты и молитвы могут пониматься как способ выслужиться перед Богом и таким образом получить какую-то награду – как если бы человек мог иметь какие-то заслуги перед своим Создателем!

Наконец, в-пятых, люди частенько ходят на богослужения с единственной целью получить наслаждение от прекрасного ритуала, от хорового пения, от созерцания замечательных икон, пышной религиозной живописи и так далее.

Но все перечисленное не имеет никакого прямого отношения к Евангелию Христову."

Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев)

[Neta]

Кстати, эти слова вполне относятся и к католикам.

[Дмитрий]

Кстати, эти слова вполне относятся и к католикам.

 

Ну да, при том они и являются церковным преданием. Примерно каждая вторая проповедь - об этом, ты и цитируешь проповедь. Вот это церковное предание, а не байки про разбойников.

[Vladimir Gennadevich]

И вот он зачитал пасхальное слово Иоанна Златоустого, а потом собственную проповедь, всю состоящую из одних "если". Если будем молиться, если будем поститься, дела хорошие делать... Получим награду от Господа. Если... И он явно не чувствовал контраста между этой своей Если и словами Златоуста.

 

Но тут ведь как - что является церковным преданием, а что наросшим балластом? Пасхальное слово Иоанна Златоустого является церковным преданием, и там не было никакой Если. А с подменами нужно бороться, это да.

В Православной энциклопедии написано, что как раз это слово ему не принадлежит: "Приписывавшееся И. З. начиная с IX в. и доныне читаемое на правосл. пасхальной заутрене «Слово огласительное на Святую Пасху» (Sermo catecheticus in pascha; CPG, N 4605; PG. 59. Col. 721-724; рус. пер.: Творения. Т. 8. Кн. 2. C. 923-924) в действительности ему не принадлежит (см.: Пролыгина. 2006. С. 241)" https://www.pravenc....ext/540881.html и так же помечено как Sp. - то бишь Spuria (ложное) на официальном сайте РПЦ в файле "Уставные чтения" http://www.patriarch...xt/5624046.html

 

Мало того, по мнению известного историка-литургиста М. Н. Скабаллановича, по уставу на пасхальной службе "название Огласительного слова (с наименованием автора) не произносится" - это я цитирую официальные Богослужебные указания РПЦ http://www.patriarch...sdfootnote57sym Так что по идее, народ и не должен знать, что это слово приписывается Златоусту.

 

А в настоящем слове Златоуста на Пасху https://azbyka.ru/ot...slovo_na_pashu/ есть то самое "если" (выделено мной):

 

"Должно всячески воздерживаться и от непристойного смеха, и походку иметь тихую и спокойную, и одежду скромную, и вообще во всем нужно благоустроять себя вступившему на поприще добродетели, потому что благопристойность внешних членов есть некоторое выражение внутреннего состояния души.

6. Если мы усвоим себе такую привычку с самого начала, то, идя потом по этому пути с легкостью, будем преуспевать во всякой добродетели без большого труда и приобретем себе великую помощь свыше. Таким образом, мы будем в состоянии и с безопасностью переплыть волны настоящей жизни и, став выше сетей диавола, получить вечные блага..."

Изменено 6 октября, 2021 пользователем Vladimir Gennadevich

[Дмитрий]

В Православной энциклопедии написано, что как раз это слово ему не принадлежит:

 

В контексте разговора вообще не имеет значения, кто там подлинный автор. Читать это в каждом храме на Пасху - церковное предание.