Сказки, которые мы рассказываем нашим детям

[Solowhoff]

Человек с самой белой кожей, которого я видел в своей жизни был негром. Вот с красотой там было, правда, не очень, на мой взгляд. Одни только почти красные глаза чего стоили...

 

Альбинос?

[Drogon]

Альбинос?

 

Точно так. Зрелище не для слабонервных.

[Irenko]

Еще одна "ночная" сказочка. Девочки просили про шкаф... Остапа понесло

в последнее время они, кажется, что видят, про то и просят сказки. Была про черепаху-ночник, про айфон, про кровать... Даже радуюсь, что у них в комнате не так много вещей

 

 

Старый шкаф

Жил-был на свете старый-престарый шкаф.

Он стоял в старинном доме, устало прислонившись к стене, и дремал. Иногда его тревожили громкие звуки, иногда кто-то заглядывал внутрь, чтобы взять что-то или, наоборот, повесить, но это бывало редко, потому что вещи, которые в нем хранились, по большей части тоже были старые и никому не нужные. Раз в год, а то и реже, с него смахивали пыль, перебирали и пересыпали порошком от моли все, что висело и лежало в шкафу, а он чихал и недовольно скрипел дверцами.

Однажды вечером он вдруг проснулся от необычного чувства: ему было ужасно щекотно. Шкаф прислушался к этому новому ощущению, пытаясь понять , что происходит. Кажется, кто-то забрался внутрь. Надо сказать, что такое со шкафом случалось не раз за его долгую жизнь – в нем, бывало, сидели мальчишки и девчонки (есть у детей такая непонятная игра, называется «прятки», когда они забираются в разные темные углы и пытаются отыскать друг друга), прятался однажды какой-то бледный молодой человек с револьвером, он нервно кусал губы и кажется, даже плакал. Однажды залезла в него смешливая барышня, которая обычно вытирала с него пыль, и пыталась подсмотреть, куда хозяйка прячет свои драгоценности. Но поскольку хозяйка прятала их именно в шкаф (на третью полку, тщательно укутывая в кружевные панталоны) , барышня была обнаружена и изгнана из дому с позором. А когда старый шкаф стоял в коридоре, какой-то сорванец забрался в него и пугал соседей, подвывая тоненьким голоском . Мальчишку тоже поймали и отодрали за уши. А потом поставили в угол – как раз между ним и стеной, так что шкаф слышал, как этот проказник сначала хлюпал носом, а потом усердно сопел, точно снова выдумывал какую-то проделку.

Шкаф замер и прислушался: на этот раз определенно, была девочка, он чувствовал, как его щекочут ее пушистые кудрявые хвостики. И тут – он сам не понимал, что на него нашло – он вдруг решил с ней заговорить. Девчонка испугалась и вздрогнула, но голос шкафа был тихим, убаюкивающим, и она быстро успокоилась. К тому же это была очень смелая девочка, и она еще верила в те сказки, где добро всегда побеждает.

- Если хочешь получше спрятаться, я тебе помогу, - тихо произнес шкаф и осторожно отодвинул старое, траченное молью пальто (ох уж, эта моль! Настоящее бедствие. И порошки не спасают, и мешочки с лавандой). Под ним оказалась сломанная полка – точнее, от полки осталась небольшая приступочка, ровно такая, чтобы маленькой девочке встать на нее. Девочка, конечно, забралась туда, и шкаф заботливо пододвинул пальто на место.

- Ага! Люська! Я знаю, что ты тут, я тебя нашел! Вылезай! – раздался вдруг совсем рядом звонкий мальчишеский голос, и кто-то распахнул дверцу. Но пальто надежно закрывало девочку целиком, да и самой полки, на которой она стояла, видно не было. - Ой… Никого, - разочаровано протянул голос, и дверца закрылась. Девочка присела, свесила ноги и прошептала:

- Спасибо! А я и не знала, что ты умеешь разговаривать.

Шкаф усмехнулся.

- Да я и сам, честно говоря, не думал, что придется заговорить. Ох, старость, старость.

- Что ты! Ты совсем не старый, - деликатно отозвалась девочка. – Ты… солидный, вот! И папа говорит, что ты хороший и крепкий, что еще сто лет простоишь!

- Да уж, у твоего папы со мной связаны определенные воспоминания, - усмехнулся шкаф, вспомнив сорванца в углу. – Если хочешь, я тебе расскажу.

И шкаф пустился в воспоминания. Он рассказал и про мальчишек, игравших в прятки, про горничную, собиравшуюся украсть хозяйкино ожерелье… Девочка слушала, словно завороженная, и все картинки будто бы оживали перед ее глазами. Она видела стриженые затылки мальчишек, слышала шуршание шелкового платья хозяйки, перед ее глазами пробегали жизни всех тех, кто когда-то жил в этом доме. Сначала эти комнаты занимала супружеская чета, и шкаф с гордостью поведал, что в нем висели блестящий хозяйский мундир и прекрасные платья госпожи. Он видел на своем веку дворников в белых фартуках, строгих полицейских в форме, чумазых мальчишек-разносчиков, кухарок и горничных в дешевеньких ситцевых платьях и гимназисток в строгих передниках (конечно, шкаф обращал на одежду особенное внимание).

Игра в прятки уже давно закончилась, и дети, обеспокоенные отсутствием девочки, принялись искать ее по всему дому, но она не откликалась, боясь спугнуть это волшебство, а шкаф все рассказывал и рассказывал. Он поведал, как однажды все переменилось, как на улицах звучали крики и выстрелы, хозяйка бегала бледная, напуганная, то забрасывая в чемоданы свои лучшие платья, то снова развешивая их… как она плакала, обнявшись с горничной Глашей и кухаркой Катюшей – красивой дородной женщиной, от которой всегда уютно пахло корицей и сладкими булочками. Хозяйка раздала им все свои наряды – китайский шелк, французское кружево – и, надев самое скромное дорожное платье, ночью тихонько ушла через черный ход. Вскоре комнату, в которой стоял шкаф, разделили перегородками на несколько частей, и он оказался в крохотной каморке с окном, где поселилась Катерина, бывшая кухарка. Такой громоздкий шкаф занимал чересчур много места, и его вынесли в большой темный коридор. Теперь в нем постоянно висели вещи новых жильцов: рабочие куртки, гимназические фуражки, солдатские гимнастерки… В комнатах стало шумно – новые жильцы пели песни, громко разговаривали, хлопали дверьми. Шкаф говорил, и девочка словно сама слышала детский плач или веселый топот ребяческих ног, прислушивалась к звукам старенького пианино за белой дверью с облупившейся краской, и видела строгую, высокую и худую женщину, которая тихонько перебирала клавиши. Девочка смеялась, когда шкаф рассказывал ей о проделках ребятни, и огорчалась горестям жильцов, словно они были ей родными. Шкаф рассказал ей, как холодно было в доме, когда отключили отопление, и все собирались возле горящей печки-буржуйки, и протягивали к огню озябшие руки… Как нечем было топить эту печку, и в огонь летели книги, стулья, столы… и он сам, как и старенькое пианино учительницы, были готовы сгореть в этом огне, лишь бы только отогреть их, лишь бы на этих печальных лицах землистого цвета снова появились краски. Девочка плакала, и ей казалось, что она сама сидит рядом с ними, зябко ежится, кутаясь в старенький шерстяной платок и жмется поближе к отцу, тогда еще лопоухому мальчишке с острыми коленками и. И как она радовалась вместе со всеми, когда старенький репродуктор хрипло сообщил «победа», и повторяла эти слова вместе с нестройным хором голосов, и кружилась в вальсе, который лился из-под непослушных худых пальцев бледной усталой женщины…

Шкаф замолчал, словно задумавшись о чем-то, а девочка все сидела, думая о том, что видела и слышала. Она даже не почувствовала, как ее, спящую, отец нашел в шкафу и отнес на руках в кровать. Потом она часто подходила к шкафу, пытаясь с ним заговорить, забиралась внутрь, но шкаф молчал. Он и так, казалось ему, наговорил слишком много.

[Irenko]

я с очередной сказочкой

ну или рассказ, хотя, скорее, сказка.

(я как любой графоман, нуждаюсь в читателях, а поскольку меня читают только здесь...)

 

Лисенок

Маленькая девочка вошла в дом, бережно прижимая к груди крохотный пушистый комочек: ей только что подарили кролика. Он был теплым и таким маленьким, что целиком помещался на папиной ладони, да и ее маленьких ладошек хватало, чтобы он уютно мог в них устроиться. А главное - он был настоящим, живым, трогательно беззащитным, словно ребенок.

 

- Лили, покажи ему новый домик, - сказала мама, ставя на пол клетку. - Он должен привыкнуть к поилке и кормушке.

- Мамочка, можно он будет жить в моей комнате? Я сама буду кормить его!

И кролик поселился в комнате девочки. Он быстро освоился, стал бегать по всему дому. Они с Лили очень подружились, она кормила его овсянкой с руки, и его пушистая мордочка щекотала ее ладонь. Лили собирала свежую траву и сладкий клевер и приносила ему большие букеты одуванчиков, которые он очень любил. Его забавная белая мордочка становилась совершенно желтой от пыльцы, и тогда Лили называла его солнечным зайчиком и целовала прямо в нос, а он жмурился от удовольствия.

У них были свои секреты и лакомства на двоих: большие сочные яблоки, хрустящая морковка и сладкие кукурузные хлопья, а когда Лили ела хлеб, то всегда оставляла своему маленькому другу румяные корочки.

На Рождество в доме появилась огромная живая елка, и Лили тайком приносила крольчонку тугие смолистые ветки, пахнувшие ветром и лесом, и тогда от него самого пахло хвоей и праздником.

Наступила весна, уже пятая весна с тех пор, как Конни поселился в их доме. Грязный серый снег растаял, и на стриженых макушках холмов зажглись ярко-желтые звездочки первых одуванчиков. Лили бежала домой из школы, набрав их целую охапку - маленьких, на коротких стебельках, но ослепительно желтых и по-настоящему весенних.

- Смотри, что я тебе принесла! - радостно закричала она и высыпала перед Конни свое богатство.

Он потянулся мордочкой к цветам, осторожно понюхал и отвернулся. Потом улегся на бок и закрыл глаза.

- Конни, ты что! Смотри! Твои любимые! - она тормошила и гладила его, подсовывала цветы поближе и просительно заглядывала в его полузакрытые глаза.

Вечером Лили сидела у ног матери, и неподвижно глядя сухими колючими глазами зло повторяла:

- Нет.

- Малыш, ну ты же понимаешь, что он был совсем старенький. К сожалению, такое бывает, - мама гладила ее по голове, ее голос был мягким и успокаивающим.

- Нет, - тускло отзывалась Лили, и снова волна обиды и злости поднималась откуда-то из глубины. - Нет, нет, нет!

Наутро мама принесла ей большого плюшевого зайца, которого Лили как-то заприметила в магазине игрушек и мечтала о нем с тех самых пор.

Лили с яростью швырнула его в угол.

- Мамочка, только не зайцы! Прошу тебя!

 

Она не плакала и никогда не заговаривала о нем и была очень благодарна родителям, которые тихонько забрали из ее комнаты пустую клетку, а сами старались не напоминать ни о чем, что было связано с Конни.

Снова пришла весна, и на улице пахло талой водой и спелыми яблоками. Лили возвращалась из школы и старательно не смотрела на одуванчики.

Домой идти решительно не хотелось.

Она присела на теплый камень, сорвала один цветок и уткнулась в него носом. В горле сделалось щекотно, а глазам - горячо-горячо, и Лили бы заплакала, непременно заплакала, но вдруг ей показалось, будто рыжая кошка стремительно промелькнула перед ней. Она пригляделась - нет, никакая не кошка, а маленький лисенок сидел напротив и внимательно смотрел на нее хитрыми черными глазками.

- Ты плачешь? - вдруг спросил он.

Лили страшно удивилась.

- А ты умеешь разговаривать?

- Глупости. Все умеют разговаривать. Только не все умеют слушать. Что у тебя случилось?

Лили начала рассказывать, и сама удивлялась, как спокойно и весело у нее выходит. Она говорила о том, как кормила Конни овсянкой и как его мордочка становилась желтой от пыльцы, как его крохотные ножки ночью топали по полу, как забавно он прыгал и как зарывался носом в свежую траву. Она говорила, что помнит, какая мягкая и пушистая его шерстка на ощупь, и протянула руку - неосознанно, просто так - лисенок подошел, и она погладила его. Его шерсть была жесткой и гладкой, совсем... совсем не такой. Лисенок пригнул голову и спокойно ответил:

- Ты помнишь его. Он живет в твоих воспоминаниях, значит, он по-прежнему с тобой.

- Но я не могу играть с ним, я не могу принести ему травки и погладить его!

- Зато ты можешь думать о нем и помнить его. Это единственное, что мы можем сделать для тех, кто ушел от нас. А погладить ты можешь меня. - и он зажмурился, когда маленькая ладошка девочки легла на его рыжую макушку, и, кажется, даже замурлыкал от удовольствия.

Лили приходила туда каждый день и разговаривала с лисенком. Она приносила ему куриные косточки и отдавала колбасу из бутербродов, а он смешно гонялся за собственным хвостом или за стрекозами и бабочками.

Однажды он лежал у ее ног, положив на лапы свою хитрую мордочку, и смотрел на нее чуть прищуренными глазками-бусинками.

Лили погладила его, а потом засмеялась.

- Я очень рада, что ты у меня есть. И очень рада, что... что ты - не заяц...

[Дмитрий]

С Пусей что-то случилось?

[Irenko]

С Пусей что-то случилось?

мы его отдали в детский приют, когда переезжали. И, честно говоря, мне не хотелось узнавать, как он: страшно. Он был уже в весьма преклонных летах. А сегодня Евка расплакалась, потому что вспомнила о нем, пришлось рассказывать сказку с хорошим концом

[Irenko]

Ну и еще сказочка.

 

Про любовь.

 

На асфальте в городском парке жили два человечка. Мужчина был оранжевый, в цилиндре и с тросточкой в руке, а дама – в пышном голубом платье с кружевами. В руках она небрежно вертела кружевной зонтик. Небрежность отчасти объяснялась тем, что их нарисовала мелом маленькая девочка. Вообще-то она хотела нарисовать целую картину – муж, жена, много маленьких деток, друзья, а еще солнце, небо, цветы и траву –разноцветные и яркие, ведь у нее была целая коробка цветных мелков – но ее позвали родители, и вышло всего два человечка, неуклюже вышагивающих по серому асфальту.

Мужчина с тросточкой большую часть дня спал, и ему снились разноцветные сны о красивых райских островах, где между больших деревьев порхают крохотные птички и поют сладкими голосами дивные песни, где в прозрачном воздухе разлит упоительный и дурманящий аромат цветов, а солнце лениво скользит по белому песку и прячется на ночь в бирюзовых волнах теплого моря. Дама тоже спала, ей снились балы, галантные кавалеры и рыцари в тяжелых железных доспехах, королевские турниры, атлас и бархат дворцовых одеяний, тягучий и пряный запах дорогих духов и красивой жизни.

По ночам, когда ворота парка закрывались для посетителей, они просыпались и разговаривали. Мужчина рассказывал даме о далеких морях и музыке дальних странствий, а дама – о подвигах былых дней и отчаянном благородстве рыцарей.

- Вам не кажется, что мы просто созданы друг для друга? - однажды произнес мужчина, – Я никогда не встречал никого, кто был бы мне так близок, - и это было истинной правдой: дама в голубых кружевах была всего в паре сантиметров от оранжевого мужчины. Да и задумывались они как пара, поэтому и застыли, протянув неловкие нарисованные пальцы друг к другу.

- По правде говоря, я тоже ощущаю определенное родство наших душ, - вздыхала дама. – Вы не подадите мне руку? – и она отчаянно растопыривала свои голубые ладошки и таращила в темноте нарисованные голубые глаза. – Ах, какая темень! Ничего не видно! Ну дайте же, дайте мне вашу руку!

 

Но мужчина, как ни старался, не мог приблизиться к ней.

Они вздыхали, страдали и продолжали вести под луной долгие разговоры, и теперь им казалось, что главная цель их жизни – дотронуться друг до друга хотя бы кончиками своих нарисованных пальцев.

 

Однажды ночью они, как обычно проснулись, едва стихли шаги поздних посетителей, а створки тяжелых ворот сомкнулись за ними.

 

- Боже мой, что с Вами? – едва слышно прошептала Дама. – Вы плачете?

Действительно, две оранжевые дорожки, подозрительно похожие на слезы, пролегли по щекам мужчины.

- О нет, дорогая, это всего лишь садовник поливал цветы сегодня утром, и несколько капель попало на меня. – Он попытался неловко улыбнуться уголками губ, которые тоже слегка расплылись, поэтому улыбка почти удалась.

Тут сразу две мысли пришли в его голову.

«А ведь мы оба исчезнем, как только пойдет дождь или садовник решит полить дорожки». И вторая мысль, острая, пронзительная, не давала ему покоя: «А ведь может получиться, что я так никогда и не коснусь ее руки».

 

Остальные обитатели парка давно с интересом наблюдали за странной парочкой.

Бойкая трясогузка, которая была известна тем, что часто думала две мысли разом, поэтому говорила невпопад, путая слова из них, щебетала каждое утро своей подруге-синице:

- представляешь, какой неслыханный скандал: старушка, которая кормит голубей хлебными крошками, а она ему: рыцари, доспехи, королева…

Тугодум-енот, живший около старого пруда, выслушивал рассказы словоохотливой белки. Даже кошки, которые, как известно, всегда сами по себе, не оставались равнодушными.

Наступал вечер, и мужчина спешил поделиться с дамой своими сомнениями.

- Дорогая моя, что же будет с нами… когда придет зима? – спрашивал он осторожно, уже наверняка зная, что до зимы он не протянет.

- Выпадет белый снег, замерзнет старый пруд, и пушистые белые хлопья укроют землю, - беззаботно отвечала она, сжимая в руке свой кружевной зонтик. Сегодня несколько капель прилетело и на нее, растрепав прическу, но и – нет-нет, это ей не показалось – слегка удлинив ее протянутые к мужчине пальцы. Они и раньше не отличались изяществом, а теперь и вовсе расплылись, зато теперь были совсем близко от его руки. Иногда ей казалось, что она вот-вот дотронется до него. Дождь? А что дождь? Пару дней назад ее вовсе не существовало, а теперь – есть. И она не может исчезнуть вовсе. Что-то должно остаться, непременно должно!

 

В тот день небо хмурилось, беспокойные облака метались по нему, отяжелевшему, готовому вот-вот пролиться на асфальт.

Он ждал и боялся этого мгновения, она беззаботно смотрела на тучи и только слегка растопыривала свои голубые пальчики.

 

Первая оглушительная капля упала совсем рядом с ними, вторая, третья не заставили себя ждать, и вот уже без счета их, молотили и барабанили, выбивали дробь по пыльным дорожкам, сливались в мутные потоки и кружили уличный сор в маленьких водоворотах у ливневок.

Грязный поток воды заструился между ними – расплывшимися, отяжелевшими. Руки их, протянутые друг к другу, бессильно опустились,

- Кажется, я таю, - легкомысленно и весело сказала она, даже не пытаясь спасти свою размокшую кружевную накидку. – Это забавно и совсем не страшно! Но что же вы, мой друг?

По его оранжевым щекам катились настоящие слезы. Он смотрел на разделявший их поток, который становился все шире и безнадежнее. – Я люблю Вас, - шептал он, кажется, впервые. Но она уже не слышала – слишком сильно шумел дождь.

 

Поутру синица рассказывала трясогузке:

- Представляете, соседушка? Они превратились сначала в две лужицы – голубую и оранжевую. А потом в два ручейка. И потекли к озеру. К нашему озеру, представляете? И енот-то, енот – все стоял и смотрел, и отряхивал дождевые капли со своей полосатой морды.

- Может, и плакал, - как-то невпопад ответила трясогузка. Наверное, по обыкновению, думала две мысли сразу.

Изменено 21 июня, 2014 пользователем Irenko

[Дмитрий]

Не, ну правда, хотя бы один раз всё кончилось свадьбой . Почему если про любовь, то обязательно все умерли? Это не жызненно .

[Irenko]

Вот не получается у меня как-то про счастье. Задумала раз написать про любовь - вышла повесть о маньяке, решаю написать добрую сказочку - выходит трэш и голые бабы… пожалуй, пора в жизни что-что-то менять

[Дмитрий]

Если разобраться, то последняя - не самая трагическая. Всё-таки, прожили рядом всю жизнь, умерли в один день и утекли в одну и ту же сторону, в один и тот же пруд. Только что руками друг друга не потрогали. Но, конечно, нужно, нужно было дать им это сделать! Вот скажи: тебе что, жалко было дать им соприкоснуться?

 

А что за повесть о маньяке?

[Irenko]

Ну дык если б трогали, никакого надрыва и надлома. Вот представь, если бы Ромео с Джульеттой поженились, он бы с друзьями начал в гараже выпивать, копили бы на телевизор и платили ипотеку. Кому про это интересно? А так - все умерли! Романтика!

 

Ну повесть - это я, конечно, прихвастнула. Так, рассказишко.

[Владимир М.]

СКАЗКО-АНАЛИЗ И СКАЗКО-ТЕРАПИЯ

 

Иногда полезным бывает упрощение жизненной ситуации и перевод ее на уровень абстракции.

 

Попробуйте описать вчерашний день слогом, доступным и ребенку.

 

Условный пример, две недели работы коту под хвост, потому что смежный отдел предоставил ошибочные вводные данные для проекта, директор в гневе: "Изо всех сил трудились жители деревеньки, чтобы хххх в срок. Но как только закончили, случилось ххххх, а в довершение злой волшебник с горы хххх".

 

Я думаю, сказки так и рождались, особенно в дописьменные времена. Ситуация в пересказе превращалась в миф. Миф при многочисленных пересказах упрощался по нижней границе понимания рассказчиков. В сущности в нем оставались только общепонятные, ключевые места, без которых изложение вообще развалилось бы на части.

 

Поэтому в каждой культуре в сказках есть бедняки (бесправные), короли и принцы (облеченные правами), волшебницы и ведьмы (могущие из первых сделать вторых и наоборот при желании, т.е. облеченные сверх-правами), звери с характером (злые волки, добрые белочки), элементы ландшафта с собственной волей (темный лес, закрывающие от злыдней кустарники), погода (бури, солнышко). Элементы мифотворчества можно найти и в религии - например, паучок заткавший вход в пещеру, что дало преследователям сигнал о ее заброшенности.

 

В этом ключе сказка о Красной шапочке в основе своей может иметь как историю об инцесте, так и историю о переходе через темный лес с его нетривиальными обитателями. Об инициации подростка, в конце концов, - волк жил припеваючи, пока в темном лесу ему не повстречалась девочка в шапке. И, надо сказать, по совести, Шапку никто не трогал, пока она не начала выступать из роли Спасателя. Уж ради укрепления власти в лесу, или ради бабушкиного отдельно расположенного имущества... Не воспользовалась ли она доверчивостью дровосеков, представив бабушку поглотившим ее волком, и медийно осветив историю, будто бабушка в итоге все же выскочила из живота волка, и как бы взяв доверчивых дровосеков в соучастники в убийстве и лжесвидетельстве?

 

Смешно, не смешно, а сказка о Золушке закладывает многим очень мощную установку на "усердный = получает счастье", что совершенно не так. Ну, просто в абсолютнейшей степени не так. Легче трикстеру или джокеру заполучить то, что ему нужно, чем усердно перебирающей для кого-то горох и чечевицу девочке того, кто не поручит ей перебрать еще больше гороха и чечевицы. Однако такая сказка выгодна бенефициарам - тем, кто ее расказывает. Она формирует базовый культурный слой, фон алогичного восприятия в голове у еще не обладающего критичностью слушателя. И в дальнейшей жизни человек с большей вероятностью будет мыслить категориями "если работать очень усердно, не жалея сил и времени, то меня повысят", и не задаваться вопросами оптимальности, эффективности, отдачи, расчета, выхода из отношений, где не соблюдены договоренности, планирования карьерных активностей, "продажи" своих навыков и пр. Если уж на то пошло, ключевой момент в Золушке в том, что она где-то раздобыла себе фею и воздействовала на нее уместной нейролингвистикой. Нам всем, я считаю, надо научиться время от времени где-то добывать себе фею, а добыв - не прогадать с лингвистикой.

 

О семейном мифотворчестве можно вообще целую диссертацию написать. Со-зависимые алкоголичные женщины с выученной беспомощностью, лишившие детей достойного детства, волшебным образом превращаются в бедных девушек, покраденных в плен злым троллем-тираном. Мамы, не считавшие нужным выстроить здоровых и уважительных отношений с мужчиной, и предпочитавшие ребенку социализацию в обществе, - в "тянущих ребенка, как лошадь" и пр. У каждого рассказа есть бенефициар. Но тот, кому рассказывают семейную историю, как правило, не он. Его собственный бенефит начнется с критических вопросов к рассказчику сказок.

 

В общем-то каждый родитель, рассказывая малышу сказку, может упирать не на мировую классику, а аллегорично пересказывать свой конкретный день. "Вытягивая концовку" через обретение героем внутреннего локуса контроля, а вместе с ним и недостающих способностей. Это можно назвать сказко-терапией.

 

Сказко-анализ заключается в том, чтобы переведя свою историю в абстракцию, увидеть в ней распределение сил, внешние факторы, в общем, диспозицию и способности участников. Можно сколько угодно пытаться вытащить на уровень сознания смешанное, комплексное чувство к человеку, но как только вы присвоите ему эпитет "Злая фея" или "Осел, по прихоти короля назначенный крон-принцем", зерно ваших смешанных чувств, основной его тон станет вам ясен. И здесь самое время задаться вопросом - а почему я воспринимаю ситуацию так. Что должно произойти, чтобы я получил свое, и как я могу это ускорить?

 

https://matilda-bella.livejournal.com/101853.html