Памяти Папы Бенедикта XVI

[Vita.lt]

Богатство, оставленное нам примером жизни, служения, а также в виде богословских трудов, наверняка найдет должную оценку и благодарность будущих поколений Церкви. Кто знает, может среди святых Учителей Церкви найдется имя Папы Бенедикта?! Дай, Бог!

 

Возможно все пойдёт по пути : Santo subito! (Святой тотчас).

 

Есть и такие предположения.

[Neta]

[Neta]

 

Епископ Клеменс Пиккель: «Спасибо Папе Бенедикту из далекой России»

 

Мне все еще трудно согласиться с решением, которое я наконец сам принял сегодня: я не смогу поехать на похороны Бенедикта XVI. Не смогу полететь в Рим. Тем больнее, что я знаю: не будет там и других ординариев нашей епископской конференции в России. Теоретически я мог бы сказать себе: «Не стоит принимать это так близко к сердцу!» И тема была бы закрыта. Однако в моем сердце эта смерть трогает меня не меньше, чем смерть моих родителей. Мне помогает уверенность в том, что Бенедикт XVI простит, что я не буду на его похоронах.

 

Я хотел бы быть там, не потому что когда-то он был моим «начальником». Для меня он святой отец, но также и старший брат. «Есть», а не «был»! Он помог мне понять и принять некоторые важные вещи. Присутствие на похоронах также могло быть знаком. Для кого и зачем? Знаком в бесконечной дискуссии «за» и «против»? Смерть близкого человека также является напоминанием о драгоценности собственных дней. Я тоже хотел бы быть «соработником истины» (девиз Йозефа Ратцингера), а не разглагольствовать о ней.

 

Я лишь могу с благодарностью и радостью согласиться с теми, кто называет его мудрым, ученым, смиренным и благочестивым. Лично для меня слово «отцовский» тоже характеризует его личность. Однажды в Риме мы случайно встретились, когда кардинал Ратцингер шел домой с работы через площадь Святого Петра. В тот момент он напомнил мне о том, что я сказал несколько лет назад на синоде, на котором присутствовало более 200 епископов. В 2005 году, когда меня по ошибке представили ему как «епископа из Казахстана», он повернулся ко мне и спросил: «Ну, и как дела в России?» И когда, спустя несколько лет, в очень личном разговоре с глазу на глаз, я рассказал ему о некоторых своих опасениях, он ответил мне с большим спокойствием: «Я знаю». В этих двух коротких словах не было поверхностного высокомерия, а было утешение на годы вперед.

 

Из его слов мне особенно запомнилась проповедь на Всемирном дне молодежи 2005 года в Кельне. «Мы пришли поклониться Ему» (Мф 2, 2) — было девизом той встречи. Следуя дорогой трех волхвов, которые должны были наклониться, cделать себя маленькими, чтобы сделать последние шаги своего долгого пути к Господу, Папа Бенедикт рассказал молодежи о значении поклонения, объясняв латинское «Ad-oratio» с поцелуем в сердце. Когда Папа, говорящий на моем родном языке, на своей последней общей аудиенции в конце февраля 2013 года произнес прощальные слова, что мы больше не увидимся, но будем близки в молитве, я был рядом и принял это с тяжелым сердцем.

 

Тот факт, что позже мне удалось встретиться с ним еще пять раз (сегодня пересчитал) в Ватиканских садах и в монастыре Mater Ecclesiae, является одним из величайших незаслуженных подарков в моей жизни. Каждый раз мне разрешалось взять на встречу кого-то с собой, и каждый раз я мог испытать, как этот Святой Отец был настроен на нас, особенно когда его просили дать совет. Между прочим, никогда прежде я не мог читать ни одну папскую энциклику с такой легкостью, как его первую: «Deus Caritas Est». Она и по сей день остается руководящим принципом Каритас в нашей епархии. А в трилогии Бенедикта об Иисусе (особенно в части «От Вербного воскресенья до Воскресения») я ощутил, что его теология и духовность – единое целое, что сегодня встречается очень редко.

 

Да, мы пока не увидимся, но будем близки в молитве. Я считаю, что сегодня здесь, на Волге, мы даже более близки, чем почти 10 лет назад на площади Святого Петра. Когда мне довелось прочитать в новостях в канун Нового года экстренную новость о смерти Бенедикта, я пошел один в свою часовню и начал петь «Боже, хвалим мы тебя» (на немецком языке). На первом же куплете на глаза навернулись слезы благодарности и упования: Бог есть любовь.

 

Епископ Клеменс Пиккель

 

Саратов, 2 января 2023 г.

 

Источник аудио: https://www.vaticannews.va/ru/vatican-city/news/2023-..

 

Католики Саратова

[Neta]

 

В день похорон Бенедикта XVI верующие в Новосибирске смогут молитвенно попрощаться с Папой на покое

 

2 января 2023 г. останки Папы на покое Бенедикта XVI были перенесены из часовни его ватиканской обители Mater Ecclesiae в собор Святого Петра. Накануне его секретарь епископ Георг Генсвайн передал слова, которые ночью, за несколько часов до смерти, произнёс Папа на покое: ‘Господи, я люблю Тебя!’.

 

Уже вдоль последнего пути Папы на покое из монастыря в собор с ним прощались многочисленные верные, собравшиеся в Граде Ватикан. А по периметру площади Святого Петра выстроилась очередь верующих: по предположениям полиции Рима, до среды Папу Бенедикта увидят в последний раз около 35 тысяч паломников в день, а в день похорон ожидается прибытие около 60 тысяч человек.

 

Похороны Йозефа Ратцингера состоятся в четверг 5 января в 9 часов 30 минут по римскому времени на площади Святого Петра; заупокойное богослужение возглавит Папа Франциск.

 

В то же самое время в Кафедральном соборе Преображения Господня в Новосибирске также состоится Месса о почившем Понтифике — начало в 15 часов 30 минут (нск).

 

Богослужение прощания с Бенедиктом XVI в столице Сибири возглавит Ординарий Преображенской епархии епископ Иосиф Верт.

 

Накануне Заупокойной Мессы (и в последующие дни) в Кафедральный собор к портрету Бенедикта XVI можно будет принести цветы — как знак признательности и благодарности.

 

У всех желающих будет также возможность оставить запись в специально выставленной по этому случаю в соборе Книге Соболезнований.

 

Кроме того, ваши соболезнования могут быть направлены на электронную почту Апостольской Нунциатуры (Посольства Ватикана) в Российской Федерации по адресу: [email protected].

 

СКГ

[Neta]

 

Апостольская Нунциатура в РФ извещает об открытии книги соболезнований в связи с кончиной Бенедикта XVI

 

Москва, 2 января, 2023 года.

 

Апостольская Нунциатура в Российской Федерации с глубокой скорбью извещает, что 31 декабря 2022 года в 9.34 утра в монастыре Mater Ecclesiae в Ватикане почил Папа на покое Бенедикт XVI.

 

Апостольская Нунциатура открывает Книгу Соболезнований во вторник 3 января, 2023 года, а также в понедельник и вторник 9-10 января 2023 года от 10.00 до 13.00 и от 14.00 до 16.00 по адресу: Вадковский переулок 7.

 

Соболезнования могут быть направлены также на адрес электронной почты: [email protected].

 

С уважением,

 

Секретариат Апостольской Нунциатуры в РФ

(Посольство Ватикана)

тел. +7 (495) 726-59-30/31

[Neta]

[Neta]

 

Дорогие братья и сестры!

 

Похороны Святейшего Отца Бенедикта XVI пройдут в Ватикане в четверг 5 января в 11.30 по московскому времени.

Богослужение будет транслироваться на Youtube-канале Vatican News www.youtube.com/user/vatican .

 

В пятницу 6 января в 19.00 в кафедральном соборе я буду служить Святую Мессу Торжества Богоявления о вечном покое для усопшего Папы Бенедикта.

Приглашаю всех, кто может, прийти, чтобы молиться вместе.

 

Если вы желаете в знак благодарности принести цветы к портрету Бенедикта XVI в кафедральном соборе, это можно сделать 5 января утром, а также перед вечерним богослужением 6 января.

 

Ваш во ХР,

+Павел П.

 

 

Приход Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии

[Neta]

 

Особенности чина погребения Папы на покое

 

Погребальные обряды над новопреставленным Папой на покое Бенедиктом XVI будут иметь некоторые особенности, связанные с тем, что речь идет о кончине Римского Папы, который не является правящим Вселенским архиереем и, таким образом, его кончина не ознаменовала завершения понтификата. Передает русская служба Vatican News.

 

В частности, в этом случае не возносятся заключительные прошения Римской епархии и Восточных Церквей, которые звучат на погребении правящего Папы. Также изменены литургические чтения.

 

Внутри гроба с останками Папы на покое, как и при погребении всех Римских епископов, будут помещены монеты и медали, отчеканенные во время понтификата, паллии и документ с кратким описанием понтификата в металлическом цилиндре.

 

По завершении Мессы погребения гроб с останками Бенедикта XVI будет помещен в Гротах Ватикана, где на гроб будет положена печать Капитула Святого Петра, Папского двора и Отдела Папских богослужений. Затем кипарисовый гроб будет заключен в цинковый и запечатан, а цинковый — в деревянный саркофаг, который и будет похоронен.

 

На погребении Папы на покое будут присутствовать итальянская, немецкая и экуменическая делегации.

 

СКГ

[Neta]

 

БЕНЕДИКТ XVI – IN MEMORIAM

 

Папа Римский на покое Бенедикт XVI скончался 31 декабря 2022 г. в возрасте 95 лет в монастыре Mater Ecclesiae на Ватиканском холме, куда он удалился после отречения от папства и где провел последние годы своей долгой жизни в затворничестве и молитве. Исключением стала его поездка в Регенсбург с 18 по 22 июня 2020 года для встречи с любимым старшим братом, монс. Георгом Ратцингером, за несколько дней до его смерти. Последнее «публичное появление» Папы на пенсии состоялось 28 июня 2016 года в Клементинском зале Апостольского дворца, где ему выразил добрые пожелания и почтение Папа Франциск по случаю 65-й годовщины его священнического рукоположения. Папа Франциск посетил Бенедикта XVI несколько раз, но немало друзей и посетителей также смогли встретиться с ним. Они передавали новости и изображения из социальных сетей, так что мы продолжали чувствовать себя в сопровождении его незаметного, но бдительного присутствия, которое иногда проявлялось в ответах на письма или коротких сообщениях, из которых неизменно просвечивала его доброта, острота и сила духовного присутствия. Тем не менее не часто можно найти письменные выступления более актуального содержания.

 

Этапы долгой жизни: от Баварии до Рима

 

Йозеф Ратцингер родился 16 апреля 1927 года в Марктль-ам-Инн, Бавария, рано утром в Страстную субботу и в то же самое утро он был крещен, как сам вспоминает, «только что освященной водой „пасхальной ночи”, которую затем праздновали утром. […] Лично я всегда был благодарен за то, что таким образом моя жизнь с самого начала была погружена в пасхальную тайну, поскольку это могло быть знаком благословения»[1]. Йозеф появился на свет в скромной баварской семье с глубоко укоренившимися католическими традициями: его отец, также носивший имя Йозеф, был жандармом, а мать Мария — домохозяйкой, иногда работавшей поваром, чтобы поддержать семейный бюджет. Он был третьим и последним ребенком, до него родились сестра Мария и брат Георг[2].

 

Детство Йозефа проходило в основном безмятежно, семья переезжала в разные места Баварии в соответствии со служебными назначениями отца: после Марктля в 1929 году в Титтмонинг (который останется для Йозефа страной детских мечтаний и счастливых времен), в 1932 году в Ашау-ам-Инн, а в 1937 году в Траунштайн. Здесь в 1939 году, в возрасте 12 лет, Йозеф поступил в архиепархиальную семинарию, в которую ранее поступил его брат Георг. Это были годы прихода гитлеровского режима; Йозеф чувствовал в воздухе приближение бури, но он пережил ее под защитой глубоко католического окружения баварской провинции и своей семьи, где антинацистская позиция была однозначной, если не воинствующей.

 

Йозеф сам начал платить за издержки прихода нацизма, когда вскоре после его поступления семинария была реквизирована, и ему пришлось в принудительном порядке вступить в Гитлерюгенд («Гитлеровская молодежь»), хотя он не принимал участия в его деятельности. Когда началась Вторая мировая война, в возрасте 16 лет он был направлен в зенитную службу в город Мюнхен: он был солдатом, но вместе с другими семинаристами смог продолжить учебу, посещая занятия в гимназии города.

 

В сентябре 1944 года он был демобилизован из зенитного подразделения и направлен в Бургенланд — на границу между Австрией, Венгрией и Словакией — на трудовые работы, а затем, после перенесенной инфекции, в казармы в Траунштайне. В неразберихе последних месяцев развала Германии он дезертировал и вернулся домой, но когда пришли американцы, его объединили с военнопленными и вместе с 50 000 других людей отвезли в тюремный лагерь под открытым небом, с чрезвычайно суровыми условиями, недалеко от Ульма. Наконец освобожденный, он вернулся домой 16 июня.

 

Испытанное всеми этими событиями его призвание к священству оставалось твердым. Хотя учебные заведения все еще находились в неопределенных условиях, Йозеф возобновил учебу в Мюнхене и Фрайзинге. Он готовится к священству в зрелом духовном распознании и глубоко, с желанием и страстью, погружается в мир богословских исследований, благословляемый близостью и руководством личностей первоклассного культурного и духовного уровня. В это время он знакомится с мыслью святого Августина, который навсегда останется эталоном, предпочитаемым и первостепенным автором, но также с увлечением читает великих современных теологов, таких как Анри де Любак.

 

29 июня 1951 года Георг и Йозеф были рукоположены в священники в кафедральном соборе Фрайзинга кард. Михаэлем фон Фаульхабером, архиепископом Мюнхена. Это важная веха в его жизни: несмотря на сильное влечение к богословским исследованиям и преподаванию, священство навсегда останется для Йозефа главным измерением его призвания, прожитого с радостью, благодарностью и большой ответственностью, соединяя в живом синтезе литургическое служение, служение Слова и пастырскую заботу через глубину культурной рефлексии.

 

После рукоположения молодой священник был направлен на годичную приходскую работу в один из районов Мюнхена вместе с очень ревностным приходским священником. Он выполнял эту задачу с такой самоотдачей и рвением, что много лет спустя вспоминал об этом как о «лучшем времени в своей жизни»[3]. Поэтому было бы совершенно неправильно считать Ратцингера холодным или абстрактным интеллектуалом, в то время как в глубине его сердца вибрировала пасторская чуткость. Но путь учебы и академической карьеры кажется наиболее подходящим для молодого человека, который уже продемонстрировал исключительные способности в этой области. После защиты докторской диссертации по святому Августину, состоявшейся в 1953 году, подходит к окончанию его профессиональное обучение.

 

В это время он пережил трудный и почти драматический период своей жизни, связанный с открытым столкновением между двумя авторитетными профессорами Мюнхенского факультета — Готлибом Зонгеном, его учителем, и Михаэлем Шмаусом — по поводу его диссертации о святом Бонавентуре. В итоге работа была принята, и Ратцингер стал свободным лектором в 1957 году. Но эта напряженность оставит глубокий след. Молодой богослов, который до этого момента в основном добивался блестящих успехов и получал похвалы, приобретает новый опыт жесткой критики, вплоть до угрозы своей карьере. В конце он мудро замечает — независимо от достоинств дискуссий — что «унижения необходимы […]. Хорошо, когда молодой человек осознает свои границы, терпит критику, переживает негативные периоды»[4].

 

Так Ратцингер становится профессором. Это фундаментальный этап в его пути: он длится почти двадцать лет. В конце концов именно здесь он делает то, к чему чувствовал призвание и что хотел делать. Это стадия, которая также включает несколько фаз. После преподавания догматики и фундаментальной теологии в Высшей школе Фрайзинга первой кафедрой, на которую его позвали, была кафедра фундаментальной теологии в Боннском университете, где он оставался с 1959 по 1963 г. Затем он переехал в Мюнстер для преподавания догматической теологии (1963–1966), затем в Тюбинген (1966–1969) и, наконец, в Регенсбург (1969–1977). Свидетельства об исключительном качестве его университетского преподавания, таком как глубина содержания, ясность изложения, тщательность и тонкость языка, единодушны. Студенты собирались в лекционных залах, чтобы послушать его. Мы смогли услышать эхо этих качеств и насладиться ими на более широком и универсальном уровне, читая документы, слушая речи, катехезы, проповеди профессора, ставшего Папой.

 

В этот период в жизни Ратцингера произошло важнейшее событие: его участие во Втором Ватиканском Соборе в качестве эксперта-богослова при престарелом кардинале Кельна Йозефе Фрингсе. Когда был созван Собор, Ратцингер преподавал в Бонне, в епархии Кельна; вскоре он заявил о себе важной лекцией по богословию Собора, на которой присутствовал кардинал. Вспыхивает искра. Фрингс, хотя и почти слепой, станет главным героем II Ватиканского Собора, ведущей фигурой епископата Центральной и Северной Европы — Франции, Германии, Бельгии и т. д., — который сыграет решающую роль на Соборе. Ратцингер, в тридцать с небольшим лет, получивший образование в академической среде, отличной от римских факультетов, сопровождал Фрингса и готовил для него заметки и черновики речей, которые оставят свой след[5].

 

Но помимо вклада в составление документов, пребывание в Риме во время сессий Собора предоставило молодому профессору уникальную возможность познакомиться и вступить в личный диалог с ведущими теологами того времени — Ранером, де Любаком, Конгаром, Шеню, Даниэлу, Филипсом и т. д. — и глубоко вдохнуть универсальность Церкви и ее проблемы в современном мире, переживая величайшее церковное событие века изнутри. Его горизонты расширяются до границ мира, богословская и пастырская рефлексия сталкивается с важнейшими вопросами и никогда больше не сможет замкнуться в ограниченных или недолговечных перспективах.

 

Однако не все легко и просто. Об этом свидетельствует частая смена университетов. За захватывающим и творческим временем Собора следуют также негативные события и разделения в экклезиальном и богословском поле. Дебаты о роли теолога в Церкви становятся жаркими, особенно в Германии. Таким образом, хотя именно Ханс Кюнг пригласил Ратцингера переехать в Тюбинген, пути этих двух теологов разошлись и стали неумолимо отдаляться друг от друга. В определенный момент Ратцингеру пришлось принять к сведению, что для Кюнга и других «теология больше не была интерпретацией веры Католической Церкви, а сама устанавливала, какой она могла и должна быть. А для католического теолога, кем был я, это было несовместимо с теологией»[6].

 

В этом контексте — совпавшем со студенческими волнениями 1968 года, которые глубоко нарушили университетскую жизнь, — Ратцингер покинул Тюбинген и переехал в более спокойный Регенсбург. Но не стоит думать, что эти годы не были также насыщенными и плодотворными. Именно в 1968 году было опубликовано «Введение в христианство», родившееся из курса, предлагаемого студентам всех факультетов, и построенное как комментарий к Апостольскому Символу веры, которое стало самой читаемой книгой Ратцингера, текстом, имеющим необычайный успех, переведенным на 20 языков и постоянно переиздаваемым по сей день. Труд характеризуется захватывающим контрастом между глубиной содержания и простотой языка, что делает его хорошо известным даже за пределами академической сферы. Ратцингер подчеркивает личный характер христианской веры: «Смысл мира — это […] „ты” […]. Вера, таким образом, заключается в том, чтобы найти „ты”, который поддерживает меня и который в неполноте каждой человеческой встречи дает мне обещание неразрушимой любви, которая не только стремится к вечности, но и дарит ее нам»[7].

 

В последующие годы в Регенсбурге деятельность лектора выражается не только в чтении лекций, но и в том, что он с большей ответственностью следит за студентами, которые выбрали его в качестве Doktorvater (научного руководителя) для обучения в докторантуре. Так сформировался Sch?lerkreis (студенческий кружок), в котором Ратцингер продолжал участвовать с восхитительной верностью вплоть до своего понтификата, что свидетельствует об исключительной глубине культурных и духовных отношений, установившихся между профессором и его учениками.

 

Но внезапная смерть кард. Юлиуса Дёпфнера, архиепископа Мюнхена и бесспорного лидера немецкого католицизма, перевернула жизнь Ратцингера в момент достижения им полной академической и культурной зрелости в возрасте пятидесяти лет. Павел VI попросил его о трудном послушании — стать преемником Дёпфнера. Нередко Папы считали целесообразным поручить главные епископские должности в Германии личностям с большим культурным авторитетом. Ратцингер — богослов с признанным авторитетом, проявивший глубокую привязанность к Церкви в период постсоборного напряжения, а также «баварский патриот», как он сам себя называет. Принятие этого решения дается профессору «с огромным трудом», но его чувство готовности служить берет верх. 28 мая 1977 года Ратцингер был рукоположен в епископы. Павел VI сразу же сделал его кардиналом: 27 июня в Риме на него была возложена биретта.

 

В качестве своего епископского девиза он выбрал Cooperatores veritatis («Соработники истины»), цитату из Третьего послания святого Иоанна (1:8). Вряд ли можно найти слова, более выразительно показывающие преемственность между приверженностью теолога к исследованиям и преподаванию и приверженностью епископа к магистериуму и пастырскому руководству. Но это будет относиться и к его последующим обязательствам: великолепный девиз на всю жизнь! Служение в качестве архиепископа Мюнхена будет интенсивным, в связи с обязательствами по пастырскому попечению большой архиепархии, но и довольно коротким. Он совпал с «годом трех Пап» и двумя конклавами (1978), а затем с избранием Папы Войтылы и его первым визитом в Германию (1980), который завершился в Мюнхене. Иоанн Павел II уже знал и высоко ценил Ратцингера. Он выбрал его докладчиком на Синоде по вопросам семьи 1980 года, первом в новом понтификате, и сразу же дал ему понять, что хотел бы видеть его в Риме во главе Конгрегации доктрины веры. Сначала Ратцингер сопротивлялся, но воля Папы была очевидна: 25 ноября 1981 года он был назначен префектом, а в марте 1982 года переехал в Рим.

 

Кардинал-префект

 

Этот новый этап будет очень долгим. В течение 23 лет Ратцингер будет одним из главных и самых доверенных сотрудников Иоанна Павла II, который совершенно не захочет отказываться от его вклада до конца одного из самых длинных понтификатов в истории. Отношения между Папой и префектом были живыми, откровенными и сердечными, основанными на взаимном уважении и восхищении, несмотря на разницу между ними как личностями. Поэтому фигура Ратцингера, безусловно, является одним из характерных элементов этой эпохи в жизни Церкви и дает богословскую поддержку глубине учения Иоанна Павла II, верно интерпретируя папские ориентиры. Естественно говорить о потрясающем и вместе с тем необычайно радостном сотрудничестве великого Папы и великого префекта.

 

Работа, проделанная кард. Ратцингером в эти годы, будет впечатлять, в том числе благодаря способности направлять совместную деятельность своих сотрудников, прислушиваясь к ним и необыкновенным образом объединяя их вклад, так что документы являются не столько плодом его личной работы, сколько усилий всего коллектива. Но это будет нелегко, потому что дебаты в постсоборной Церкви также накалены с богословской точки зрения.

 

Нам кажется, что среди бесчисленных событий этого периода можно выделить три наиболее значимых. Прежде всего, выступления Конгрегации на тему теологии освобождения в первой половине 1980-х годов. Беспокойство Папы по поводу влияния марксистской идеологии на течения мысли латиноамериканской теологии велико, и префект разделяет его и мужественно решает эту деликатную проблему.

 

Это привело к появлению двух знаменитых Инструкций: противостоящей негативным дрейфам (1984 года) и признающей ценность позитивных аспектов (1986 года). Не было нехватки в критической реакции и оживленной дискуссии, особенно на первый документ, даже в некоторых случаях со стороны отдельный несогласных богословов (самым известным из которых был бразилец Леонардо Бофф). Ратцингер, несмотря на свою признанную культурную утонченность, не избежал, таким образом, общей участи тех, кто возглавляет Конгрегацию (теперь: Дикастерий) доктрины веры — репутации жесткого цензора, блюстителя ортодоксии и главного противника свободы теологических исследований. А поскольку он был немцем, ему дали не слишком благожелательное прозвище «Панцеркардинал».

 

Много лет спустя другой документ Конгрегации также вызовет волну критики: опубликованная во время Великого юбилея 2000 года декларация Dominus Iesus о центральной роли фигуры Иисуса для спасения всех. На этот раз почувствовали себя задетыми и отреагировали в основном круги, наиболее приверженные экуменическим отношениям и диалогу с другими религиями. Но и в этом случае нет сомнений, что позиция полностью соответствовала намерению Иоанна Павла II защитить определенные существенные моменты церковной веры от непонимания или отклонений с серьезными последствиями.

 

Третье начинание, которое также поначалу вызывало много споров, но в итоге увенчалось широким консенсусом и успехом, — это поистине титаническая работа по составлению нового Катехизиса Католической Церкви. Органичное изложение всей католической веры, отражающее соборное обновление и сформулированное языком, подходящим для современности, было запрошено Синодом 1985 года. Папа доверил эту задачу кард. Ратцингеру и возглавляемой им комиссии. В том, что после эпохи очень сильных богословских и церковных дебатов и напряженности, в течение нескольких лет, т. е. уже в 1992 году, работа была завершена в значительной степени, есть нечто чудесное.

 

Только исключительная способность к органическому и синтетическому видению доктрины и всей сферы христианской жизни могла направить это начинание и реализовать его. Не было и недостатка в ответах на современные ожидания. Разве это не те самые качества, которые мы распознали и которыми восхищались 25 лет назад в авторе «Введения в христианство»? Вероятно, Катехизис остается сам понтификата

 

Так мы подошли к предпоследнему, но самому важному с церковной точки зрения этапу долгого пути Ратцингера, который был столь же неожиданным, как и два предыдущих. ым актуальным позитивным доктринальным вкладом понтификата Иоанна Павла II, надежным и ценным инструментом для жизни Церкви: не зря Папа Франциск часто ссылается на него.

 

Папа Римский и приоритет его понтификата

 

После смерти Иоанна Павла II было несколько причин рассматривать его как возможного преемника: длительное и тесное сотрудничество в полном согласии, выдающиеся качества ума и духа, отсутствие каких-либо властных амбиций, что ставило его выше партий, к чему, наконец, добавляется спокойное мастерство, с которым он как декан Коллегии кардиналов проводит процедуры и председательствует на обрядах подготовки и проведения конклава. Несмотря на преклонный возраст, выбор в пользу преемственности начинает быстро преобладать. 19 апреля, в возрасте 78 лет, Йозеф Ратцингер становится 265-м Папой Католической Церкви: он выбирает имя Бенедикт XVI и предстает перед людьми, собравшимися на площади Святого Петра, как «простой и скромный работник в винограднике Господнем».

 

Несмотря на возраст нового Папы, его понтификат, который продлится чуть менее восьми лет, будет насыщен активной деятельностью как в Италии, так и за рубежом. Помимо «обычной» деятельности по проведению торжеств и аудиенций в Ватикане можно вспомнить 24 зарубежные поездки, несколько из которых увенчались большим успехом у народа, причем это 24 страны на пяти континентах; 29 поездок по Италии; пять Ассамблей Синода епископов — три генеральные: О Евхаристии (2005, созванная еще Иоанном Павлом II), о Слове Божьем (2008), о содействии новой евангелизации (2012); и две специальные: для Африки (2009) и для Ближнего Востока (2010), — за каждой из которых (кроме последней в 2012 году) последовало важное Апостольское увещевание.

 

Другие основные документы учения включают три энциклики. Особое значение имеет также Послание католикам Китайской Народной Республики на Пятидесятницу 2007 года. Также стоит упомянуть о «годах», с помощью которых Бенедикт XVI намеревался придать последовательность и направленность своему пастырскому руководству Церковью: после завершения «Года Евхаристии», уже начатого его предшественником, он последовательно провозгласил «Год Павла» (28 июня 2008 — 29 июня 2009 в связи с двухтысячелетием со дня рождения апостола), «Год священников» (19 июня 2009 — 11 июня 2010 в связи со 150-летием со дня смерти Кюре из Арса, св. Иоанна Мария Вианнея — Прим. ред.) и, наконец, «Год веры» (начатый 11 октября 2012 в связи с 50-летием открытия Второго Ватиканского Собора). Что касается последнего, который Папа не завершит лично после своего отречения, то справедливо будет заметить, что он сам говорит об этом, отвечая на вопрос Зеевальда: «Что вы считаете в ретроспективе отличительным знаком вашего понтификата?» — «Я бы сказал, — отвечает Бенедикт, — что это хорошо выражено Годом веры: обновленный призыв верить, жить жизнью, исходя из центра, из динамизма веры, заново открывать Бога, заново открывая Христа, а значит, заново открывать центральную роль веры»[8].

 

Эти слова сразу направляют нас к размышлению о приоритетах понтификата как ключевом моменте для его переосмысления. Бенедикт прямо говорит об этом в очень подробном, страстном и напряженном документе — Послании к епископам от 10 марта 2009 года, написанном после критики и нападок, которые были направленны на него в связи со снятием отлучения от Церкви епископов-последователей монс. Марселя Лефевра, и «дела Уильямсона». В нем он почти что «отчитывается» за свое управление Церковью. «В наше время, когда на огромных пространствах земли вера находится под угрозой угасания, как пламя, которое больше не может найти подпитки, приоритет, который стоит выше всего, — это сделать Бога присутствующим в этом мире и открыть людям доступ к Богу. Не к какому-либо богу, но к тому Богу, который говорил на Синае; к тому Богу, лицо которого мы узнаем в любви, доведенной до конца (ср. Ин 13:1), в Иисусе Христе распятом и воскресшем»[9].

 

Этому приоритету, как и на протяжении всей своей предыдущей жизни, Папа Бенедикт посвятил себя с полной самоотдачей. Его стиль управления можно охарактеризовать как «управление через учение». Как он сам сказал: «Я пришел из теологии и знал, что моя сила, если она у меня есть, заключается в том, чтобы провозглашать веру в позитивной форме. Вот почему я хотел прежде всего учить из полноты Священного Писания и Предания»; и в то же время: «Существует необходимость в обновлении, и я пытался вести Церковь вперед на основе современного толкования веры»[10].

 

Легко понять, как выбор тем и развитие его энциклик вписываются в эту линию. Бенедикт намеренно ограничил их количество и хотел посвятить их в первую очередь богословским добродетелям: милосердию (Deus caritas est, 2005); надежде (Spe salvi, 2007); вере (Lumen fidei, которая осталась незавершенной и увидит свет после отречения, будучи взятой и завершенной его преемником).

 

Когда Бенедикт говорит о любви и надежде, это основательно касается того, как эти слова интерпретируются в современной культуре; вопросов, которые встают перед христианской верой и свидетельством; и ответов, которые могут исходить из сердца веры на тревоги нашего времени, утрату высшего смысла любви и искушение отчаяния перед лицом силы зла.

 

Даже в энциклике Caritas in veritate (2009), которую следует отнести к социальному учению Церкви, говорится об ответе, который предлагает христианская вера — через действенное посвящение себя делу милосердия, — на очень серьезный экономический, социальный и моральный кризис, в котором сегодня находится человечество. Также очевидна созвучность с указанными выше приоритетами тем, назначенных Папой Римским для очередных ассамблей Синода: «Слово Божье в церковной жизни и миссии» и «Новая евангелизация в деле передачи христианской веры». В этой связи интересно отметить, что Папа Бенедикт не считал своей задачей проведение реформы Римской курии, однако он принял новаторское решение: учредил новую Конгрегацию, посвященную именно «содействию новой евангелизации».

 

Второй аспект «высшего приоритета» — не какой-либо бог, но Бог, явленный нам Иисусом Христом, — очевиден из поистине уникального элемента понтификата Бенедикта XVI, на который следует обратить внимание. В 2003 году Ратцингер начал работу над большим трудом об Иисусе, к которому он чувствовал призвание как верующий и как теолог в своем «личном поиске „лица Господня” (ср. Пс. 27:8)»[11]. Эта работа казалась ему неотложной, в том числе и потому, что в нем росло беспокойство о том, что современные методы толкования Писания приводят к тому, что мы теряем живые отношения с личностью Иисуса.

 

Будучи избранным Папой, Ратцингер не оставляет это начинание, но считает его настолько важным, что посвящает ему все время, оставшееся «свободным» от первоочередных обязательств служения правления, и ему удается довести его до конца. Он подчеркивает, что «это ни в коем случае не часть учения» и что результат может свободно обсуждаться и критиковаться, но поскольку он — Петр, который должен «утверждать братьев своих», его исследование и его личное свидетельство веры имеют огромную ценность для всей Церкви, и он хорошо это осознает. Работа над книгой об Иисусе фактически сопровождала весь понтификат[12], в определенном смысле являясь его внутренним измерением. Бенедикт XVI говорит, что он был глубоко вовлечен в эту работу. Когда Зеевальд спрашивает его: «Можно ли сказать, что эта работа стала незаменимым источником энергии для вашего понтификата?», он сразу же отвечает: «Конечно. Для меня это было то, что называется постоянным черпанием воды из глубины источников»[13].

 

Большое внимание Бенедикта XVI к церковной литургии также напрямую вытекает из «высшего приоритета». Существует искренняя забота о том, чтобы литургия занимала достойное место в жизни общины и верующего, и чтобы сохранялось достоинство священнопразднования, в центре которого находится встреча со Христом. Поэтому в намерениях Бенедикта XVI не ностальгическое восстановление старого, а забота о фундаментальном измерении жизни Церкви. В этом свете следует рассматривать и его стремление избежать разрыва традиций, выраженное в motu proprio Summorum pontificum (7 июля 2007 года), которое допускает в качестве экстраординарной формы празднование литургии латинского обряда по чину дособорной реформы.

 

В этом контексте мы хотели бы, в частности, вспомнить исключительную проницательность, благодаря которой евхаристическое поклонение было включено в число основных моментов Всемирных дней молодежи (ВДМ) по случаю всенощного бдения: нововведение, в определенном смысле «против течения» для огромного и праздничного молодежного собрания, но принятое и прожитое с полной отдачей сотнями тысяч молодых участников в Кельне, Сиднее и Мадриде. Впечатляющие моменты тишины и духовности, одни из самых красивых и насыщенных за весь понтификат. Это было единственное новшество — но немаловажное! — привнесенное Бенедиктом в ВДМ.

 

Говоря о своем понтификате, Бенедикт XVI добавил, что из главенства Бога «логически вытекает то, что мы должны беречь единство верующих […]. Именно поэтому усилия по общему свидетельству веры христиан включены в высший приоритет. К этому добавляется необходимость для всех тех, кто верит в Бога, искать мир вместе, пытаться сблизиться друг с другом, чтобы вместе идти к источнику Света, а это и есть межрелигиозный диалог»[14]. Непоколебимая экуменическая приверженность Бенедикта XVI проявлялась во многих случаях, среди которых памятными остаются его встречи во время путешествий: в Стамбуле — с Патриархом Константинопольским Варфоломеем (2006), в Лондоне — с примасом Англиканской Церкви Роуэном Уильямсом (2010), в Эрфурте — с лютеранами в знаменитом монастыре Мартина Лютера (2011).

 

Здесь Бенедикт со впечатляющей силой воспроизводит великий вопрос Лютера: «Как я могу найти милосердного Бога?», чтобы бросить вызов экуменическому диалогу в поисках союза, идя — возвращаясь! — к корню веры, а не оставаясь на поверхности. Деликатным моментом является публикация Апостольской конституции Anglicanorum coetibus (4 ноября 2009 года). В ней Папа устанавливает практику, которой следует придерживаться, чтобы приветствовать англиканских верующих, которые просят присоединиться к Католической Церкви не как отдельные лица, а как группы[15]. Ко служению для единства Церкви относятся и щедрые усилия Бенедикта XVI по восстановлению полного единства с Братством святого Пия X монс. Лефевра, которое будет стоить ему немало критики и трудностей, но, к сожалению, не увенчается успехом.

 

В области диалога с другими религиями во время его понтификата не было недостатка в сложных моментах: с евреями, особенно в связи с «делом Уильямсона» и декрета о «героических добродетелях» в связи с беатификацией Пия XII; с исламом, особенно в связи с Регенсбургской речью, а также в связи с крещением известного египетского журналиста Магди Аллама в Пасхальную ночь 2008 года. Однако очевидная приверженность Ратцингера к диалогу с иудаизмом на протяжении всей жизни и его отношение уважения и признательности к исламу, соответствующее линии Второго Ватиканского Собора, позволили преодолеть недоразумения и трудности. К концу своего понтификата Бенедикт XVI, следуя по стопам первых визитов Иоанна Павла II, посетил три синагоги (Кельн, Парк-авеню в Нью-Йорке, Рим) и три мечети (Голубая мечеть в Стамбуле, Амман, Купол Скалы в Иерусалиме) в дополнение к Стене Плача.

 

Диалог с культурой: «открытый разум»

 

Провозглашение Бога Иисуса Христа в наше время подразумевает диалог с сегодняшней культурой. Ратцингер всегда делал это бесстрашно, хорошо подготовленный включением теологических факультетов в жизнь немецких университетов и дебатами после своих лекций. Известным остается его диалог с Юргеном Хабермасом в Католической академии в Мюнхене (2004). Католическая традиция всегда отстаивала ценность человеческого разума, согласующегося с видением Бога, Который есть Любовь, но в то же время Логос. Богослов и Папа считает, что на этой основе можно искать точки соприкосновения и общий язык даже с теми людьми, которые не разделяют христианскую веру. Он настаивает на теме поиска истины также силами человеческого разума, и по этой причине он неоднократно полемизирует против релятивизма и его «диктатуры» в наше время.

 

В этой перспективе можно упомянуть по праву самые известные речи в период понтификата Бенедикта XVI. В Регенсбургском университете (2006) он выразил «убежденность в том, что действие вопреки разуму противоречит природе Бога», и рассматривал разум как необходимое лекарство против религиозных оправданий насилия; в Коллеже де Бернарден в Париже (2008) он напомнил, что развитие европейской культуры, включая утверждение достоинства человеческой личности, изначально связано с поисками Бога средневековыми монахами; в Вестминстер-холле в Лондоне (2010) он настаивал на том, что религиозная вера не должна быть исключена из общественного пространства и низведена до частного, поскольку ее вклад в этику и плюрализм следует рассматривать не как причину трудностей, а как необходимую часть построения свободного и демократического общества; в Рейхстаге, парламенте Берлина (2011), предостерег от риска ограниченного и позитивистского взгляда на право, который подрывает его основы, в то время как «открытый» к трансцендентному разум способствует строительству города людей, разработке убедительной концепции государства, которая необходима нам для преодоления противостоящих вызовов радикально атеистических или радикально религиозных, фундаменталистских концепций.

 

Идея «открытого», или «расширенного» разума, способного к исследованию, поскольку он призван познавать и любить истину, постоянно присутствует в мыслях и речах Бенедикта XVI. Это разум, который не позволяет заключить себя в рамки, налагаемые чисто эмпирическим видением наук и исключительно математическим языком, но способен на более широкие размышления о человеке, о философии и морали, о смысле жизни и смерти, о трансцендентности и, наконец, о Боге; и поэтому он не замыкается в себе, рискуя увидеть не больше того, что является функциональным.

 

«Закрытый» разум «напоминает бетонные здания без окон, в которых мы сами обеспечиваем себе климат и свет»[16]. В конце концов человек будет задушен, а отношения с природой будут определяться исключительно динамикой силы технологии, которая станет разрушительной. Именно в этой перспективе следует рассматривать одну из оригинальных и плодотворных инициатив понтификата — «Двор язычников», пространство для диалога, открытое для всех, даже для неверующих: идея, которую творчески подхватывает Папский совет по культуре, объединяя ее в разных направлениях.

 

Не все примут предложения Бенедикта XVI о диалоге: показательным является отказ, который заставляет его отменить визит в римский университет «La Sapienza», запланированный на 17 января 2008 года. Это пример проблемы выбора между «открытым» и «закрытым» разумом, но ценность предложения остается неизменной.

 

Трудности и кризисы

 

В ходе своего понтификата Бенедикт XVI столкнулся с несколькими моментами трудностей и страданий, которые часто освещались в средствах массовой информации с менее чем благожелательным отношением. Правильно будет упомянуть их. Первый по хронологии представлен волной сильной негативной реакции в исламском мире на некоторые фразы в его речи в университете Регенсбурга (2006): кризис, который был преодолен благодаря ряду разъясняющих выступлений и, наконец, посещению Голубой мечети в Стамбуле. Другой очень деликатный момент связан с реакцией на уже упомянутую отмену отлучения четырех епископов, последователей монс. Лефевра, включая Уильямсона: настоящая случайность, потому что Папа не знал, что он отрицает Холокост. Ратцингер ответил на этот кризис знаменитым «Посланием к епископам» в марте 2009 года. Другим эпизодом, о котором много говорили, была фраза Папы в беседе с журналистами в самолете об использовании презервативов и распространении СПИДа в Африке (2009): фраза была неудачно сформулирована, но легко могла быть правильно интерпретирована в контексте речи, к которому, очевидно, не обратились. Скорее это была возможность, которой воспользовались многие, чтобы напасть на Папу на основании предвзятого мнения об обскурантистской Церкви и, следовательно, сопричастной ответственности за зло человечества.

 

Но настоящим крестом его понтификата стало дело о сексуальном насилии над несовершеннолетними со стороны духовенства. Проблема, которая уже «взорвалась» во второй половине понтификата Иоанна Павла II и в которую префекту Конгрегации доктрины веры пришлось глубоко погрузиться. Впрочем, драматические доказательства продолжали появляться на протяжении всего его понтификата. Здесь не стоит повторять этапы, но мы считаем, что следует признать настоящую историческую заслугу Папы Ратцингера в том, как он с этим справился. Он не только дал личное свидетельство смирения, прозрачности и строгости, но и предложил ряд фундаментальных руководящих принципов и правовых норм для поведения и пастырской заботы Церкви, начиная с признания ответственности и заканчивая личными встречами с жертвами, просьбой о прощении, обязательством вмешаться в установление истины и наказать виновных, превентивными действиями и обучением, развитием подлинной культуры защиты несовершеннолетних в Церкви и обществе. Его свидетельство личного участия особенно ярко проявилось в трогательных встречах с жертвами насилия во всех поездках, где епископы стран, которые он посещал, просили его об этом (США, Австралия, Мальта, Англия, Германия). Наиболее полным и органичным выражением его ответа на драматическую проблему стало его пастырское послание католикам Ирландии от 19 марта 2010 года, которое, очевидно, имело значение не только для этой страны[17].

 

Другое сложное и болезненное дело последнего этапа понтификата попало в заголовки газет под названием «Ватиликс» и связно с утечкой и публикацией конфиденциальных документов из источников Ватикана, которые подогревали растущее беспокойство.

 

В итоге в июне 2012 года вышла целая книга[18], состоящая из конфиденциальных документов и переписки, некоторые из которых исходили из ближайшего окружения Папы. В этот момент стало легко определить лицо, ответственное за утечку большинства документов: к сожалению, им оказался дворецкий Папы, который был очень близок к нему в повседневной жизни. Эмоциональное потрясение было велико. Виновник был арестован и предан суду Ватикана для процесса, который привлечет широкое внимание мировой прессы. Приговоренный к 18 месяцам тюремного заключения, он, наконец, будет помилован Папой Римским, который лично посетит его за несколько дней до Рождества[19]. Бенедикт XVI счел правильным, что в таком серьезном деле справедливость должна восторжествовать, но затем он проявил милосердие, которое жило в его сердце, несмотря на страдания.

 

Отречение и жизнь на покое в монастыре «Mater Ecclesiae»

 

Этот вопрос был существенным образом решен к концу 2012 года. 11 февраля 2013 года по случаю Консистории, созванной для назначения даты канонизации мучеников Отранто, Бенедикт XVI неожиданно повторно взял слово и зачитал на латыни заявление о своем желании отречься от папства. Весь мир был удивлен, потому что мало кто был готов к этому: «После неоднократного исследования совести перед Богом я пришел к уверенности, что мои силы в связи с преклонным возрастом больше не подходят для адекватного исполнения папского служения».

 

Папа говорит кратко, но с полной ясностью, что он чувствует ослабление «бодрости тела и души», что делает его неспособным «хорошо исполнять возложенное на него служение», учитывая требования управления Церковью «в современном мире, подверженном быстрым изменениям и взволнованном вопросами, имеющими большое значение для жизни Церкви». Отречение совершается «в условиях полной свободы», и Sede Vacante начинается 28 февраля в 8 часов вечера.

 

Несмотря на то, что об отречении и его мотивах написано много страниц, в итоге поступок прост, а причины, приведенные Бенедиктом XVI, очевидны и вполне правдоподобны: великий акт ответственности перед Богом и Церковью. Акт смирения перед лицом очень высоких требований служения Петра и мужества в открытии пути, который уже был предусмотрен церковным законом, но по которому никто еще не ходил на протяжении веков. Избрание Папы происходит ad vitam, но понтификат не обязательно заканчивается смертью Папы.

 

«Новизна» отречения рассматривается многими как «исторический» акт, который с особой ясностью раскрывает дальновидность и духовное величие Бенедикта XVI, и в этом свете способствует более внимательному и глубокому переосмыслению всего понтификата.

 

Перед празднованием Пасхи у Церкви должен был появиться новый Папа. Время после отречения известно всем: время молитвы за Церковь, конфиденциальных личных контактов, очень редких письменных обращений и, прежде всего, подготовки ко встрече с Господом. Благожелательность и внимание Папы Франциска, а также благоразумие и молитвенность Папы на покое позволили Церкви оценить беспрецедентную доселе ситуацию и искренне насладиться ярким примером христианского братства. Прекрасные изображения объятий и общих молитв двух одетых в белое фигур были гораздо большим источником утешения, чем необоснованные и инструментальные попытки противопоставить Бенедикта и Франциска.

 

Горизонты мысли и церковного служения Ратцингера за восемь десятилетий расширились от его родной Баварии до краев земли; затем его взгляд сосредоточился на пленительном и таинственном лике Иисуса, вплоть до момента встречи. Наследие, которое он нам оставляет, характерно для богослова, призванного на престол Петра, который утверждал своих братьев в вере через учение, сакраментальное служение и свидетельство жизни.

 

СКГ

[Neta]

[Neta]

Почему я католик

 

Кредо Йозефа Ратцингера, 1971

 

Эссе, написанное в 1971 году за 7 лет до того, как он стал Кардиналом.

 

"Размышляя о Католической Церкви, мы можем сравнить её с луной, и не только в силу связи между луной и женщиной (как матерью), но также потому, что луна не обладает своим собственным светом. Она получает свет от солнца, без которого воцарилась бы полная тьма. Луна сияет, но ее свет не принадлежит ей. Лунные зонды и астронавты увидели, что луна есть ничто другое как каменистая пустошь, подобная пустыне. Они видели скалы и пески, картину, разительно отличающуюся от того образа, который сложился у нас с древних времен. Луна сама по себе - ничто иное как скалы и пески, но она отражает свет.

 

Это ли не точный образ Церкви? Любой, кто изучает её и углубляется в неё, также, как и на Луне, ничего не откроет, кроме пустыни, песков и скал - человеческих слабостей, напоминающих пыль, камни, запустение. Однако неоспорим тот факт, что, даже если она есть ничто иное как пески и камни, также, милостью Господней, она есть Свет.

 

Я католик потому, что я верю, что сейчас, как и в прошлом, независимо от нас, Господь поддерживает Церковь, и мы не можем пребывать подле Него, не пребывая в Его Церкви. Я принадлежу Католической Церкви, ибо вопреки всему я верю, что это Его Церковь, а не "наша".

 

Это Церковь, которая вопреки всем человеческим несовершенствам, существующим в ней, приводит нас к Иисусу Христу. Только посредством Церкви могу я обрести Его - живого и могущественного, существующего здесь и сейчас. Без Церкви образ Христов рассеялся бы, пошел бы прахом и исчез. И что стало бы с человечеством, лишенным Христа?

 

Я нахожусь в Церкви потому же, почему я являюсь христианином - потому что человек не может веровать в изоляции. Вера возможна в общении с другими верующими. По самой природе своей вера есть сила связующая. И вера эта должна быть церковной, иначе это и не вера вовсе. И подобно тому, как один человек не верует в изоляции, но только в общении с другими, также не может один человек прояснить для себя веру одними лишь собственными починами или измышлениями.

 

Я остаюсь в Церкви, ибо верую, что вера, возможная только в Церкви, а не в противостоянии ей, действительно необходима человеческому существу и миру.

 

Я остаюсь в Церкви, ибо только вера, преподаваемая Церковью, способна спасти человека. Великий идеал нашего поколения - общество, свободное от тирании, страданий и несправедливости. В этом мире страдание происходит не только из различий в богатстве и власти. Есть те, кто хотел бы заставить нас поверить, что мы можем проявлять наши человеческие качества без владения собой, без терпимости к окружающим, не прилагая усилий для преодоления трудностей. Нас хотят убедить в том, что не обязательно жертвовать чем-то, чтобы уберечь то согласие, которого мы достигаем, также как не обязательно с терпением относиться к постоянному противоречию между тем, что есть в действительности, и тем, что могло бы быть.

 

На самом деле человек может спастись только через Крест и через восприятие своих личных страданий также как страданий других таких же людей в мире, обретающих избавление в Страстях Господних. Только так человек может стать свободным. Все прочие "предложения лучшей цены" могут закончиться только крахом.

 

Любовь - это не только безоглядное любование. Единственно возможный путь изменить человека в добрую сторону - полюбить его истинной любовью, при этом постепенно преображая его из того, кем он является, в того, кем он может быть. Именно это и способна сделать Церковь."

 

Источник:

=AT1mjn0f9I9z3Lbf5LSKcTzqa6Fu0PU9OVODeQ2r9pC6PiR5xQGpPNFNgW--dcr7EmMrXN6aEbwIHv8b9-VqHhksjgpFz4YJcPZJsSFFvVsSGDs1l3nh1ImN5fxux2IYbt3JGeKP9SuWTCfHqBeQvqLgSUrOdkb_TJW4LLG0vUmfcez-FL9wsV9zEQ"]https://papst.pro/ru/29/#

 

Перевод: Роман Стыран

Источник:

Essays from a Little Library

[Neta]

 

«Бенедикт, верный друг Жениха, да будет твоя радость совершенной!» Погребальная Месса на площади Святого Петра (+ ФОТО)

 

Утром 5 января Папа Франциск возглавил заупокойную Святую Мессу о своём предшественнике Йозефе Ратцингере, Папе Бенедикте XVI; в богослужении на площади Святого Петра приняли участие около 130 кардиналов, более 400 епископов, почти 3700 священников, итальянская, немецкая и экуменические делегации, 50 тысяч паломников со всего мира. Передает русская служба Vatican News.

 

Свою проповедь Епископ Рима начал с последних слов Иисуса, прозвучавших с Креста Голгофы: «Отче, в руки Твои предаю дух Мой» (Лк 23,46). Этот последний вздох Спасителя подтвердил то, что вся Его земная жизнь была непрестанным преданием Себя Небесному Отцу, – «в Его руки, руки прощения и сострадания, исцеления и милосердия, помазания и благословения, которые побудили Его также вверить Себя в руки братьев», – отметил Папа. Господь возложил на Себя все тяготы Евангелия, и Его длани были изранены любовью к людям: именно их Он показывает апостолу Фоме (см. Ин 20,27) и каждому из нас. Его руки не перестают предлагать себя, «дабы мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в неё» (см. Бенедикт XVI, Deus caritas est 1).

 

Епископ Рима отметил, что слова Иисуса «Отче, в руки Твои предаю дух Мой» – это «приглашение и программа жизни», которая может изваять, как горшечник, сердце пастыря, вызывая в нём те же чувствования, какие были во Христе Иисусе. Благодарная самоотдача служению Господу и Его народу проистекает от принятия абсолютно безвозмездного дара. Пастырь принадлежит Господу и людям, пребывая под защитой десницы и сердца Бога, отметил Папа. Иисус обращается к пастырю с просьбой: «Пребудь в линиях Моих рук и отдай Мне свои»; Он полагается на слабые руки учеников, «чтобы накормить Свой народ и сказать: примите и ядите, примите и пейте, сие есть Тело Мое, которое за вас предаётся» (см. Лк 22,19), подчеркнул Святейший Отец.

 

Молитвенное посвящение оттачивается посреди перепутий и противоречий, с которыми приходится сталкиваться пастырю:

 

«Подобно Учителю, он несёт на плечах усталость ходатайства и помазания ради своего народа, особенно там, где доброта вынуждена бороться, а достоинство братьев находится под угрозой».

 

По словам Папы, в этой «заступнической встрече» Господь порождает в пастыре кротость, готовую понимать, принимать, надеяться и рисковать, преодолевая возможное непонимание. Молитвенное и благоговейное упование мотивирует действия пастыря и сообразовывает его сердце и решения с Божьими временами: «Пасти означает любить, а любить означает также быть готовыми к страданию. Любить означает подавать овцам подлинное благо, пищу истины Божией, Слова Божия, питание Его присутствия»: именно эти слова произнёс Бенедикт XVI по случаю начала своего понтификата (24 апреля 2005 г.).

 

Самоотверженность в служении, отметил Папа Франциск, поддерживается утешением Святого Духа, Который всегда предшествует христианской миссии: благодаря Ему рождается «горячее желание передавать другим красоту и радость Евангелия»; плодотворно свидетельствовать, подобно Деве Марии, оставаясь у подножия Креста; укореняться в подлинном мире, в терпеливой надежде на исполнение Господних обетований.

 

«Мы тоже, крепко связанные с последними словами Господа и со свидетельством Его жизни, хотим, как церковная община, пойти по Его стопам и вверить нашего брата в руки Отца: да найдут милосердные Божьи руки его светильник, зажжённый елеем Евангелия, которое он распространял и засвидетельствовал при жизни (см. Мф 25,6-7)».

 

Пастырь понимает: он не в силах нести то, что никогда не смог бы поднять в одиночку, и поэтому он умеет положиться на молитву и заботу доверенных ему людей. Подобно евангельским мироносицам, Церковь собралась у гроба Папы Ратцингера «с благовониями благодарности и миром надежды, чтобы ещё раз выразить ему любовь, которой не становится меньше», подчеркнул Епископ Рима:

 

«Мы хотим сделать это с тем же помазанием, мудростью, нежностью и преданностью, которые он умел дарить на протяжении многих лет. Мы хотим вместе сказать: ‘Отче, в руки Твои предаём дух его’. Бенедикт, верный друг Жениха, да будет твоя радость совершенной, когда ты окончательно и навсегда услышишь Его голос!».

 

СКГ

[Neta]

«Энтузиаст Христа и Христианства». Папа Бенедикт XVI В Воспоминаниях Архиепископа Павла Пецци

Месяц назад отошёл ко Господу почетный Папа Бенедикт XVI (Йозеф Ратцингер). Воспоминаниями о встречах и беседах с ним на разных этапах жизни поделился владыка Павел Пецци.

– Когда вы впервые встретили Йозефа Ратцингера?

– Мои первые встречи с ним были, можно сказать, случайными, во время моей учебы в семинарии Братства св. Карла Борромео в Риме. Кардинал Йозеф Ратцингер, в то время – префект в Конгрегации вероучения, приблизительно раз в месяц по вечерам встречался с некоторыми богословами из Движения «Общение и освобождение». Они обсуждали темы, связанные с жизнью, с образованием, с богословскими текстами Движения. Его основатель отец Джуссани всегда просил мнения Йозефа Ратцингера о важных для него текстах, и тот с удовольствием читал их и давал комментарий.

Мы, семинаристы, служили на этих встречах, которые иногда проходили за ужином. Нам было очень интересно услышать что-то из высказываний кардинала Ратцингера, но мне, насколько я помню, этого так и не удалось. И ещё один из нас обычно провожал его до машины, которая забирала его в Ватикан. Однажды, стоя в ожидании, он спросил меня: «А вы тоже из Движения?» Я ответил, что да, и что я также семинарист в Братстве св. Карла. Он ответил: «Очень хорошо». Это была моя первая встреча с ним.

В другой раз я встретился с ним, когда сопровождал моего настоятеля отца Массимо Камизаску на Синод в Риме. Кардинал Ратцингер перед заседанием Синода подошёл ко мне, поздоровался и спросил, кто я. Если не ошибаюсь, это был Синод о посвященной Богу жизни.

– Вы сказали, что, служа за ужином вместе с другими семинаристами, всегда хотели услышать, что говорит кардинал Ратцингер. А почему? Из-за должности, которую он занимал в Ватикане, или вас интересовал его взгляд как богослова?

– Конечно, по второй причине. Тем более, что он никогда не говорил о работе в Конгрегации «вне работы». Для нас он был примером выдающегося богослова. Я помню, с какой жаждой мы смотрели один редкий тогда фильм о встрече в Германии в 60-х или 70-х годах, в которой участвовали Карл Ранер и Ханс Урс фон Бальтазар. Была очень интенсивная дискуссия о новых направлениях богословия после Второго Ватиканского Собора, а её модератором был как раз Йозеф Ратцингер. Поразительно было, когда он подводил итоги выступлений этих двух докладчиков, так ясно и глубоко, что все аплодировали. Да, для нас, семинаристов, он был авторитетом, особенно, в том, что касалось основ богословия или фундаментальной теологии. Его «Введение в христианство» было очень важным текстом для нас. И, конечно, его труды о св. Августине и св. Бонавентуре, его труды по экклезиологии… я до сих пор считаю их фундаментальными.

– Йозефа Ратцингера часто называют «Моцартом богословия». Один мой профессор часто повторял, что настоящего эксперта в какой-то области можно отличить по тому, насколько просто он может объяснить самые сложные явления из своей сферы знания. Когда я читаю книги Ратцингера, я всегда вспоминаю об этом. При всей его учености, те же «Введение в христианство» или «Жизнь Иисуса» написаны очень доступным языком. Как вы думаете, эта его особенность повлияла на то, что он стал одним из величайших богословов своего времени?

– Да, думаю, это дар, дар, который он заслужил, потому что был очень смиренным человеком. Он умел из любого диалога научиться чему-то. И потом – его способ учиться, работать… Человек, который в 90 лет продолжал читать и учиться – это большая редкость даже для Церкви.

Что касается простоты и в то же время глубины его речи, я особенно замечал это не столько в его богословских трудах, сколько в его проповедях и катехизациях по средам, когда он стал Папой.

Я помню два момента. Первый – когда он согласился рукоположить в пресвитеры троих членов Братства св. Карла в 2000 или 2001 году. Он произнес абсолютно великолепную проповедь без каких-либо заготовок, на прекрасном итальянском языке. В ней была видна вся глубина, всё богатство его опыта. Он говорил о священстве ясно и просто. И второй момент – это проповедь на похоронах отца Джуссани. Кардинала Ратцингера попросили в последний момент, и, опять же, он читал проповедь без текста перед глазами, прекрасную, простую и глубокую проповедь.

– Вы помните конклав, на котором его избрали Папой? Насколько очевидной кандидатурой на тот момент он был?

– Я никогда особо не интересовался церковной политикой, но не скрываю, что на уровне желания я бы хотел видеть его Папой. Тем более, я был мало знаком с другими кардиналами. И какова должна быть фантазия Святого Духа, чтобы найти преемника святому Иоанну Павлу II? Мне было бы трудно предположить… Вот почему меня поразила его проповедь на похоронах Папы Иоанна Павла II (именно он служил ту Святую Мессу). Он был внимателен к происходящему. В какой-то момент он сказал: «Вот, твоя жизнь завершилась, как Евангелие, которое лежит на твоем гробе, страницы которого листал ветер, и теперь захлопнул». Это действительно произошло. В тот день на площади был сильный ветер, и во время проповеди Евангелие закрылось. Он увидел это и сказал об этом. Это был трогательный момент.

Когда он был избран Папой, я находился в Новосибирске. Это был поздний вечер. Помню, что я был со священниками из нашего Братства. Мы собрались на ужин вместе с женщинами из Ассоциации Memores Domini и также пригласили немецкого священника, который служил в Новосибирске. После ужина мы включили спутниковое телевидение в ожидании новостей и увидели белый дым. Когда объявили имя избранного кардинала, мы были просто в восторге!

– Действительно, какая должна быть фантазия Святого Духа, чтобы после такого долгого, плодотворного понтификата ещё и такого симпатичного человека, как Папа Иоанн Павел II, избрать Папой Йозефа Ратцингера, который был совсем иным по темпераменту! Мне кажется, нужен очень честный и нежный взгляд на самого себя, чтобы после Иоанна Павла II не пытаться быть «достойным» или «равным», а просто быть тем, кто ты есть. Как бы вы, исходя из вашего опыта общения с Йозефом Ратцингером, могли охарактеризовать его как человека?

– Он с самого начала старался быть самим собой. В какой-то момент в начале своего понтификата он и сам говорил, что это единственный способ… А чтобы быть самим собой, нужно глубочайшее смирение. Потому что только смиренный человек, который осознает, что постоянно находится под взглядом и защитой Бога, может не поддаться искушению нравиться людям, подражая кому-то, стремиться говорить или делать что-то новое. Это большие искушения для каждого. Поэтому, чтобы быть самим собой, нужно осознать не столько свои ограничения, но что именно их Бог избрал для осуществления Своего замысла, и поэтому именно через твои ограничения ты можешь внести свою лепту в строение цивилизации, в строение Церкви.

Не хочу преувеличивать, но почти в каждой встрече с Бенедиктом XVI – а я действительно много раз встречался с ним в последние 10-12 лет, – я вспоминал стих из Песни Богородицы: «Призрел на малость рабы Твоей…» Йозеф Ратцингер прекрасно сознавал свои ограничения. И поэтому его решение оставить понтификат было не надуманным, а абсолютно смиренным, вершиной его смирения. Он понимал, что замысел Божий в том, чтобы в тот момент он немного подвинулся, отошёл в сторону.

– Я помню, когда Папа Бенедикт XVI объявил об этом решении, многие верующие, и я в том числе, пребывали в неуверенности и страхе, не понимая, что происходит в Церкви, почему Папа это делает. И в тот период, до самого избрания нового Папы, вы почти каждый день служили Мессу в соборе и много говорили о происходящем, помогая людям увидеть решение Папы в истинном свете. А вы сами, когда только узнали об отречении Ратцингера от престола, сразу были уверены и спокойны? Какие мысли и чувства вас тогда переполняли?

– Нет, конечно, нет. Моей первой реакцией был шок. Я до сих пор помню, как это было. Я был дома. Мне начали звонить (не так часто я получаю столько звонков) нунций, епископы, священники… Они спрашивали: «Вы знаете, что случилось?» И я отвечал: «Нет, это невозможно». Не помню, кто сообщил мне. Говорили: «Откройте интернет. Федерико Ломбарди говорит об этом прямо сейчас». Я открыл трансляцию Ватикана, и, действительно, Ломбарди, сам в глубочайшем шоке, объяснял происходящее для прессы и верующих. Папа Ратцингер объявил о своём решении кардиналам во время консистории, но он сделал это на латыни, поэтому даже не все сразу поняли, о чём он говорит. Но когда было произнесено слово «отставка», стало ясно всем. Да, это был шок.

Потом я стал думать о том, почему он принял такое необычное решение. Не скрываю, что мысли были мрачные, как будто дьявол или какая-то иная власть заставили его это сделать. Но ад не побеждает Церковь. Такое решение не может быть плодом дьявольского наваждения. Что же тогда? И вот, я вспомнил о его смирении и подумал, может, это и правда человек Божий, который понял, что уже не в состоянии выполнять это служение. И ведь нигде не написано, что Папа должен быть Папой до последнего вздоха…

– А когда вы виделись с ним уже после, он никогда не говорил об этом решении?

– У меня никогда не было дерзновения спросить его, а он сам не говорил. Однако, думаю, то, что он пишет в книге-интервью, это самый яркий, простой и хорошо обдуманный ответ. Это не плод депрессивного состояния, это решение человека Божьего, который в глубине своей совести понимает, что Бог просит у него что-то другое.

Недавно я нашёл что-то в мемуарах вьетнамского кардинала-мученика Ван Туана. Он говорит об одном моменте как о водоразделе в его жизни. Это момент, когда он в тюрьме понял, что, если выживет, не сможет вернуться к тому, что делал раньше. И в тот момент, как он говорит, он слышал голос внутри себя: «Что ты хочешь: делать что-то для Меня или исполнить Мою волю?» Думаю, с Бенедиктом XVI произошло что-то похожее на это.

– Вернемся немного назад. Ваша первая встреча с Ратцингером-Папой была уже в качестве российского епископа?

– Была одна встреча с ним после моего назначения ректором нашей Высшей духовной семинарии в Санкт-Петербурге. В июле 2006 года. То есть он уже год был Папой, а я еще не был епископом. Предыдущее руководство семинарии организовало паломничество семинаристов в Рим на начало учебного года. И мне пришлось вести его. Мы с вице-ректором отцом Пьетро Скалини подумали, почему бы не напроситься на аудиенцию к Папе, чтобы у нас была хотя бы секундочка для личного разговора и благословения. Через нунция мы получили пригласительные билеты и вместе с семинаристами мы находились в секторе рядом с алтарем, который Папа посещает в конце аудиенции. И когда он подошел к нам, мы кричали, что мы из семинарии в Санкт-Петербурге. Он остановился и хотел познакомиться с семинаристами. Папа поздоровался со всеми, а затем посмотрел на меня, а я не знал, что говорить. поэтому вдруг сказал: «Больше всего мы хотим воплотить то, что вы написали в своих богословских трудах». А он спросил меня: «А ты, ректор, разве не из Движения «Общение и освобождение»?». Я был удивлен, сказал: «Да, верно», а он ответил: «Мне так и показалось» и шёл дальше. Это была первая и единственная встреча с ним до того, как я стал епископом. Вернее, я встретился с ним ещё на одной общей аудиенции в сентябре, через несколько дней после моего назначения епископом, но до хиротонии. Тогда у меня было буквально 45 секунд для общения с ним. Меня сопровождал мой настоятель, дон Массимо. Папа Бенедикт, узнав, кто я, сказал: «Какой молодой!», а потом перевел взгляд на дона Массимо, которого, конечно, знал, и сказал: «Вот, вижу отца. Тогда я спокоен». Остальные наши встречи происходили уже после того, как я стал епископом.

[Neta]

– Интересно то, что сказал Папа про дона Массимо. Меня всегда очень трогает, когда я замечаю воплощение идеала в иерархичности Церкви: когда я вижу священников, которые воспринимают своего епископа, действительно, как отца; но и когда епископы точно так же могут обратиться к самому Святейшему Отцу. Какой взгляд на иерархию Церкви был у Папы Бенедикта?

– Я думаю, Бенедикт всегда очень глубоко уважал священство и в этом смысле – иерархию. Но это уважение чисто евангельское, глубоко обоснованное Священным Писанием и документами Церкви. Именно это ясное и твердое основание позволяло ему быть всегда очень прямым в беседах с епископами и священниками. Он всегда имел в виду, что перед ним стоит священство, то есть избрание Христа. Это позволяло ему говорить прямо даже неприятные вещи.

На меня произвело большое впечатление его послание епископам, когда в какой-то момент его обвинили. И в этом письме он ясно говорит: разве что во времена арианства можно видеть такую ненависть против Римского Понтифика внутри Церкви. Это были очень жесткие слова, но они были сказаны со смирением. Я в них чувствовал призыв уважать священство. Или можно вспомнить то трогательное, но жесткое письмо, которое он отправил епископам Ирландии после того, как всплыли скандалы, связанные со злоупотреблениями со стороны священников. И его слезы на встрече с жертвами насилия. Ему было на самом деле больно оттого, что священник может совершать такие поступки.

– В Церкви любят развешивать ярлыки, и один из очень популярных – ярлык «традиционалиста». И на фоне Папы Франциска, которому достался ярлык «новатора», многим людям даже вне Церкви Йозеф Ратцингер казался традиционалистом. Даже то, что формулу отречения он произнес на латыни, многих утверждало в этом взгляде. Справедлив ли такой взгляд на него?

– Я не очень люблю эти категории: консерватор, прогрессист и так далее. Они выражают светский взгляд, а светский взгляд не может определить взгляд церковный. Обычно те, кого трудно с ходу поставить в какие-то рамки, это те, которые больше всего привлекают. И Ратцингера было непросто поставить в какие-то готовые рамки. Не будем забывать, что он пошёл на Второй Ватиканский собор как прогрессист, в то время как в какое-то время стремились включить его в течение консерваторов в Церкви. Я думаю, о нём можно сказать, что он настоящий энтузиаст Христа и христианства.

А его любовь к латинскому языку – это правда. Но она имеет причины. Во-первых, на этом языке писали те Отцы Церкви, которые оказали на него наибольшее влияние, более всего – святой Августин. В этом смысле, я думаю, он видел в латинском языке хороший способ выразить истину Церкви – и в литургическом смысле, и в богословском. Во-вторых, Бенедикт XVI не воспринимал личность Христа безотносительно от всей истории Церкви. И латинский язык до сих пор остается фундаментальным, чтобы войти в смысл определенных событий и молитв.

Я помню, однажды, разговаривая с ним во время какого-то Синода, я сказал ему, что наше поколение с трудом читает на латыни. И он сказал: «Жаль. Потому что так теряется смысл определенных слов и молитв. По крайней мере, вы же можете подготовиться заранее. Читайте хотя бы пару раз заранее то, что должны будете произносить на молитве. Так вам будет легче понять то, что вы будете произносить».

– Давайте вернемся к вашим личным встречам. Существует официальный формат встреч Папы с епископами – визиты ad limina. Но ведь существуют и другие форматы? Для чего вообще епископы встречаются с Папой?

– Прежде всего, это деловые встречи, когда епископу нужно что-то обсудить, когда он нуждается в беседе и совете Папы Римского. Но есть и другие встречи, имеющие более общее содержание. Например, встречи на Литургии и в свете определенных литургических событий. Так я получил палий митрополита из рук Папы – тогда так еще делали. И тогда была возможность краткой беседы. Или в конце общих аудиенций по средам – это тоже возможность совсем краткой, не деловой беседы.

Другое дело – визит ad limina. Каждый Папа проводит его в своём стиле. Мои встречи с Папой Бенедиктом и с Папой Франциском в рамках такого визита радикально отличались по стилю. Папа Франциск не встречается с епископами по отдельности, а сразу со всеми епископами определенной конференции или, если конференция большая, – по группам. Обычно это очень деловая встреча, хоть и есть время рассказать о ситуации в своём регионе и в своих епархиях. С Папой Бенедиктом было иначе. Во-первых, с ним было два официальных момента. Один – когда председатель конференции епископов читает их отчет, а Папа слушает и в конце визита даёт своё заключение, наставление. Другой – встреча с Папой, где каждый из епископов мог побеседовать с ним индивидуально. В нашем случае беседы эти были относительно долгие, потому что нас всего четыре и у каждого было 40-50 минут. Для меня все встречи с ним за время Понтификата были очень интересными, но именно эта неспешная, спокойная беседа останется в моей памяти и в моём сердце, думаю, вечно. Меня глубоко удивила его готовность и способность слушать меня и удивляться услышанному, задавать очень конкретные вопросы, и также – готовность абсолютно смиренно отвечать на мои вопросы.

– Какой взгляд на нашу поместную Церковь вы видели у Папы Бенедикта? Он интересовался нашей ситуацией?

– Да. И это касалось многих встреч. Я могу выделить четыре пункта, которые почти всегда присутствовали.

Во-первых, реальная ситуация наших общих. То есть он интересовался ростом общин: растут ли люди в вере. Никогда он не задавал вопросов, касающихся количества или наличия определенных структур. Это не значит, что это его не интересовало. Просто ему наверняка было достаточно того, что мы сообщали ему по этому поводу. Но ему было действительно важно понять, растет ли наш народ в вере и любви.

Второй момент, которым он интересовался, это семинария, образование новых священников. Его интересовало именно образование семинаристов, а не то, сколько их или как они живут. Он беспокоился об их образовании: на каком оно уровне, хорошие ли у них преподаватели. Папа был доволен тем, что у нас есть семинария, что нашим будущим священникам не приходится учиться в каком-то отдельном университете.

Третий момент – это наши взаимоотношения с Православной Церковью: как мы развиваем экуменический диалог в богословской, культурной, социальной сферах.

Четвертый момент: каково наше присутствие в российском обществе, осознаем ли мы вклад, который можем принести.

– Вы многократно встречались с Бенедиктом XVI после его ухода на покой. Вы говорили о встрече Папы Франциска и Патриарха Кирилла?

– Да, мы говорили об этой встрече два раза. В первый раз не очень долго. Он интересовался, знал ли я, как получилось, что наконец-то эта встреча стала возможной. А во второй раз мы говорили об этом чуть больше. Он хотел понять, какой вклад эта встреча могла внести в развитие экуменического диалога, учитывая также ситуацию других Православных Церквей. Это то, о чем он спрашивал.

– Очень много в последние годы писали о том, насколько просто жил Йозеф Ратцингер после ухода на покой. Каким вы видели его, когда навещали его в монастыре?

– Прежде всего, меня удивило его смирение – опять повторяю это слово. Пока ты «кто-то», все посещают тебя по определенным вопросам, связанным с той должностью, которую ты занимаешь. И это нормально. А в данном случае ты посещаешь человека, у которого больше нет никаких обязанностей, поэтому весь интерес не может быть связан только с вежливостью.

Когда я в первый раз посетил его после «отставки», я задал себе этот вопрос: почему я иду посетить его сейчас? Это формальность, потому что это он назначил меня епископом? Я ответил, что это, прежде всего, из-за благодарности. Потому что он видел во мне то, что я сам не мог видеть. Он открыл во мне то, что я сам не мог открыть. А во-вторых, потому что его духовный опыт еще многое может мне сказать. Я думаю, все те, кто посещал его в эти годы, делали это только для этого. И надо быть очень смиренным, чтобы передать свой опыт бескорыстно, потому что ты уже никак не влияешь на этого человека. У тебя нет никакой власти, кроме власти твоего духовного опыта. И для меня это всегда было уроком смирения.

Во время визитов ad limina епископы посещают разные Дикастерии Римской курии, чтобы обсуждать конкретные вопросы. Во время нашего последнего визита к Папе Франциску я опоздал на одну такую встречу, а после неё меня ждал на обед Папа на покое Бенедикт у себя в монастыре. К сожалению, я забыл телефон и не мог предупредить, что опаздываю. Я опоздал на 20 минут, а он ждал меня. И когда я пришёл, мне было так стыдно, что я даже не мог поднять глаз. А он посмотрел на меня и сказал: «Пожалуйста, садитесь. Я рад, что вы пришли». Я чуть не расплакался. У него не было причин «быть добрым», для него это было просто нормально. Мне было стыдно не только за опоздание, но и за то, что мне потребовалось столько времени, чтобы понять, что это тот взгляд, который буквально поднимает тебя.

– На фоне обаятельных Папы Иоанна Павла II и Папы Франциска Папу Бенедикта многие считали «суховатым», эдаким высоким богословом, который ближе к книгам, чем к людям. Но при этом на протяжении нескольких десятилетий весь мир видел его дружбу с его секретарём Георгом Генсвайном или, например, с этими женщинами из Ассоциации Memeres Domini, которые остались с ним уже после ухода на покой. Какое значение для Папы Бенедикта имела эта дружба? Я имею в виду, дружба вообще и её значение для христианина и для Церкви.

– Меня поразило, что, когда он стал Папой, он не только просил этих посвященных женщин остаться с ним, но и говорил: «Это семья Папы». Он говорил это абсолютно спокойно и спонтанно. Насчет дружбы в более широком смысле и её значении для Церкви – мне не приходят в голову какие-то его выступления на эту тему. Поэтому могу сказать лишь, что для него богословие – это не что-то отвлеченное от жизни, а наоборот. Когда на русском языке вышла его книга «Богослов и богословие», меня просили написать предисловие к ней. И когда я рассказал об этом Папе, уже после того, как стал епископом, он смеялся, прекрасно зная, кто я. И потом спросил: «Как вы думаете, богослов – это кто?» Я ответил: «Мне кажется, по вашему, это человек, влюбленный в Христа, который хочет всё больше узнавать Его».

– В заключение нашей беседы я хотела попросить вас кратко охарактеризовать Йозефа Ратцингера и его понтификат. Но сейчас подумала, что то, что вы только что сказали, было бы достаточно ёмкой характеристикой…

– Да, это так. Достаточно читать его произведение «Иисус из Назарета», чтобы в этом убедиться. Не знаю, кто ещё смел бы написать книгу, не связанную с тем, что ты Папа, а с тем – что ты христианин, пораженный встречей со Христом, который хочет всё больше познавать и любить Его. Это удивительно. Думаю, это произведение на долгие годы останется ориентиром для тех, кто хочет заниматься настоящим богословием.

Беседовала Анастасия Бозио

Фото: Franco Origlia / Getty Images

Римско-католическая Архиепархия Божией Матери в Москве

[Neta]

 

[Neta]

Ватикан, 23 марта. Давний личный секретарь покойного Папы Бенедикта XVI архиепископ Георг Генсвайн сообщил журналистам, что по четко выраженному желанию Папы Бенедикта XVI он уничтожил всю личную переписку своего покойного босса, передает «Седмица» со ссылкой на издание Сatholic Нerald.

«Жалость? Я тоже так думал, — сказал он, — но он дал такое указание, и выхода не было».

Архиепископ Генсвайн отслужил мессу в римском приходе Санта-Мария-Консолатриче, который был титульной церковью кардинала Йозефа Ратцингера — будущего Папы Римского — с 1977 по 1993 год. Это также был первый римский приход, который он посетил после своего избрания Папой Римским. Датой празднования традиционно стал день памяти святого Иосифа, именины покойного Папы.

Как сообщает Vatican News, архиепископ Генсвайн подарил приходу белую ризу — облачение, которое священники носят во время служения мессы, — которая была изготовлена и использовалась Папой Бенедиктом. На ней изображен его герб.

Отвечая на вопросы журналистов, архиепископ сказал, что до сих пор не знает, каким будет его следующее назначение, и назвал «фейковыми новостями» истории о том, что Папа Франциск якобы выселяет его из Ватикана и будто бы намерен отправить его нунцием в Латинскую Америку.

Секретарь покойного Папы Бенедикта XVI сказал также, что недавно обнаружил, что у покойного Папы Римского было пять двоюродных братьев, которые могли унаследовать небольшую сумму денег, Архиепископ Георг Генсвайн сообщил журналистам 19 марта, что небольшое наследство — это деньги, оставшиеся на личном банковском счете покойного Папы Римского; он не уточнил сумму, сообщает итальянская газета La Stampa.

«Я думал, что у него двое родственников — двоюродных братьев, — но их пятеро», — сказал архиепископ, который является распорядителем имущества Папы Бенедикта XVI. — «По закону я должен написать двоюродным братьям, которые являются его ближайшими родственниками, и по закону я должен спросить их: «Принимаете ли вы наследство или нет?»

Наследство, по словам архиепископа, не включает никаких платежей или гонораров за все, что было написано Бенедиктом XVI до его избрания Папой Римским в 2005 году, во время его понтификата или после его отставки в 2013 году. Став Папой, он передал все авторские права и гонорары издательству Ватикана.

Источник

 

[Neta]

Ватикан опубликует ранее не издававшиеся "частные" проповеди покойного Папы Бенедикта XVI в следующем году, объявил Святой Престол.

Издательство Ватикана заявило 23 декабря, что намерено выпустить "книгу из примерно 130 проповедей, произнесенных покойным Папой Бенедиктом XVI на частных воскресных мессах", сообщает Catholic News Service (CNS).

Среди них "30 проповедей, произнесенных в бытность Бенедикта Папой, и более 100, произнесенных перед членами его семьи, когда он ушел на покой", сообщает CNS.

По данным службы новостей, проповеди были переписаны членами Memores Domini,объединением мирян, представители которого жили вместе с Бенедиктом. Четыре женщины-члена организации работали в папском доме Бенедикта XVI, а после его отставки переехали вместе с ним в монастырь Mater Ecclesiae.

Ни Ватикан, ни Ватиканский фонд Йозефа Ратцингера-Бенедикта XVI, который также объявил о публикации проповедей на прошлой неделе, не назвали дату, когда сочинения будут полностью опубликованы.

Газета Ватикана L'Osservatore Romano и немецкая газета Die Welt опубликовали первую проповедь в начале этого месяца.

По данным CNS, эта проповедь представляла собой размышление о святом Иосифе. В нем Папа Бенедикт заметил, что «опасность заключается в том, что, если слово Божие по сути является законом, его можно рассматривать как сумму предписаний и запретов, пакет норм, и отношение, следовательно, будет заключаться в том, чтобы соблюдать эти нормы и тем самым быть правильным».

«Но если религия такова, если это все, что она представляет, тогда нет никаких личных отношений с Богом, и человек остается внутри себя, стремится к совершенствованию себя, к совершенству», — сказал покойный папа, заметив, что трудно любить Бога, «который представляет себя только правилами, а иногда даже угрозами».

Христиане, как отмечал Бенедикт, сталкиваются «с тем же искушением, с той же опасностью, которая существовала в Ветхом Завете: даже христианин может прийти к пониманию, при котором христианская религия рассматривается только как набор правил, запретов и позитивных норм».

Покойный Папа скончался 31 декабря 2022 года, уйдя в отставку в 2013 году. Он был первым понтификом, добровольно ушедшим в отставку со времен Целестина V в 1294 году.

В прошлом году издательство Ignatius Press опубликовало книгу "Божественный проект: Размышления о творении и Церкви", в которой собраны шесть лекций Бенедикта XVI, записанные на аудиокассеты, но затем потерянные на 30 лет и забытые. Бенедикт, тогда еще кардинал Йозеф Ратцингер, прочитал этот цикл лекций в 1985 году. Бенедикт XVI — автор множестве замечательных книг по христианскому богословию, которые будут интересны не только католикам, но и самому широкому кругу читателей. Одна из самых известных его работ — это исследование "Иисус из Назарета", посвященное личности Спасителя.

Источник: Catholic News Agency

Христианская Россия

[Neta]

 

[Neta]

7 января в здании Курии состоялась встреча памяти Папы Бенедикта XVI. Своими свидетельствами поделились Генеральный викарий Архиепархии Божией Матери в Москве отец Кирилл Горбунов, отец Хосе, Ольга Тимофеева, Евгений Роземблюм, Анна Смирнова. Велась видеозапись.
Ccылка на фотоальбом: https://vk.com/album549864182_300877513

Ольга Хруль

[Neta]

17 ЯНВАРЯ (СРЕДА) в 19.00

«Господи, я люблю Тебя…»
Вечер памяти Папы Бенедикта XVI

«У истоков христианского бытия лежит не какое-то этическое решение, либо великая идея, – скорее это встреча с неким событием, с Личностью, которая, открывая жизни новый горизонт, тем самым указывает ей решающее направление». Эти слова Папы Бенедикта XVI (из энциклики «Deus caritas est») приоткрывают нам глубины его любви ко Христу. Отсюда рождается и его трилогия «Иисус из Назарета», теперь изданная на русском языке в одном томе, где исключительное богословское знание автора соединяется с его удивительным детским сердцем.

В первую годовщину смерти Йозефа Ратцингера приглашаем на вечер его памяти с презентацией нового издания, видеоматериалами о самом Бенедикте XVI и актерским чтением некоторых фрагментов произведения «Иисус из Назарета».

На вечере будут выступать:
Архиепископ Павел Пецци, ординарий Архиепархии Божией Матери в Москве;
Апостольский Нунций Джованни Д'Аньелло;
Митрополит Волоколамский Антоний, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата;
Архиепископ Георг Генсвайн, личный секретарь Папы Бенедикта XVI;
Александр Алексеевич Авдеев, посол Российской Федерации в Ватикане в 2013-2023 гг.;
Пьерлука Адзаро, составитель итальянского издания «Полного собрания сочинений» Папы Бенедикта XVI.

Вход по регистрации https://kts-pokrovsk.timepad.ru/event/2739316/

 

[Neta]

Ближайший помощник Бенедикта XVI рассказал о причинах отставки Папы

[Amtaro]

Вообще это скандальное заявление. Генсвайн каждый раз выдаёт что-то новое.

[Neta]

17 января, 2024 года, в первую годовщину смерти Йозефа Ратцингера, в культурном центре "Покровские ворота", состоялся вечер его памяти «Господи, я люблю Тебя…» с презентацией нового издания, видеоматериалами о самом Бенедикте XVI и актерским чтением некоторых фрагментов произведения «Иисус из Назарета».

«У истоков христианского бытия лежит не какое-то этическое решение, либо великая идея, – скорее это встреча с неким событием, с Личностью, которая, открывая жизни новый горизонт, тем самым указывает ей решающее направление». Эти слова Папы Бенедикта XVI (из энциклики «Deus caritas est») приоткрывают нам глубины его любви ко Христу. Отсюда рождается и его трилогия «Иисус из Назарета», теперь изданная на русском языке в одном томе, где исключительное богословское знание автора соединяется с его удивительным детским сердцем.

На вечере выступали:
Архиепископ Павел Пецци, ординарий Архиепархии Божией Матери в Москве;
Митрополит Волоколамский Антоний, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата;
Александр Алексеевич Авдеев, посол Российской Федерации в Ватикане в 2013-2023 гг.;
Пьерлука Адзаро, составитель итальянского издания «Полного собрания сочинений» Папы Бенедикта XVI.

На памятном вечере велась видеозапись, ознакомиться с ней будет возможность на странице самого культурного центра Покровские ворота через несколько дней.

Ccылка на фотоальбом: https://vk.com/album549864182_301071565

Текст и фото: Ольга Хруль

 

[Neta]

«Господи, я люблю Тебя». Вечер памяти Папы Бенедикта XVI прошёл в Москве

17 января, вскоре после первой годовщины смерти Папы Бенедикта XVI (Йозефа Ратцингера), в Культурном центре «Покровские ворота» прошел вечер его памяти под названием «Господи, я люблю Тебя», в рамках которого состоялась презентация нового издания трилогии «Иисус из Назарета».

Открывая вечер, его ведущая Джованна Парравичини представила почетных гостей и докладчиков: митрополита Архиепархии Божией Матери в Москве Архиепископа Павла Пецци, председателя Отдела Внешних Церковных Связей Московского Патриархата митрополита Волоколамского Антония, посла Российской Федерации в Ватикане (2013-2023 гг.) Александра Алексеевича Авдеева, профессора Католического университета Милана Пьерлуку Адзаро.

Особыми гостями вечера стали представители Духовного управления мусульман Российской Федерации: Дамир-Хазрат Мухетдинов, Давлетшин Ильгизар Кенжогулович и Мария Святославовна Шаврина, а также представили дипломатического корпуса посольств Республики Польша (Славомир Лучак), Республики Словения (Патрик Рекса), священнослужители и монашествующие Католической и Русской Православной Церквей.

Свое краткое вступительное слово ведущая вечера Джованна Парравичини начала со слов, написанных 22 февраля 2022 года Папой Бенедиктом XVI в предисловии к русскому изданию трилогии «Иисус из Назарета»: «То, что Московская Патриархия вместе с Академией «Sapientia et Scientia» решили издать мою книгу «Иисус из Назарета» в трех томах, включив в издание сочинений на русском языке и таким образом, сделав ее доступной для русских читателей, <…> стало для меня приятным сюрпризом. <…> В этой книге мне хотелось развеять пелену тумана, которой окружили фигуру Иисуса многие Его толкователи». По мнению ведущей, эти слова наиболее полно отражают мечту автора книги. Далее Джованна отметила, что уникальность нового издания состоит не только в том, что одним из инициаторов издания была Московская Патриархия, но и в том, книга имеет три предисловия: Папы Бенедикта XVI, митрополита Волоколамского Антония и Государственного Секретаря Святого Престола кардинала Пьетро Паролина, после чего предложила к просмотру видеоролик, отснятый 10 июня 2010 года, в котором Папа Бенедикт XVI, выступая пред священнослужителями, говорит о сущности богословия в современном мире, которое, по мнению Папы, не должно затмевать Бога.

Далее с кратким словом приветствия к гостям вечера обратился один из почетных гостей, первый заместитель председателя Духовного управления мусульман Российской Федерации Дамир-Хазрат Мухетдинов, который сказал, что для него большая честь представлять мусульман России на этом вечере, и отметил 30 лет дружеских отношений с Католической Церковью в России.

Александр Алексеевич Авдеев, посол Российской Федерации в Ватикане с 2013 по 2023 годы, заметил, что он был малознаком с Папой Бенедиктом XVI ввиду того, что его собственное назначение пришлось на январь 2013 года, а уже в февраля этого же года произошло отречение Папы. «Я был последним российским послом, видевшим Папу Бенедикта XVI, и первым, кто увидел Папу Франциска». Далее Александр Алексеевич заметил, что в трудах Йозефа Ратцингера видно «недооцененное беспокойство за судьбу культуры современного мира, за ее будущее. Он говорит об опасности для современной культуры глобализации, которая влечет за собой примитивизацию культуры. Интеллект человека формируется сейчас информационным потоком, а не культурой. Люди меньше стали читать, исчезают поэзия и романы. Современный человек в год прочитывает не более 3-4 книг. Поэтому неслучайно беспокойство Папы Бенедикта XVI о том, какой будет культура будущего. И пока у нас нет ответа на этот вопрос. При этом Россия имеет богатый и интересный опыт межрелигиозного общения, построенного на братстве, на общей родине и общей культуре. Поэтому, читая эту книгу, мы будем находить не только вопросы, но и ответы на них. Главными из которых будет – укрепление межконфессионального братства».

Профессор Католического университета Милана Пьерлука Адзаро, подключившийся онлайн из Италии, поделился своими воспоминаниями о встрече с Папой Бенедиктом XVI, когда они вместе с Сергеем Сергеевичем Аверинцевым готовились к изданию книги. О том, как его потрясло радушие и смирение Папы и то беспокойство, с которым он говорил, что в современном мире слишком «велико искушение строительства христианства на наш вкус, лишая его притягательности. В современной Европе существует большое искушение стоить «удобное христианство», что для Ратцингера было неприемлемо. Потому что вера должна быть без «но» и без «если». Хотя такое христианство и порождает преследования, но оно порождает и любовь и притягательность», - отметил профессор Адзаро.

В начале своего выступления митрополит Волоколамский Антоний заметил, что был хорошо знаком с Папой Бенедиктом XVI, «неоднократно общался с ним и мог непосредственно наблюдать, какое значение тот предавал развитию взаимоотношений Католической Церкви с христианским Востоком в целом и Русской Православной Церковью в частности». Папа Бенедикт XVI рассматривал выстраивание отношений с Православием «как полноценный стратегический вектор, связанный оригинальным и глубоким видением миссии христиан в условиях XXI века. Формулировка этого вектора опиралась на солидную теоретическую базу», в том числе – на знания корпуса греческих святоотеческих тем первых веков христианской истории. И, как отметил митрополит Антоний, книга «Иисус из Назарета» является демонстрацией сокровищ мысли Святых Отцов неразделенной Церкви, которая была для Йозефа Ратцингера ключевым источником вдохновения и мерилом соответствия собственных богословских интуиций Священному Преданию. Митрополит Антоний отметил, что для Бенедикта XVI одним из важнейших аспектов его научной деятельности были невозможность компромисса с ложью, а также недопустимость следования искушению релятивизмом или отхода от признания учения Церкви абсолютным критерием истины.

Особое значение личности Бенедикта XVI, по мнению митрополита Антония, заключается в том, что «в течение своей долгой жизни он не только смог последовательно сформулировать и аргументировать подобно смелое и идущее в противовес с расхожими представлениями видение христианской миссии в современном мире, но и получил возможность исключительно много сделать для его воплощения в жизнь, пребывая во главе Католической Церкви. Именно столь редкое сочетание личных академических заслуг выдающегося богослова и занимаемого им высшего поста в церковной иерархии обусловило колоссальный международный успех книги «Иисус из Назарета», которую можно назвать «венцом всего богословского творчества Бенедикта XVI».

Говоря подробнее об этой книге, митрополит Антоний отметил, что она представляет человеку ХХI века «цельный, нередуцированный и неисчерпаемо глубокий образ Христа, являющийся подлинным ответом на всю совокупность вопросов как о направлении движения человеческой истории в целом, та и о смысле каждой конкретной жизни. <…> Этот труд ставит Богочеловека в центр дебатов нашей эпохи о культуре, политике, общественных отношения; о понятии справедливости и возможности подлинно универсальной этики; о соотношении частного и общего; о роли христиан в преображении мира, на первый взгляд, безнадежно погрязшего во зле, спирали насилия и беззакония. Бенедикт XVI с исключительной силой и интеллектуальной честностью свидетельствует о том, что Христос является подлинным содержанием всех самых глубоких устремлений человеческого сердца».

Митрополит Антоний отметил также высокое качество перевода, в полной мере раскрывающею богатство оригинального содержания, а также поблагодарил академию «Sapientia et Scientia» и всех, причастных к реализации данной масштабной издательской инициативы, за проделанный труд. «Искренне надеюсь на то, что вопреки доминирующим в отдельных регионах мира деструктивным тенденциям навязывания «культуры отмены», сегодняшнее мероприятие станет еще одним проявлением нашей готовности к свободному и творческому восприятию лучших проявлений традиционной богословской мысли христианского Запада. Убежден, что такая открытость представляет собой залог возможности продолжения процесса объединения усилий всех здоровых сил христианского мира во имя Иисуса из Назарета и в целях полноценного участия в созидании мира и справедливости», - завершил свое выступление митрополит Антоний.

Архиепископ Павел Пецци начал свой доклад с размышления о подражании Христу.Он заметил, что «для священника нет ничего важнее, чем погружаться в личность Иисуса, вживаться в Его жизнь. Христос — это центр, объединяющий всю реальность, ответ на все человеческие вопросы, исполнение всякого желания счастья, блага, любви, вечности, присутствующего в человеческом сердце».

Епископ отметил, что «дружба со Христом — это дар одновременно безвозмездный и необходимый. <…> отношения со Христом — это не то, что я должен интерпретировать, воображать или выбирать, — а это то, что предстает передо мной, и к чему я должен присоединиться».

При этом Архиепископ с сожалением заметил, что «мы живем в эпоху, когда фактически повсюду стараются «убрать» Христа из жизни общества, семей, людей». «И вот тогда, именно в эти моменты, Сам Христос — это наша надежда», – сказал владыка Павел. – «Мы надеемся не тогда, когда чувствуем себя сильными, и не потому, что у нас есть идеи, утопии или проекты на будущее. Наоборот, мы надеемся, потому что мы слабы, потому что мы осознаем, что все, что у нас есть, является даром». <… > Такова надежда тех, кто полностью доверяет себя Богу, кто смотрит только на Иисуса, кто просит Святого Духа о том, чтобы смотреть на все глазами Иисуса. Это значит, что Иисус становится центром нашей жизни».

Всему этому, как признался Архиепископ Павел, он вновь научился, читая «Иисуса из Назарета» Йозефа Ратцингера: «Всякая истинная любовь всеобъемлюща. Если мы не любим Иисуса всем сердцем, если мы оставляем что-то для себя, то не можем войти в тайну Его любви, Его жажды».

Владыка Павел также напомнил «пророчество» Бенедикта XVI, которое в полной мере можно отнести к настоящему времени: «Когда, по мнению многих, христианская вера перестала быть общим достоянием общества, а зачастую воспринимается как семя, подорванное и затуманенное «богами» и властелинами мира сего, то она с большим трудом сможет тронуть сердца речами или моральными призывами, а тем более общими напоминаниями о христианских ценностях. Одно провозглашение не достигает сердца человека, не затрагивает его свободу, не меняет жизнь. Привлекает прежде всего встреча с верующими людьми, которые своей верой и надеждой влекут человека к благодати Христа, свидетельствуя о Нем» [ср. Бенедикт XVI. Фатима, 20100513]». Поэтому, как сказал Архиепископ, «книга «Иисус из Назарета» показывает внутреннюю связь, глубокое «общение», которое соединяет Христа со всеми теми, кто веровал в Него и будет верить в Него, и свидетельствовать о Нем своей жизнью».

«Возвещение и общение — тесно связаны», - сказал владыка Павел. — «Иисус связывает общение и миссию: чтобы принести плоды, ученикам необходимо оставаться во Христе. Это значит, что наша миссия не является отдалением от Христа, от источника, потому что этот источник, Христос, уже находится там, куда Он отправляет нас. <…> Можно говорить, что миссия заключается в креативном, творческом расширении общения и единства, которыми мы живем. Если слабо наше общение, то слаба и наша миссия. <…> Возвещение Евангелия — это дело всей общины, всего общения, всей Церкви. И поэтому всегда, в каждую эпоху и во всех новых обстоятельствах необходимо создавать новые образы христианской жизни для епископов, священников, монашествующих и мирян внутри великого церковного предания. «Иисус из Назарета» предлагает всем нам прекрасную помощь, чтобы жить своими призванием и миссией», – завершил свое выступление владыка Павел.

В течении всего вечера памяти Папы Бенедикта XVI звучали отрывки из его книги. К ней же обратилась Джованна Парравичини в завершение встречи: «Моя книга «Иисус из Назарета» - о том, как приготовить сердце к решению следовать за Христом до конца. Я хочу пробудить в вас одновременно с познанием Иисуса любовь к Нему и через это найти путь к жизни, преодолевая все мирское», - этими заключительными словами из предисловия к книге, написанными ее автором, ведущая завершила вечер памяти Йозефа Ратцингера.

Текст и фото: Ольга Дубягина

Архиепархия Божией Матери в Москве

 

[Neta]

Речь Архиепископа Павла Пецци на презентации нового издания книги «Иисус из Назарета»

Ваше Высокопреосвященство, Митрополит Антоний,
Ваше Высокопреосвященство, Архиепископ Джованни,
Ваше Превосходительство, Александр Алексеевич,
Egregio Dottore Pietro Luca,
братья и сёстры,
гости и друзья!

Бывают моменты, времена, и даже целые эпохи, когда необходимо сосредоточиться на главном, на самом Христе. Сегодня, как я думаю, мы переживаем один из этих моментов.

Не хочу преувеличивать, но, скажу, что, по крайней мере для меня, эта книга Бенедикта Шестнадцатого стала большой поддержкой.

Поэтому для меня большая радость и честь участвовать в презентации нового однотомного издания на русском языке «Иисуса из Назарета» Йозефа Ратцингера, Бенедикта Шестнадцатого.

Хочу поблагодарить Вас, Ваше Высокопреосвященство, Владыка Антоний, за то, что Вы согласились принять участие в этом событии.

1. Подражание Христу

Бенедикт Шестнадцатый в специальном предисловии к этому изданию пишет, что «эта книга будет доступна русскому читателю, в частности духовенству».

Лично я думаю, что для священника нет ничего важнее, чем погружаться в личность Иисуса, вживаться в Его жизнь. Христос — это центр, объединяющий всю реальность, ответ на все человеческие вопросы, исполнение всякого желания счастья, блага, любви, вечности, присутствующего в человеческом сердце.

Жизнь священника — это, прежде всего, постоянное погружение в океан любви Богочеловека Христа. Личность Иисуса Христа — это на самом деле океан, в который мы никогда не перестанем входить и погружаться. Святой Павел говорит, что глубина этого океана не должна пугать нас, потому что ничто не может отдалить нас от познания и любви Христа [ср. Рим 8,38-39].

Как пишет Максим Исповедник в своём труде «Мистагогия»: «Христос — всё и во всех. Сам, одной простой и беспредельно мудрой силой Своей Благости всё заключает в Себе, подобно тому, как центр соединяет в себе прямые линии вследствие одной простой и единственной причины и силы.

И это для того, чтобы творения и создания единого Бога не были совершенно чуждыми и враждебными друг другу, чтобы не утратили они предмет и цель проявления своей любви, миролюбия» [Максим Исповедник. Мистагогия I,1,1].

Дружба с Христом — это дар одновременно безвозмездный и необходимый. Без неё я не смог бы плыть по морю Христову, особенно в самые бурные и трудные дни.

Потому что отношения с Христом — это не то, что я должен интерпретировать, воображать или выбирать, — а это то, что предстаёт передо мной, и к чему я должен присоединиться.

2. Христос — моя надежда

«Христос жив. Он — наша надежда и самая прекрасная молодость этого мира!» [Франциск, Послание к XXXVIII Всемирному дню Молодежи], — написал Папа Франциск молодёжи. Мы живём в эпоху, когда фактически повсюду стараются «убрать» Христа из жизни общества, семей, людей.

И вот тогда, именно в эти моменты, Сам Христос — это наша надежда. Мы надеемся не тогда, когда чувствуем себя сильными, и не потому, что у нас есть идеи, утопии или проекты на будущее. Наоборот, мы надеемся потому, что мы слабы, потому что мы осознаём, что всё, что у нас есть, является даром.

Поэтому вслед за Павлом мы повторяем: мы также научились «жить в скудости, и жить в изобилии; научились всему и во всём; научились насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке. Всё можем в укрепляющем нас Иисусе Христе» [ср. Флп 4,12-13].

Такова надежда тех, кто полностью доверяет себя Богу, кто смотрит только на Иисуса, кто просит Святого Духа о том, чтобы смотреть на всё глазами Иисуса.

Это значит, что Иисус становится центром нашей жизни; потому что остаётся верным, что нельзя служить двум господам; нельзя любить никого (даже отца или мать) больше, чем Христа. Только сделав это, мы сможем полюбить всё, что заслуживает любви.

Иисус сразу же стал знаком противоречия: он привлёк пастухов и заставил трепетать Ирода. С Иисусом речь идёт не о том, чтобы делить людей на тех, кто прав, а кто неправ, кто хороший, а кто плохой, а о том, чтобы войти во взгляд Христа, взгляд любви. Всякая истинная любовь всеобъемлюща. Если мы не любим Иисуса всем сердцем, если мы оставляем что-то для себя, то не можем войти в тайну Его любви, Его жажды. Вот чему я снова научился, читая «Иисуса из Назарета».

Иисус во время Своей земной жизни жил этой радикальностью любви и говорил о ней; Он часами пребывал в безраздельной любви к Отцу, в полном, всеобъемлющем общении с Ним. Его восхождение к Иерусалиму, Его путь от деревни к деревне, от одного больного к другому, от одной толпы к другой — всё это происходило не от беспокойства, а от всеобъемлющего милосердия.

Поэтому Иисус умел наслаждаться даже «бесполезным» временем, умел отдыхать с друзьями. Всеобъемлющая любовь противостоит тоталитаризму власти. Ирод знает это, и поэтому Иисус вынужден бежать от него. Столкновение откладывается.

В Иисусе Бог являет Себя в образе человека, безоружного человека, чтобы каждый, если захочет, мог понять, что Бог хочет быть беспомощным, доступным для каждого. Его жажда спасения обращена к каждому человеку.

Вот надежда для всех, для тех, кто уповает на Сына Божия, ставшего человеком в Иисусе из Назарета. И эта надежда не отдаляет нас от века сего, от повседневной реальности, в которой мы живём, но напротив — делает нас живыми по-настоящему!

3. Единственный, в ком спасение

В Деяниях святых апостолов мы читаем знаменитый ответ Петра: «Если от нас сегодня требуют ответа в благодеянии человеку немощному, как он исцелен, то да будет известно всем вам и всему народу Израильскому, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им поставлен он перед вами здрав.

Он есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» [Деян 4,9-12].

Бенедикт Шестнадцатый «пророчествовал» об этом моменте людям нашего времени, когда он говорил в Фатиме: «Когда, по мнению многих, христианская вера перестала быть общим достоянием общества, а зачастую воспринимается как семя, подорванное и затуманенное «богами» и властелинами мира сего, то она с большим трудом сможет тронуть сердца речами или моральными призывами, а тем более общими напоминаниями о христианских ценностях.

Одно провозглашение не достигает сердца человека, не затрагивает его свободу, не меняет жизнь. Привлекает прежде всего встреча с верующими людьми, которые своей верой и надеждой влекут человека к благодати Христа, свидетельствуя о Нём» [ср. Бенедикт XVI. Фатима, 20100513].

Книга Иисус из Назарета показывает внутреннюю связь, глубокое «общение», которое соединяет Христа со всеми теми, кто веровал в Него и будет верить в Него, и свидетельствовать о Нём своей жизнью.

Окончательным образом это утверждает начало Первого Послания Иоанна: «О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение — с Отцом и Сыном Его, Иисусом Христом» [1Ин 1,4].

Субъектом воспоминания у Иоанна неизменно выступает «мы». В этом смысле можно сказать, что речь идёт об «общении памяти»: носитель воспоминаний передаёт их в круг учеников — вместе с ними, в лоне всей церкви, и вместе с нею.

Возвещение и общение — тесно связаны. Иисус связывает общение и миссию: чтобы принести плоды, ученикам необходимо оставаться во Христе. Это значит, что наша миссия не является отдалением от Христа, от источника, потому что этот источник, Христос, уже находится там, куда Он отправляет нас.

Апостол Павел предчувствовал это, когда Иисус, отправляя его проповедовать в Коринф, после «провала» миссии в Афинах, говорит ему: «не бойся, Павел, там у Меня есть большой народ». Думаю, что Павел не мог не вспомнить в очередной раз тот загадочный диалог вблизи Дамаска: «кто Ты?»; «Я — Христос, Которого ты гонишь». Но тогда Павел ещё не знал Христа, он знал только этих Его последователей.

Так вот, существует непрерывная связь между общением и миссией, между пребыванием и отправлением. Можно говорить, что миссия заключается в креативном, творческом расширении общения и единства, которыми мы живём. Если слабо наше общение, то слаба и наша миссия.

Эта миссия всегда одна и та же, но её необходимо постоянно обновлять и воплощать в условиях настоящей эпохи.

Возвещение Евангелия — это дело всей общины, всего общения, всей Церкви. И поэтому всегда, в каждую эпоху и во всех новых обстоятельствах необходимо создавать новые образы христианской жизни для епископов, священников, монашествующих и мирян внутри великого церковного предания.

«Иисус из Назарета» предлагает всем нам прекрасную помощь, чтобы жить своими призванием и миссией.

Спасибо за внимание!

Фото: Ольга Дубягина

Архиепархия Божией Матери в Москве