Владимир М.

В связи с возникшей дискуссией о стоицизме предлагаю задаться более общим вопросом: а нужна ли вообще верующему человеку философия? Стоит ли ее (философию или историю философии) изучать и зачем? Нужно ли христианину философствовать? Впрочем, как тут не вспомнить рассуждения Аристостотеля на этот счет? Предположим, некто считает, что философствовать не нужно. Но чтобы обосновать свою точку зрения, такому человеку придется пофилософствовать. Следовательно, всякий человек должен философствовать. Философия - это вообще что? Пожалуй, всякое интеллектуальное осмысление реальности, не выходящее за пределы умозрения, является философией. В этом смысле библейские тексты также содержат определенные философские идеи. Тогда, быть может, уместно задать вопрос так: нужно и даже позволительно ли философствовать, выходя за рамки Божественного откровения, учения Церкви и т. д.? Не следует ли остановиться на мысли, что все необходимое философское знание верующий человек имеет уже в готовом виде?

В восточной культуре я явно не силен. Просветите меня: что говорили, к примеру, Конфуций или Лао-цзы о дихотомии контроля?

С безликим логосом? Нафик-нафик. Что-то не вдохновляет. Не хочу ни с каким безликим логосом ничего сообразовывать. Как Вам такой текст? "По воле Бога некоторые вещи -- в нашей власти, другие -- нет. Нам Он дал лучшее, прекраснейшее, благодаря чему Он сам блажен,- чувственное познание. Если им пользоваться разумно, оно принесет нам свободу, счастье, радость, твердость духа; оно же соединяет в себе понятие о справедливости, законе и умеренности, вообще о всякой добродетели. Надо всем остальным Бог не дал нам власти. Мы должны поэтому слушаться Бога и, зная, что кому принадлежит, всеми силами стремиться к тому, что в нашей власти, то же, что не зависит от нас, предоставлять на волю Провидения и, если от нас отнимутнаших детей, лишат родины или жизни, - переносить все с веселым сердцем."

Сергей Есенин Осень Тихо в чаще можжевеля по обрыву. Осень — рыжая кобыла — чешет гриву. Над речным покровом берегов Слышен синий лязг ее подков. Схимник-ветер шагом осторожным Мнет листву по выступам дорожным И целует на рябиновом кусту Язвы красные незримому Христу. На днях попалось на глаза это поразительное стихотворение - просто концентрат из великолепных неожиданных метафор. Как по мне, это просто гениально! Я потрясен. А вы раньше знали есенинскую "Осень"?

У меня вопрос. В СМИ написали, что указом президента у ряда архиереев УПЦ приостановлено украинской гражданство. Что это такое - приостановление гражданства, и как это юридически возможно?

"Ибо они утешатся" - это объяснение, почему плачущие счастливы в настоящее время, и это действительно прямо связано с будущим блаженством. Во-первых, в аду плач иного характера. Во-вторых, почему в аду невозможно считать себя счастливым? Думаю, потому, что после смерти или, точнее, выражаясь языком Синодального перевода Библии, в пакибытии реальность откроется для человека во всей полноте, поэтому грешник не сможет обманывать самого себя относительно своей вечной участи, равно как не сможет найти утешение в воспоминаниях о приятных моментах прожитой жизни.

Тогда давайте оговорим, какие это значения, что именно Вы имеете в виду. А что у них было? Учение о логосе как принципе бытия, универсальном законе мироздания и т.д. Специалисты утверждают, что тот же Сенека, говоря о боге или даже о Зевсе, имел в виду имел в виду именно такое безличное начало. Но все дело в том, что сквозь очки христианства подобные тексты прочитываются совершенно по-другому. Я, собственно, чего пристаю тут ко всем со стоицизмом? Попалось мне в прошлом году видео лекции Андрея Баумействера, где он рекомендует книгу современного американского философа Массимо Пильюччи "Как быть стоиком". Баумейстер объясняет, почему именно стоицизм. Представьте, говорит он, если бы вышла книга под названием "Как быть платоником" или "Как быть кантианцем", - насколько широк был бы круг их читателей, учитывая, что речь идет о достаточно специфических философских системах? А стоицизм - вполне понятная западному человеку практическая философия. Для самого Пильюччи она стала заменой буддизму, которым он увлекался в свое время и который также популярен сейчас на Западе, но именно как философия, а не религия. Сам Пильюччи - атеист, но, понятное дело, как он сам подчеркивает в книге, стоицизм можно практиковать независимо от религиозных убеждений. Во мне книга срезонировала вот с чем. Любимый автор Пильюччи - Эпиктет, которого он считает величайшим философом всех времен и народов, отмечая, что Эпиктет высказал ряд важнейших мыслей, которые до него не высказывал ни один философ. Я же, со своей стороны, с Эпиктетом был знаком не только по университетским учебникам, но и по книге "Илиотропион" святителя Иоанна Тобольского Иеремии Дрекселя, которая буквально изобилует цитатами из Эпиктета. Поэтому с юности у меня сложилось представление, что стоицизм - это по сути философское учение о том, как сообразовать свою волю с волей Божественной, а Эпиктет - это, можно сказать, отец Церкви honoris causa, хотя его никто так и не называет, в отличие, скажем, от Филона Александрийского. Можно. И да, медитация - это соредоточение. Но всегда ли сосредоточение - медитация? И что в этом такого, чего нет в христианской традиции? Вот в стоицизме было то, что христианство впоследствии в себя впитало. Без стоицизма не юыло бы ни процитированной мной ранее молитвы, ни "Руководства у благочестивой жизни" Франциска Сальского, а если и было бы, то имело бы иной, непривычный нам вид.

Ну во-первых, кротость, безгневие никак не противоречит стоицизму. Что до плачущих стоиков, то, возможно, плачущий Эпиктет или Марк Аврелий явили бы пример не стоического характера, поскольку у них не было внятного представления о личном Боге, перед которым уместно слезное покаяние. Но плачущего Юста Липсие вполне могу себе представить.

Я ведь сослался на заповеди блаженства не в контексте стоической философии, а как подтверждение того, что счастье может біть чем-то обїективнім, не зависящим от индивидуального восприятия. Вообще у философов встречается такая мысль, что счастье - это не то, чего нужно достигнуть как нечто существующее вне тебя, счастье - это то, что ты уже имеешь, надо лишь это осознать. Я с этим согласен. Проблема Иова была в том, что он не понимал, что счастлив, равно как этого могут не понимать плачущие. Можно, в смысле физически возможно. Но вот можно ли, в смысле позволительно, перенести те практики на почву христианскую? По меньшей мере сомнительно. Можно ли медитировать (в индуистско-буддийском смысле этого понятия) перед иконой (на икону) Христа? А Христос говорит, что счастливы. Как это объяснить? Издайте свой перевод Нового Завета - обсудим. Тут Евгению Розенблюму от меня досталось за его перевод Вульгаты, пощажу ли я Вас?

Если их можно перенести, как Вы говорите, на другую почву, то почему эти практики считаются религиозными, ведь религиозный - это связанный с конкретной религией, в данном случае не христианской? Мне же представляется, что мы имеем дело здесь с с фиософией, то именно философией религиозной, то есть опять же с неким не христианским мировоззрением. Что ж, хорошо надо будет при случае обратить более пристальное внимание на конфуцианство. Так ведь сказано: "блаженны / счастливы (суть)", а не "блаженны будут". То есть "счастливы несчастные"? Не слишком ли парадоксальный вариант перевода?

Кабы отреклась, то, может, ничего и не было бы. А так - выходит, ни то, ни сё. Хотя своя логика в этом есть: ведь не ведомо, кто победит, так что надо ждать...

А как же заповеди блаженства? Это не объективация счастья?

Все же в случае с бхакти или исламским мистицизмом речь идет в значительной мере о религиозной практике, нежели о философской системе. Да и конфуцианство зачастую рассматривается как религия. Так что не подходит: христианство нельзя смешивать с другими верованиями.

Можно сказать, что мой вопрос был как раз об этом: подтягивается ли под христианство что-то лучше стоицизма?

Совершенно верно. В этой связи я бы сказал так (наверное, следовало єто оговорить раньше): в контексте христианства добродетель = пребывание с Богом. Или так: добродетелью, достаточной для счастья всякого человека, является соелиняющая с Богом вера. Я задаюсь вопросом: Иов был счастливым человеком? Разумеется, я имею в виду в период его испытания, когда он лишился всего и сам был поражен страшной болезнью. Субъективно он ощущал себя несчастным. А чего ему недоставало для счастья? Здоровья? Былого богатства? Положения в обществе? Могли бы Вы, зная историю Иова и окажись Вы на месте его друзей, сказать ему: "Иов, ты блажен, ты счастливый человек"? Я думаю, да, с полным правом. Если бы Иов знал, что Господь на него не гневается, что в действительности Бог его не оставил, разве он не был бы счастлив? По Телеграму гуляет цитата, якобы принадлежащая Ницше. Примерно такая: "Счастье зависит исключительно от наших мыслей. Управляя мыслями, мы управляем нашим счастьем". Вы согласны с Ницше? По сути здесь утверждается, что счастье - феномен исключительно субъективного порядка, думать, что счастлив и быть счастливым - это одно и то же. Так одно и то же или нет? Вы сами сказали: счастье - это знать Иисуса Христа. В свете этого Ваш вопрос в переформулированном виде будет звучать довольно абсурдно: если рядом близкий человек страдает, то как я могу при этом знать Иисуса Христа? "Познаете истину, и истина сделает вас свободными" - это о внутренней свободе или о чем-то другом?

https://catholichurch.ru/index.php/topic/227-%d0%bf%d0%b0%d0%bb%d0%b0%d0%bc%d0%b0-%d0%b8-%d0%bf%d0%b0%d0%bb%d0%b0%d0%bc%d0%b8%d0%b7%d0%bc/page__view__findpost__p__128087

Общность ряда философских принципов. Взять хотя бы дихотомию контроля: "Господи, дай мне спокойствие духа, чтобы принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить, и дай мне мудрость отличить одно от другого". Также заимствованные у стоиков духовные упражнения. С другой стороны, конечно, нельзя утверждать, что христианство - это стоицизм в чистом виде, в противном случае не было бы никаких предпосылок для возникновения неостоицизма в XVI веке - движения, стремившегося сочетать христианство со стоической философией.

Стоики не только предпочитали хорошие поступки плохим, в сфере безразличного они также выделяли предпочтительное, утверждая, например, что стоит предпочитать богатство бедности, здоровье болезни и т. п. Но почему всё это порождает страх и надежду? Вы имеете в виду, что предпочтение предполагает желание, а желание в сочетании с вероятностью осуществления становится надеждой? Да, но речь идет о разной интенсивности желания. Помните, как в "Невидимой брани" говорится, что не следует слишком ждать избавления от скорбей? Вот это и имеется в виду. Иначе как вообще возможно было бы предавать себя в волю Божию? Вот Франциск Сальский в "Трактате о любви к Богу" пишет о таком понятии, как святое безразличие, когда человек именно свободен от каких-либо предпочтений в отношении будущих событий. То есть Вы не согласны с утверждением киников и стоиков, что для счастья достаточно одной добродетели? Что касается приведенных Вами примеров, то разве мы говорим, скажем, о свободе от боли? Да, человеку больно, он кричит, но эта боль относится к его телу, она не затрагивает его внутренней свободы, именно поэтому возможно, даже испытывая сильную физическую боль, проявить стойкость и не отречься своих взглядов, пример чему явили многочисленные христианские мученики.

Говорят, это выдумка, тем более что Рокфеллеры не евреи.

Давно хотел спросить: есть ли для христианина альтернатива стоицизму? Или по-другому: может ли христианн не быть стоиком?

Однажды у Госсекретаря США Генри Киссинджера спросили: — Что такое челночная дипломатия? Киссинджер ответил: — О! Это универсальный еврейский метод! Поясню на примере. Допустим, вы хотите методом челночной дипломатии выдать дочь Рокфеллера замуж за простого парня из русской деревни. — Каким образом? — Очень просто. Я еду в русскую деревню, нахожу там простого парня и спрашиваю: — Хочешь жениться на американской еврейке? Он мне: — Зачем?! У нас и своих девчонок полно. Я ему: — Да. Но она — дочка миллиардера! Он: — О! Это меняет дело! Тогда я еду в Швейцарию на заседание правления банка и спрашиваю: — Вы хотите иметь президентом сибирского мужика? — Фу, — говорят мне в банке. — А если он, при этом, будет зятем Рокфеллера? — О! Это, конечно, меняет дело! Тогда я еду-таки домой к Рокфеллеру и спрашиваю: — Хотите иметь зятем русского мужика? Он мне: — Что вы такое говорите, у нас в семье все — финансисты! Я ему: — А он, как раз, — президент правления Швейцарского банка! Он: — О! Это меняет дело! Сюзи! Пойди сюда. Мистер Киссинджер нашел тебе жениха. Это президент Швейцарского банка! Сюзи: — Фи… Все эти финансисты — дохляки! А я ей: — Да! Но этот — здоровенный сибирский мужик! Она: — О–о–о! Это меняет дело. http://www.orator.ru/pr_47.html

На могиле известного греческого писателя Никоса Казандзакиса выбита эпитафия: «Я ничего не боюсь, я ни на что не надеюсь. Я свободен». Эта фраза, ставшая знаменитой благодаря Казандзакису, на самом деле принадлежит античному философу родом с Кипра ? Демонакту. Вот что пишет другой древний философ, Лукиан Самосатский, составивший жизнеописание Демонакта: «На вопрос одного человека, как, по его мнению, следует определить счастье, Демонакт ответил: «Счастлив лишь свободный». Собеседник возразил, что свободных — много. «Но я, — сказал Демонакт, — лишь того считаю свободным, кто ни на что не надеется и ничего не боится». «Да разве можно сыскать такого человека? — заметил тот. — Ведь все мы в большинстве случаев — рабы этих чувств». «Однако, — сказал Демонакт, — если ты задумаешься о делах человеческих, то обнаружишь, что они ни надежды, ни страха не стоят, ибо все преходяще: и печали, и радости». Источник. Правда интересно, как у Демонакта идут в паре эти два понятия - страх и надежда? Как раз перед своим недавним знакомством с Демонактом встретил высказывание, если не ошибаюсь, кого-то из стоиков, предложившего такое сильнодействующее лекарство (прямо антибиотик!) от страха: убей надежду! Как это - убить надежду? Ох уж эти философы! Уж с чем, с чем, а с подобной "психотерапией" христианин никак согласиться не может. Как мы обычно говорим? Надежда умирает последней, да? И вообще надежда - одна из трех кардинальных добродетелей. Но на самом деле в словах этих филососфов (стоика, чье имя я позабыл, и Демонакта) заключается истина: убей ложную надежду, - говорят они, ту надежду, которая в действительности имеет мало общего с христианской добродетелью. Именно об этой ложной надежде говорит псалмопевец: "Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения" (Пс 145:3). Подлинная надежда покоится на незыблемых Божьих обетованияъ. Надежда, которую нужно убить, - это то, что мы сами себе придумываем, исход событий, который субъективно представляется нам как благоприятный. Например, кто-то из наших близких тяжело болен. Мы не знаем, каким будет исход болезни, какова Божья воля в отношении этого человека, но при этом надеемся, что этот человек поправится. Что это значит - надеемся? Мы желаем его выздоровления и при этом полагаем, что выздоровление возможно. То есть такая надежда имеет два аспекта: наше желание и уверенность в возможности. При этом поскольку мы уверены лишь в возможности, то в нашем разуме сохраняется и вероятность иного, неблагоприятного с нашей точки зрения, исхода. Отсюда рождается страх, лишающий душевного мира и делающий человека несчастным. Не будь этой надежды, не было бы и страха. А альтернатива надежде - известно какая: да будет воля Твоя! Это и есть путь к счастью.

Однажды, будучи больным, Чехов отправил посыльного в аптеку за касторкой в капсулах. Аптекарь послал ему капсулы большого размера, которые писатель возвратил с запиской «Я не лошадь!». Получив желаемый многими автограф Чехова, смекалистый аптекарь с радостью заменил их на нормальные капсулы. (Телеграм-канал "Еще главу и спать")

Вечная память Папе Бенедикту! Как жаль! Впрочем, сожаление у меня вызывает не только, чтобы не сказать не столько, сам факт смерти Святого Отца, но также понимание того, что его понтификат мог бы продолжаться до самого конца ушедшего года, что позволило бы избежать верующим некоторых скорбей.

Что-то в Телеграме всего семь подписчиков.