Как я стал католиком

[Neta]

Богослужебная реформа

В этой части я коснусь некоторых наиболее ценных, на мой взгляд, аспектов богослужебной реформы в КЦ, которая в моем конфессиональном выборе сыграла далеко не последнюю роль. Эту реформу не совсем правильно называть «реформой В2», поскольку началась он несколько раньше. Тем не менее, конечно, именно Собор сыграл в ней ключевую роль.

Кроме всего прочего, следует учитывать, что богослужебная реформа проходила довольно плавно и не навязывалась всем верующим в обязательном порядке. В этом сохранен должный плюрализм. Там, где верующие изъявляют желание участвовать в дореформенном богослужении, они его имеют (но в общий процент таковых сравнительно низок). Немало приходов (особенно в больших городах), где есть возможность выбора: в 10 часов утра Месса тридентская (старая), в полдень — реформированная, и т.п.

Наверное, для меня наиболее привлекательной в КЦ была доступность Евхаристии. В ПЦ мне сильно мешали все те многочисленные препоны, которые стоят на пути к Причащению. Прежде всего, возведение каких бы то ни было правил подготовки к Причащению в ранг обязательных (я убежден, что этого быть не должно; слава Богу, среди православных священников некоторые придерживаются того же мнения — но как же много других установок и в отношении подготовки, и на предмет частоты Причащения). К счастью, когда моим духовником был прот. Всеволод Шпиллер, я этих препон почти не ощущал. Он разрешал мне причащаться за каждой Литургией, не настаивал ни на обязательности исповеди, ни на вычитке правила («Ну можете какие-то молитвы почитать, если хотите, а единственная необходимая — молитва Иоанна Златоуста — всё равно читается перед самым Причащением»), ни на пощении, ни на обязательности посещения Всенощной накануне. В Николо-Кузнецком храме и в некоторых других, где меня знали, я мог причащаться когда хотел, и никто ни о чем меня не спрашивал. Но если паче чаяния я оказывался где-то еще — тут-то оно и начиналось: А на всенощной вчера был? Э-э нет, низзя! А молочка небось попил? А правило вычитал? Через две недели пост начнется — зачем тебе сейчас причащаться? Ах тебе духовник разрешил!? Вот у своего духовника и причащайся. И т.п.
Грустно мне как-то от всего этого было. Приезжаешь в какое-то новое место, и никакой гарантии, что тебя причастят.

У католиков наоборот: никогда никто ни о чем не спрашивает, если человек идет к Чаше, значит знает, что делает.

Может быть, была еще одна причина, в которой мне вовсе не стыдно сознаться. Не люблю я (за редким исключением праздников, Великого Поста и, конечно, Страстной Седмицы) долгих богослужений. И я не один такой. В этом, я считаю, у людей тоже должна быть возможность выбора. В КЦ обычно богослужения сравнительно короткие. Но это к реформе особого отношения не имеет.

А о том, чем мила мне литургическая реформа КЦ, я опубликовал статью в этой же газете несколько лет назад. Главный редактор «Свет Евангелия» Виктор Хруль попросил меня тогда изложить свой взгляд на данную проблему. Он сказал мне, что один крутой традиционалист написал статью противоположного содержания — о том, чем лучше богослужение дореформенное. И у Виктора возникла идея опубликовать два противоположных мнения на двух смежных полосах. Хотел даже дать мне ее посмотреть, но я не стал этого делать — для чистоты эксперимента — и просто написал свою.

[Neta]

К сожалению, статья традиционалиста так и не вышла (увы, он сам для этого очень постарался), а вышла только моя:

Почему я ценю литургическую реформу?

С самых первых шагов своего обращения я проникся особой любовью к богослужению. Любовью и интересом. Богослужение имело для меня какую-то особую силу притяжения. Я вовсе не хочу сказать, что большинство других практикующих христиан лишено любви к богослужению. Но для меня эта любовь сразу же оказалась сопряжена со своего рода любопытством: чем дальше, тем глубже пытался я всматриваться в литургическую реальность Церкви, стремясь разобраться, что же стоит за каждой ее деталью. Меня совершенно не устраивало частичное понимание богослужения и очень удивляло, что многих других верующих оно полностью устраивает. Сейчас я уже понимаю, что вокруг меня преобладал особый тип церковной ментальности (который сложился на основе средневекового подхода), когда верующему для молитвы в храме вполне достаточно лишь доносящихся до его слуха и взора понятных по смыслу «осколков», всплывающих из пучины непонятного и, соответственно, таинственного, что наделяет богослужение особой, хотя и мнимой, аурой внеположности нашему миру: церковнославянский язык предоставляет русскому больше таких возможностей, латынь — меньше, хотя даже самый сермяжный католик в прошлом усваивал десяток-другой латинских слов, которые давали ему пищу для такого «осколочного» понимания. Не буду утверждать, что «осколочное» участие в богослужении вовсе лишено всякого резона: каждый отдельный «осколок» может служить стимулом для индивидуальной молитвы, но почти не способен вывести ее на общинный уровень, чтобы было оправдано использование нами самого греческого слова «литургия», что в переводе означает «служение народа», т.е. общее служение.

Хочу пояснить, что уже в первые годы своего обращения я довольно тесно приобщился сразу двум литургическим традициям: византийской в Русской Православной Церкви (а чуть позже и в Грузинской) и дореформенной латинской в Католической Церкви (в 70-х гг. в приходах на территории Советского Союза еще повсюду служился Тридентский Чин Мессы, а чуть позже он сменился «переходным», до начала 90-х сохранявшим многие тридентские особенности). Я был крещен в Православной Церкви и многие годы канонически причислял себя именно к ней, что, однако, не мешало мне относиться с огромной симпатией к католичеству и часто бывать в католических храмах.

Первым поразившим меня литургическим «откровением» был текст Евхаристического канона. В Православной Церкви большая часть этого самого важного раздела Божественной Литургии произносится священником тайно в алтаре, так что слуху верующих предоставляются лишь некоторые его фрагменты, внешне никак не связанные между собой. Так вот: когда я стал прислуживать в алтаре, я впервые услышал восхитительный текст Евхаристического канона Литургии Иоанна Златоуста. Я был по-настоящему потрясен его силой. Чуть позже я испытал еще большее потрясение, когда услышал Евхаристический канон Литургии Василия Великого. В этих дивных молитвах передо мной представала вся история спасения. Они явственно вводили меня в реальность воспоминания Вечери Господней. В них звучало призывание Духа Святого на нас и на дары. В них словом призывалась освящающая сила Всевышнего.

Какое богатство Литургии открылось тогда для меня и каким новым смыслом наполнилось участие в ней! И я помню, как мне хотелось со всеми поделиться этим богатством. А оно было для большинства сокрыто. Правда, были немногие архиереи и священники, пытавшиеся читать эти молитвы громко. Я старался приводить близких мне людей именно на такие службы, а в тех случаях, когда не имел возможности находиться в алтаре или бывать на службах священников, «рассекречивавших» тайные молитвы, про себя прочитывать их текст по Служебнику (хотя очень скоро стал помнить их наизусть).

Замечу, что не менее восхитительный древний текст Римского канона, который являлся единственной Евхаристической молитвой в Тридентском Чине Мессы, был еще больше сокрыт от слуха мирян. Мало того, что он произносился на недоступной пониманию большинства простых верующих латыни, — весь его текст между гимном «Свят, свят, свят» и заключительным славословием «Через Христа, со Христом и во Христе…» произносился тайно, включая даже Установительные слова Господа.

День за днем я открывал для себя все новые и новые сокровища в богослужебных текстах, использовавшихся в обеих Церквах. Но чем большую радость испытывал я, узнавая их, тем больше удручала меня их недоступность большинству верующих. Основным препятствием была, конечно, непонятность для основной массы участников церковных служб богослужебного языка. Латынь абсолютно непонятна подавляющему большинству народов мира. Понятность для русских церковнославянского языка на поверку оказывается мнимой. Я сам неоднократно ломал голову над переводом многих текстов, а нередко оказывалось, что на первый взгляд ясные по смыслу места были поняты совершенно неверно. Со временем меня даже стали одолевать подозрения: может быть я один такой тугодум? Я составил анкету, в которой выписал 10 довольно трудных или «коварных» мест из наиболее часто звучащих на службах или читаемых в молитвах церковнославянских текстов, и предложил дать точный русский перевод. К моему удивлению, даже вполне просвещенные верующие, в их числе и те, кто имел гуманитарное образование (кроме некоторых филологов), редко давали правильный перевод хотя бы в одном из 10 случаев. Удручало и то, что тексты (в т.ч., из Священного Писания!) часто совершенно неосмысленно читаются нараспев, что оборачивается уже полным сокрытием от верующих их красоты и содержания (со временем я понял, что за этими нередко стоит та же средневековая литургическая ментальность: отношение священства к тексту как к чему-то, заведомо не рассчитанному на понимание).

Со своей стороны я продолжал попытки еще глубже разобраться в сокровищнице богослужения, ценность которой со временем открывалась в еще большей своей многогранности. Мне хотелось понять и смысл тех элементов богослужения, которые, казалось бы, совершенно были лишены какого-либо смысла. Он стал приоткрываться для меня по мере проникновения. Именно так возник мой интерес к сравнительно-исторической литургике, не ослабший до сего дня. Я пристально изучал всю доступную мне в библиотеках и частных собраниях литературу. Постепенно открывая все больше нового для себя, я еще больше убеждался в том, сколь многого лишены мои собратья по вере, не имея ключей к закрытой от них сокровищнице богослужения (именно тогда, в конце 70-х я начал вести «подпольные» лекции по литургике).

По мере погружения в историю я сумел лучше понять, чем было богослужение на заре христианской эры и чем оно в конечном счете стало; я смог увидеть первоначальный облик многого из того, что трансформировалось в ходе веков. Печальным открытием стала для меня очевидная утрата первоначального смысла богослужения, каковым он представлялся христианам первых веков, когда участие верных в богослужении было совершенно сознательным, когда каждая деталь и каждый элемент имели конкретный, осознаваемый всеми смысл. Существенной трансформации богослужение и литургическая ментальность подверглись в Средние века, чему причинами послужили и утрата религиозного энтузиазма, свойственного первохристианской эпохе, и проникновение в христианство оккультного и магического менталитета, и диктат монашества, и усиливавшееся из века в век разделение между духовенством и мирянами, когда клирики все больше оформлялись как каста, посвященная в своего рода «эзотерическое знание» (понятие, в корне чуждое христианству!).

Постепенно как на Западе, так и на Востоке сложилась принципиально отличная от первоначальной картина церковной жизни. Священник владеет тайным эзотерическим знанием, он вхож туда, куда не вхож мирянин, может прикасаться к тому, к чему тот не может прикасаться. Меняется и его положение в евхаристическом собрании. Евхаристия по большому счету вообще перестает быть Трапезой Господней (отсюда изменение положения алтаря: в евхаристическом собрании священник уже не председательствует за общей Трапезой — он, подобно ветхозаветному священнику, лишь предстоит от лица народа перед Богом; алтарь, в свою очередь, с VIII в. перестает быть столом, вокруг которого собираются христиане, а остается лишь местом принесения бескровной Жертвы, что обусловливает изменение его вида и поворот священника лицом на восток). Причащение мирян становится все более редким, едва не исчезая из церковной жизни вовсе. На Западе разделение между клириками и мирянами оборачивается их разделением в доступе к Евхаристическим видам: с XI в. только священники причащаются под двумя видами.

В отличие от древней Церкви, Литургия перестает быть трапезой слова Божия, основным местом, где происходит назидание верующих в Божественных Писаниях: они зачем-то читаются на непонятном языке, Богу, Который их и так знает, а не людям, которые в них нуждаются.

Потребовалось немало времени чтобы и на Западе и на Востоке сознание верных (явно не без водительства Духа Святого) стало преодолевать это ненормальное положение вещей. Еще в эпоху позднего средневековья возникли различные движения (и инициативы отдельных верующих), ориентированные на частое Причащение (окончательно в Католической Церкви оно было узаконено только Пием X в начале нынешнего столетия; в Православных Церквах и во многих протестантских общинах этот процесс только еще набирает силу). Параллельно этому у многих верующих росла потребность в более осмысленном участии в богослужении.

Таким образом, литургическая реформа в Католической Церкви (как и подобные ей процессы в других христианских Церквах и общинах) возникла не на пустом месте, а в результате глубокого и широко распространившегося в осознания необходимости изменений в богослужебной практике. Богослужебная реформа II Ватиканского Собора (начавшаяся, между прочим, еще в 1948 г.) стала не какой-то неожиданной ломкой традиций, а результатом постепенного раскрытия литургического чувства верующих, прошедшим серьезную богословскую экспертизу и получивший законную силу соборным признанием со стороны папы и почти всего епископата.

Возвращаясь к моему личному опыту, хочу сказать, что по мере постижения исторических судеб богослужения и таинств, меня все удручало то, литургия оказалась сокровищем, зарытым в землю, свечой, спрятанной в недоступное взору место. Это сокровище рядом, но большинству людей до него не достать! Я знал древние языки, имел соответствующие книги, понимал давно утраченный символизм многих деталей. Но большинство приходящих в Церковь нуждалось в огромной связке ключей, которыми можно будет открыть эту сокровищницу, и для того чтобы научиться ими пользоваться нужны годы…

Я знал о решениях Собора, о переменах, происшедших в Католической Церкви где-то в других странах. Я видел тексты реформированной Мессы, долгое время не имея возможности непосредственно присутствовать при ее совершении. И когда в конце 80-х я наконец смог вживую с ней соприкоснуться, это стало для меня новым «откровением». Я помню мои слезы радости: радости о том, что самая главная часть Божественной Литургии — Евхаристическая молитва — доступна для всех. Помню, какой новизной наполнилось для меня участие в Евхаристической Вечере, когда на доступном для всех языке во всеуслышание звучали слова: «Освяти эти дары, которые мы приносим Тебе, чтобы они стали Телом и Кровью Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа. По Его повелению мы и совершаем эти тайны. В ту ночь, когда Он был предан, Он взял хлеб и, Тебе вознося благодарение, благословил, преломил и подал ученикам Своим…».

Огромной радость стало для меня и то, что в новом Чине Мессы, помимо прекрасного Римского канона, мы получили возможность использовать варианты Евхаристических молитв (как это было и в древней Церкви), в том числе и из наследия древнего христианского Востока, по-разному раскрывающих тайну искупления и смысл Евхаристической Жертвы. В большинстве из них присутствует очень важный момент, который не выражен настолько явственно в Римском каноне, — призывание Духа Святого на дары и на собрание. В дополнение к скудному набору Префаций, сохраненных от древности в Тридентском Чине Мессы, возрождено множество Префаций, тексты которых донесли до нас древние Сакраментарии христианского Запада. Множество других богослужебных текстов, вобравших в себя богословский и поэтический гений прошлого, вышли за пределы одних лишь библиотек и кабинетов исследователей и стали вновь достоянием всего народа Божия. С другой стороны, из Чина Мессы были удалены дублирующие друг друга тексты, исторически разросшиеся, а также те, что с течением веков утратили первичный смысл.

Предметом особой радости оказалось для меня и то, что алтарь стал вновь столом, вокруг которого совершается Трапеза Господня. И, пожалуй, одним из наиболее ценных новшеств Мессы стали, на мой взгляд, слова, приглашающие всех нас на брачный пир Христа: «Блаженны званные на вечерю Агнца». Кроме того, у всех нас появилась возможность вкушать Евхаристию именно так, как заповедал нам Господь: «Примите и вкусите… Пейте из нее все…» (хотя, к сожалению, эта возможность пока еще далеко не повсеместно используется).

Не менее важным представилось мне насыщение Литургии Слова словом Божиим, открытым для каждого присутствующего. Значительная часть Писания при регулярном посещении Мессы не оказывается за пределами внимания каждого практикующего католика.

А еще мне показалось необыкновенно ценным введение после Собора практики Месс для детей. Ни для кого не секрет, что дети, за редким исключением, доставляют взрослым немало хлопот во время церковной службы, будучи заняты чем угодно, только не участием в этой службе. Нередко верующих родителей дети ставят перед необходимостью пропуска воскресной Мессы, а когда родители берут их с собой в храм, не оставляют маме и папе никакой возможности молитвенного сосредоточения. В одном маленьком городке в Германии я был удивлен тем, как просто решил приход эту проблему. Церковь двухэтажная. В воскресенье родители приходят на Мессу вместе с детьми. Родители идут в верхний храм на свою «взрослую Мессу». Тем временем детей собирают и ведут в нижний храм, где для них служится детская Месса. Все довольны, никто никому не мешает.
Очень ценными представляются мне также в реформированной Мессе многочисленные элементы импровизации. У священника и у верных появляются теперь возможности более естественного, спонтанного выражения своих религиозных чувств, которые, как это было и в древней Церкви, не до конца сковываются жесткими каноническими рамками. (Все это, конечно, требует мудрого пастырского руководства и литургического такта).

Наконец, еще одно несомненное достижение — это реформа календаря. Пасха вновь сделалась центром литургического года. И особенно отрадно, что возвращено подлинное место службе Навечерия Пасхи, исторически переместившейся на утро Великой Субботы и утратившей характер начала празднования. Теперь она вновь, по слову св. Августина, «матерь всех бдений».

Конечно, далеко не все в реформе богослужения латинского обряда (которое явилось важным, хотя далеко не единственным побудительным мотивом моего перехода в католичество) меня безоговорочно утраивает. Так, на мой взгляд, облик храмов следовало бы менять более «бескровно», не разрушая настолько радикально исторически сложившийся интерьер. Многие из текстов можно было бы сохранить на правах вариантов. Кое-что в богослужении Страстной Недели мне хотелось бы сохранить — особенно чтение 6-й главы Осии в начале Литургии Преждеосвященных Даров в Страстную Пятницу, а также пророчество 37-ой гл. книги Иезекииля в Навечерие Пасхи («Сын человеческий, оживут ли кости сии?»); и особенно жаль Темных Полунощниц в последние три дня Страстной Недели (впрочем, в некоторых местах они по-прежнему успешно служатся). Иногда, когда я бываю в Париже, я захожу в приходы, сохраняющие старый обряд, и нахожу ненадолго какую-то радость в такой молитве. Но возвращаться в это состояние литургической жизни Церкви навсегда не имею ни малейшего желания.

Пётр Сахаров

Источник: ProCatholic.ru
СКГ

[Neta]

 

[Neta]

Я родился и живу в России. И я - католик. Говорят, что в нашей жизни чудес не бывает. Но в моей жизни есть одно чудо, которое уже длится несколько лет подряд. Мы привыкаем ко всему: можно купить новую одежду, и наслаждаться обладанием ею день, неделю. Потом она воспринимается как обычная вещь, удовольствие пропадает. Можно купить новую машину, получить новую работу, о которой мечтал, но всё это со временем станет обычным, привычным. А в моей жизни есть нечто, что длится уже годы, и это я до сих пор воспринимаю с восторгом и радостью: Я - КАТОЛИК! Это чудо моей жизни, которое никогда не перестанет быть. 

Алексей Мяснов

[Neta]

История о сеятеле и узких вратах

Вот вышел сеятель сеять… Все мы знаем эту притчу. Я могла бы назвать сеятелем Иисуса Христа, а семенем Слово Божие.

Я верю, что Он сеет в сердце каждого человека, просто сердца у всех людей разные. Но даже если человек безразличен к вере, к религии, все может измениться. Кто-то приходит к Господу из-за каких-то печальных событий, а в радости уходит; кто-то приходит к Господу в радости и остаётся в печали; кого-то Бог призывает и человек слышит этот призыв, а иной закрывает уши.

Я пришла к Господу в печали – болел человек, к которому я относилась с уважением. До этого я была обычным человеком, в подростковом возрасте верила в гороскопы и с интересом читала о совместимости знаков зодиака. Знала молитву «Отче наш» и изредка посещала храм – подать записки и поставить свечи. Я не была атеисткой, но к религии была безразлична.

Однажды я почувствовала, что мне необходима молитва к Богу и святым о том самом человеке, я стала часто ходить в храм, читать утреннее и вечернее правила. Того человека после известия о его болезни я видела всего несколько раз. Скорее всего он умер.

Недавно я узнала об этом точно. Он умер несколько лет назад. Что теперь происходит в моей душе трудно передать словами. Будто сняли корочку с заживающей раны и залили чем-то, от чего сильно щиплет. Каждый день думаю о нем, о моем Женечке, как его я называю в своих мыслях, а в жизни только по имени-отчеству. Но действительно все изменилось после прочтения Евангелия. Тогда, насколько лет назад, я почувствовала необходимость прочитать седьмую главу Евангелия от Матфея. Так в Нагорной проповеди я встретила Христа.

"Где эти тесные врата?"(в тот момент у меня появилась ассоциация с какой-то Церковью), – спросила я Господа и Он ответил на мой вопрос — я поняла это во время своей катехизации в Католической Церкви.

Перед первым посещением католического храма — а это было спустя полтора года – я спросила Бога в молитве: стоит ли? И вдруг увидела маленькие однодекадные чётки для Розария. Много лет они лежали на полке с иконами и всегда были для меня "маленьким крестиком с бусинками". Только после того своего вопрошения я заметила над распятием надпись «INRI». Более явного знака от Бога невозможно представить.

До начала катехизации я ознакомилась с догматами, да и причина моего перехода в католичество связана с верой в исхождение Святого Духа от Отца и Сына. Даже в Евангелии от Иоанна об этом сказано ясно – Иисус дунул на апостолов и сказал: "примите Духа Святого". Впоследствии, изучая католическое вероучение я поняла, что Католическая Церковь истинно является тесными вратами: второбрачие запрещено, аборты запрещены, не говоря уже про такие вещи, как добрачный секс.

Так спустя четыре года после вопроса, который я задала Богу, я стала католичкой. Зерно упало на добрую землю, хотя размышляя над словами притчи, я не могу с уверенностью назвать свое сердце доброй почтой. Но, несмотря на все свои недостатки, даже в загруженный день я нахожу время на молитву и чтение Писания. Я стремлюсь возрастать в вере и быть доброй христианкой, пусть это и очень трудно.

Надеюсь, что мое свидетельство вдохновит кого-то тоже обратиться к Богу и искать тесные врата – врата Царства Небесного.

Маргарита Данилова

Христианская Россия

 

[Neta]

Фото Ольги Хруль

Как я встретил Римского Папу

... Католическая Церковь учит, что человек не выбирает, когда и при каких обстоятельствах ему начинать верить: «Вера — это сверхъестественный дар Божий».

Человек может только сознательно и свободно принимать этот дар, «соответствующе достоинству человеческой личности». Решить, что ему сверхъестественно повезло и начать действовать, откликнувшись на это везение. Или же сознательно и свободно от него отвернуться. И тогда продолжить использовать разум и волю, чтобы обезопасить себя в жизни, выискивая в происходящем оперативную выгоду.

Мне повезло трижды.

Во-первых, я родился в семье с христианскими корнями, когда воинствующий атеизм в России начал сходить на нет. И в стране впервые за несколько столетий стало зарождаться что-то похожее на религиозную свободу.

Во-вторых, я рос в древнем русском городе в окружении памятников христианского искусства. И всё моё детство Бог посылал мне (иначе не скажешь) людей, которые знакомили меня с красотой и мудростью христианской традиции.

В-третьих, в конце 90-х, когда я подростком оказался в Питере в реальности фильма Брат-1 и по касательной задел это его своеобразие, мне повезло не лезть туда с головой, укрыться для учёбы в стенах богословского института, воцерковиться (разумеется, в Православии) и несколько лет жить пристойной христианской жизнью.

Забегая вперёд, скажу, что сейчас я воспринимаю своё присоединение к Католичеству из Православия не как смену веры и даже не как переход из одной конфессии в другую, а как апгрейд присутствовавшей во мне информационной экосистемы на более актуальный её вариант. Как если бы я много лет пользовался взломанной кириллической версией программы Word’97 без возможности получать обновления. И потом внезапно получил доступ к этому же продукту в его легальной, универсальной, актуальной версии с регулярными обновлениями и патчами. 

Как именно это случилось, сейчас сказать уже трудно. С одной стороны, есть ощущение, что Бог позвал к себе в дом. С другой, я вижу, что для этого совпали множество разрозненных событий и факторов.

Например, после радикального снижения веса, когда я раздумывал, как же мне его удержать, чтобы выжить, я начал рассматривать этот свой опыт в духовном ключе и открыл для себя «богословие тела» Иоанна Павла II, которое, как говорят сегодня, мне очень откликнулось.

Или вот однажды, находясь в страшном унынии (привет-привет кризис среднего возраста!) я стал заниматься самым бессмысленным делом из возможных: разбирать пакет с разными квитанциями, оставшийся от умершей бабушки. И неожиданно вытащил из него книгу Феофана Затворника «Письма о духовной жизни» 1872 года издания. В ней Феофан даёт светским людям инструкцию, как правильно практиковать молитву.

Я решил последовать его советам. 

Начал молиться на церковнославянском, понял, что-то не то. Раньше бы я решил, что дело в моей греховной немощи. Но многолетний опыт управления проектами подсказал, что тут системный сбой.

Задумался, где найти молитвы на русском, укоренённые в христианской традиции? Ответ был очевиден. Раздобыл «Молитвенник» (так русские католики называют молитвословы) и тут же КПД моей молитвы вырос, как никогда раньше.

Так, шаг за шагом, молитва за молитвой: и ты уже сидишь на мессе. Сначала просто посмотреть. Потом помолиться. Потом находишь (не без труда) курсы катехизации для присоединения. Едешь на пару реколлекций. Осознаешь масштаб личности Иоанна Павла II и богословскую глубину Бенедикта XVI. Вникаешь, что внутри Католичества великая история Церкви продолжает твориться прямо сейчас. И больше миллиарда католиков живут, ощущая на себе влияние очередного Вселенского собора, случившегося несколько десятилетий назад. Обалдеваешь от этого открытия… — монтажная склейка — и вот, ты уже читаешь перед алтарём Символ Веры (версия с Филиокве) и публично подписываешь прошение о присоединении ко Вселенской Церкви. 

Разумеется, перекрещиваться и (sic!) даже каяться за жизнь в Православии для этого не требуется.

Как-то так.

Два месяца прошло, а я всё ещё в состоянии счастливого офигения от произошедшего. В голове крутится шальная мысль: «А что, так можно было?! И что, теперь вот всё, про что я читал в книгах: богословие Фомы, победы и грехи крестоносцев, безумная смелость Жанны д'Арк, остроумный оптимизм Томаса Мора, поэзия Хуана де ла Круса, молитвенные практики Розария… Вот это всё — часть моей жизни?! Без сложных аналогий и хитрой эквилибристики в стиле Оливье Клемана?!»

Удивительное, волшебное чувство.

И да, причащаться без обязательной исповеди перед этим — просто космос!

Слава Иисусу Христу!

Илья Переседов

 

 

[Neta]

Путь в Рим через Иерусалим: как Честертон стал католиком

 

[Neta]

В Октаву Рождества поделился своей историей веры министрант Кафедрального Собора Непорочного Зачатия - Кирилл Гордиенко, которого мы часто видим в алтаре.
Каким же был этот путь?

"Церковь всегда была ранее и сейчас особенно близка мне. Моё воцерковление началось ещё с детства, когда в доме у бабушки, где я жил, висели иконы большие и на маленьких пластиковых карточках с молитвами на обороте, которые я часто перечитывал, а также когда бабушка водила меня с завидной периодичностью в православный храм близ нашей деревни на праздники и службы.

В сторону католической церкви я всегда смотрел с восхищением и трепетом. Читаемые и просматриваемые мною художественные произведения только усиливали интерес и тягу к католичеству.

В начале 2021 года, в один из весенних вечеров, гуляя по Москве с другом, мы набрели на Римско-католический Кафедральный собор Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии. И я решил зайти в него. Друг решил подождать на улице, и я не стал возражать. В тот момент шла месса. Я зашёл, сел на лавку в правом боковом нефе и стал слушать с большим вниманием и завороженностью, не отрывая глаз и ушей. При этом я вспоминал периодически, что на улице сидит друг и ждёт меня. Послушав проповедь, я пошел к другу, вышел из храма в тот день, но точно решил для себя, что мне завтра нужно вернуться и прослушать мессу от начала и до конца.
На следующий день я пришёл в собор на мессу, внимательно всё прослушал и по завершении, сев на лавку, ощутил, что не хочу уходить. Уже выключили свет, прихожане разошлись, а я не могу, не хочу уходить. Это чувство побудило меня посещать последующие мессы вновь и вновь, день за днем.

Летом, в июне, одну из месс служил о. Сергей Гоман, SDB, который также прочитал проповедь о своем служении в Сьерра-Леоне. Его проповедь о помощи католической церкви в этой отдаленной африканской стране ещё сильнее закрепила во мне желание служить именно в католической церкви Богу, который всегда оберегает нас от всех опасностей и бед. Помогать этим бедным детям, жертвам насильственных действий со стороны криминальных ячеек общества, а также всем людям обрести Господа в себе, чтобы Он оберегал и направлял каждого из нас.

В августе после одной из месс я окончательно решил для себя, что хочу присоединиться к католической церкви. После чего спросил у проходящего мимо министранта, куда я могу обратиться с этим вопросом, он рассказал мне, что в ризнице сидит отец, который подскажет мне как быть. Там сидел о. Кшиштоф, который рассказал мне, что скоро откроется запись на грядущую катехизацию. Я звонил пару раз с интервалом в несколько дней, и в один из дней мне ответили (а после вскоре сообщили и после одной из Святых Месс), что открыта запись. И я первым же делом пошел в ризницу и записался на катехизацию.

Сегодня же, в Октаву Рождества Христова, когда Христос пришёл, чтоб спасти наш мир от зла, хотел бы пожелать, чтобы этот прекрасный праздник подарил всем христианам большую надежду на счастливую жизнь. Пусть рождественское чудо одарит всех теплом и отличным настроением. Пусть вас никогда не покидает уверенность в себе. Пусть каждый день будет похож на праздник.

Обращаемся ко Господу с молитвами и просьбами сберечь нас и весь мир от тягот и бед. Живите во здравии и достатке долгие годы!"

 

Фото и запись Ольги Хруль

 

 

[Neta]

Завешая Октаву Рождества о своём пути к вере рассказал министрант Кафедрального Собора Максим Горбачев.

Я родился в Москве, и вот как 18 лет живу в ней.
Сам по себе я очень открытый, добрый человек.
В школе закончил 9 классов, после чего поступил в колледж, по специальности "Печатное дело". Мне нравится это и интересно, особенно когда сейчас, у нас началась практика, потому что когда ты видишь весь процесс в живую и самое главное, делаешь сам, у тебя появляется огромный интерес продолжать узнавать что то новое.

Вообще, свою дальнейшую жизнь, хотел связать с детьми, хотел пойти в педагогический колледж, по специальности "Педагог-организатор", что бы в дальнейшем проводить различные мероприятия и праздники для детей и подростков. В детстве бывало ставил и проводил для сверстников различные праздники, эстафеты и игры во дворе.

Но получилось так, что в колледже отменили бюджетные места.
После я решил подать документы в театральный колледж, и уже после встречи с нашим куратором, в октябре месяце, должна была быть первая театральная постановка. Меня это очень сильно заинтересовало и были места, но когда принес аттестат, сказали что у них класс, куда я хотел поступать, с иностранным уклоном, но с английским у меня было плохо, уже после поступления в колледж, где я учусь сейчас, я начал изучать этот, тяжёлый, для меня язык.

Как я пришел к Католической вере?
Вообще это для меня очень интересно и очень круто. Сам с рождения я православный, и раньше вообще не знал, кто такой Бог, даже не ходил в православный храм. В семье у меня только папа и бабушка, православные, а мама только искала Бога, и вот когда мне исполнилось 9 лет, мама нашла Католический собор на Малой Грузинской, и там она поняла, что это ее, она приняла крещение и миропомазание. Мама, пока проходила катехизацию по подготовке к крещению, в одно из воскресений решила нас с папой взять с собой, и тут я понял, что вот, вот это место куда я хочу приходить каждый день!
В 10 лет, меня записали на подготовку к Первому Причастию к сестре Малгожате, и уже в 12 лет у меня была первая исповедь и Первое Причастие, тем самым стал полноправным верующим Католической церкви, и вот я уже как 6 лет католик, и очень этому рад.

В 9 лет, я познакомился с сестрой Виолеттой, с которой до сих пор поддерживаю хороший контакт и помогаю при первой же возможности. Благодаря ей, я нашёл в храме замечательных друзей, с которыми потом ездил в лагеря от храма. Там у меня и появилось желание связать жизнь с детьми и заниматься ими, как это делал святой Дон Боско. Спустя несколько лет, в храме появились курсы аниматоров, которые проводила сестра Наталья, и вот с ней, я прошел полных 3 курса обучения, и после уже участвовал в лагерях, в выездах как аниматор. В 16 лет я пришел в ораторий, где так же быстро освоился и нашел крутых друзей, и там же, так же стал аниматором.

Так как меня многие знают как министранта, расскажу как это было.
Я продолжал ходить на катехизацию, и после какой то из воскресных месс, ко мне подошёл отец Михаил Нуцковский, и сказал: "Будешь у меня министрантом на духовных упражнениях для семей (тогда мы с семьёй очень активно в этом участвовали)". Я в тот момент очень сильно испугался, я не хотел быть министрантом, для меня это казалось очень страшно. И вот наступают духовные упражнения, на меня надевают альбу и начинается Святая Месса, перед мессой отец мне говорит: "Всё спокойно, я буду тебе подсказывать!", и тут я отдал это всё в руки Бога, и первая месса в качестве министранта у меня прошла в поселке Октябрьском. После, честно, уже не помню как, пришёл министрантом в Кафедральный собор, там встретил много отзывчивых парней, которые меня, в служении министранта и воспитали, спасибо им огромное за это, ведь благодаря им я уже 8 лет министрант Кафедрального собора, в городе Москва.

Спросите меня, как стать министрантом?
Главное что вам нужно, это быть присоединенным, а дальше только ваше желание, идти к этому осознано, смело, и с высоко поднятой головой.

Недавно меня узнали с такой стороны, как фотографа, и это не какой то профессионализм, это просто обычное хобби. Сейчас расскажу.

Всё началось лет в 15, когда я нашёл у мамы её фотоаппарат. Я сказал, что хочу фотографировать, и тогда мне отдали этот фотоаппарат. Я очень быстро в него вжился и освоил, и в один из солнечных дней пошёл в парк и начал фоткать всё что вижу, у меня что то получалось, и нашёл курсы, где обучают на фотографа, решил их пройти, и очень много нового узнал. Научился проявлять пленку, узнал что такое выдержка, как правильно ставить свет, выбирать угол и так далее.... Отходил год и закончил их с оценкой хорошо, но тут...у меня пропало желание фоткать, я забросил это дело. Спустя несколько лет, я нашёл своего "друга", свое хобби, и всё началось как заново, после этого я никогда не бросаю это дело. Как то на свой день рождение, я попросил в подарок фотоаппарат, потому что тот уже был старый. И вот, наступает мой день рождения, и мне дарят тот самый, обещанный подарок, я сразу начал его настраивать, и на следующей день пошёл уже продолжать развивать своё хобби, и развиваю его по сей день.

Я не жалею ни о чём, я доволен своей прожитой, 18-летней жизнью, я благодарен всем: семье и своим друзьям, которые меня ведут в Католической вере и просто в жизни.

Желаю каждому найти в себе Бога, который будет помогать и поддерживать. Кто не нашел друзей, поскорее их найти, а кто уже нашёл, пожалуйста, берегите их.

Фото от Максима смотреть по ссылке:
https://vk.com/album-1534863_294482436

Записано Ольгой Хруль.

[Neta]

 

[Денис В.Н.]

Переседов очень сильно показывает разобщенность православных, что у них нет единства. Его аргумент с армянами очень сильный. Когда православные спрашивают армян: почему они не принимают Халкидон. Армяне отвечают, что нас там не было и нас устраивает всё по старому. Такая-же аргументация и у православных в отношении латинян, что их устраивает по старому и что их не было. Парадокс ситуации, что православные требуют от миафизитов принять Халкидонский Собор, а самих православных в диалоге с католиками устраивает такая же позиция, как и у армян. То есть, сами же придерживаются тех-же позиций, что и антихалкидониты. Наверное и филиокве для православных, воспринимается как диофизитство для антихалкидонитов.

[Alexander]

2 hours ago, Денис В.Н. said:

Переседов очень сильно показывает разобщенность православных, что у них нет единства. Его аргумент с армянами очень сильный. Когда православные спрашивают армян: почему они не принимают Халкидон. Армяне отвечают, что нас там не было и нас устраивает всё по старому. Такая-же аргументация и у православных в отношении латинян, что их устраивает по старому и что их не было. Парадокс ситуации, что православные требуют от миафизитов принять Халкидонский Собор, а самих православных в диалоге с католиками устраивает такая же позиция, как и у армян. То есть, сами же придерживаются тех-же позиций, что и антихалкидониты. Наверное и филиокве для православных, воспринимается как диофизитство для антихалкидонитов.

Да 🙂 

Помню я приводил этот аргумент об армянах, спрашивая почему мы (на тот момент православные) тогда не в ААЦ, если мы отвергаем нововведения католиков. Разговор был с прихожанкой нашего правосланого прихода ... и она подозрительно интересовалась не собрался ли я к армянам, если их так часто поминаю 🙂  

А оказалось я к католикам собрался 🙂 

[Neta]

 

[Neta]

ПРИСОЕДИНЕНИЕ К КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ

Сегодня прекрасный день 
Воскресенье Божьего Милосердия в латинской традиции, Благовещение Пресвятой Богородицы и Крестопоклонная Неделя в византийской 

Спустя 20 лет после Крещения в Православной Церкви и жизни в ней я принял решение присоединиться к Католической Церкви 

Все постулаты веры, которые приняты в католичестве, ранее мною были уже разделяемы, за небольшим числом богословски оспариваемых.

Самое основное, дальнейший путь я предпочитаю проходить вместе с Римской Церковью, Святым Престолом и под его руководством. Не разрываю прежних связей, продолжаю сотрудничать с православными братьями, практиковать византийский обряд.

И самое главное, Христос один и все мы Его ученики. Две заповеди нам оставил наш Учитель: "возлюби Бога..." и "возлюби ближнего..." 

Я начинаю этот путь. А вы?)

Игорь Кариман

Самара

[Neta]