Еще раз про Папу Франциска, либералов и традиционалистов

[Ana]

Интересная статья попалась, в которой Папу снова пробиографировали, проанализировали, попредсказывали.

Полностью статься на русском тут, а это отрывок:

Но бывают времена, когда самому Франциску хочется чего-то большего, чем смены акцентов. Хотя папа официально подтвердил учение церкви о сексе и браке, он проявляет настойчивое недовольство (популистское, иезуитское, или и то, и другое) теми преградами, которые это учение создает на пути возврата отошедших от церкви католиков в ее лоно. Его недовольство относится главным образом к вопросу разводов и повторных браков. Он неоднократно демонстрировал, что косвенно поддерживает идею, давно уже выдвинутую Вальтером Каспером и другими либеральными кардиналами: позволить католикам во втором браке ходить к причастию даже в том случае, когда их первый брак все еще считается действительным — то есть, даже тогда, когда они, с точки зрения церкви, совершают прелюбодеяние.

 

Доводы Каспера и остальных кардиналов заключаются в следующем: это будет не одобрение второго брака, а строго пасторская перемена, жест радушия и прощения, и поэтому не произойдет никаких формальных изменений в учении церкви о нерасторжимости брачных уз. Своими доводами они подразумевают вот что. Сегодня, после сексуальной революции, эта область чужда церкви в той же мере, как и Китай во времена Маттео Риччи, а поэтому для успеха миссионерской работы необходимы некоторые культурные компромиссы.

 

Проблема для Франциска заключается в том, что доводы Каспера не особенно убедительны. Называя причастие для людей в повторном браке исключительно пасторской переменой, он игнорирует неизбежные доктринальные последствия. Если совершающие прелюбодеяние люди смогут причащаться, если церковь признает образ их жизни пусть не идеальным, но в какой-то мере терпимым, то получится, что сакраментальная теологическая система церкви или ее определение греха будут по сути дела переписаны. А последствия таких изменений могут оказаться всеохватывающими. Если можно простить прелюбодеяние, то почему бы не простить и другие формы любви, другие формы прочной сексуальной привязанности? Не только однополые пары, но и обычные пары, живущие гражданским браком, и даже полигамные семьи (они вызывают особую обеспокоенность у африканских кардиналов) смогут вполне оправданно утверждать, что и они тоже имеют право на такое пасторское исключение. И тогда сама идея объективного полового греха одним махом окажется в разряде анахронизмов.

 

Это та область, где проводимые Франциском поиски равновесия по его же собственной инициативе могут потерпеть неудачу. Тем самым, культурная война, которую он всячески пытается приглушить, вернется в центр сцены. И это та область, где его понтификат может стать поистине революционным. Другие действия Франциска также меняют церковь, но постепенно, с возможностью сделать шаг назад. В результате линии конфликта размываются, а противоречия становятся преодолимыми. Но если внести изменения в учение о сексе и браке, по поводу которого церковь веками говорила, что просто не может его изменить — учение, к которому непосредственно обращался сам Иисус — то это будет совсем другое дело. Это станет сигналом миру и многим католикам о том, что католицизм вполне официально капитулировал перед сексуальной революцией. У церковных прогрессивистов появятся разумные основания требовать новых экспериментов. И в таком случае многие консерваторы, как миряне, так и духовенство, окажутся в открытой оппозиции по отношению к папе.

 

Такое развитие событий вряд ли приведет к немедленному кризису и расколу. Но церковь встанет на путь, которым в этом вопросе идет объединение англиканских церквей и другие протестантские конфессии. В этом случае будет гораздо больше шансов на появление некоторых противоречий. По мере распространения пасторских экспериментов географические и культурные различия будут приобретать все большее значение, а официальное католическое учение будет разниться от страны к стране, от епархии к епархии, и проявляться такие различия будут гораздо ярче, чем сегодня. (Немецкие епископы уже сигнализируют о своем намерении реализовать идеи Каспера, что бы ни произошло в Риме.) Открытые столкновения в церковной иерархии станут повсеместными. Критика папы превратится в нормальное явление среди тех, кто осознает себя ортодоксом, а ставки будут подниматься все выше и выше с каждым новым избранием папы.

 

На самом деле, ничего нового в этом нет. Католическое христианство никогда не было монолитным, и похожие разногласия возникали довольно часто за прошедшие 2 000 лет. Но эти примеры не внушают особого оптимизма с учетом того, что многие крупные богословские споры вели, как и можно было ожидать, к серьезному расколу, начиная с ранних расхождений у коптов, монофизитов и несториан, отделения от Восточной церкви, и кончая Великой Схизмой в конце средневековья и конечно же, протестантской Реформацией.

 

Наверное, дебаты о сексуальной революции покажутся менее значительными, если вспомнить о былых спорах на тему божественной природы Христа и о расхождениях в вопросах папской власти и евхаристии в эпоху Реформации. Но сексуальная этика с самого начала была гораздо ближе сердцу христианства и христианской жизни, чем думают сегодня многие прогрессивисты в вопросах теологии. Недаром социолог Филип Рифф (Philip Rieff) называл такие идеалы как моногамия и целомудрие частью «согласованной матрицы христианской культуры». Неудивительно, что в протестантских церквах такие дебаты очень часто грозили и даже приводили к расколу.

 

В связи с этим возникает важный вопрос: этого ли хотят либеральные католики?

 

Исходя из собственного опыта, могу ответить на это отрицательно. Большинство либеральных католиков просто отмахиваются от приведенных мною аргументов. Кто-то считает, что церковь вполне может внести пару изменений в сексуальную этику, удерживая свои позиции на других фронтах. Они думают, что консерваторы преувеличивают ту меру, в которой взгляды церкви на человеческую сексуальность являются прочным бесшовным одеянием, как хитон Иисуса. Другие искренне верят, что изменения типа тех, которые предлагает кардинал Каспер, являются просто небольшой пасторской правкой (типа исчезновения постных пятниц после Второго Ватиканского собора), и консерваторы немного поворчат по этому поводу, а потом быстро с этим смирятся.

 

В целом существует предположение, что разница между практикой и доктриной является устойчивой и жизнеспособной, по крайней мере, на те десятилетия или столетия, которые уйдут на ослабление оппозиции консерваторов. На самом деле, многие либеральные католики говорят, что именно так происходят изменения в церкви. Учения и идеи (скажем, запрет на ростовщичество, или богословское предположение о том, что некрещеные младенцы в случае смерти отправляются в чистилище) постепенно отмирают. Католики данные учения игнорируют, а духовенство прекращает говорить на эти темы; и затем со временем иерархи дают какое-нибудь официального вида объяснение (начинающееся со слов «Как всегда учила церковь») о том, почему такие учения и идеи больше не действуют. Остальное католическое учение во время этого перехода прекрасно сохраняет свою целостность; нет никакого эффекта домино, нет опасности, что потянув за нить, можно распустить все одеяние целиком.

[Ana]

Действительно верное замечание указывает на то, что некоторые исторические изменения в церковном дискурсе можно назвать просто сменой акцентов, но саму эту смену акцента можно подозревать в вероучительных сдвигах. Темы по которым когда-то ломали копья, потом просто ушли со сцены. А разрешились они или нет так как бы и не то что бы совсем не понятно, просто ответы в конце концов были даны не совсем по тем именно вопросам которые спровоцировали эти горячие споры.

И правда, кому теперь нужно обсуждение ростовщичества? Т е как бы учение Церкви на этот счет и не поменялось, но сейчас это просто не обсуждается. Слишком сложно, наверное, объяснять, что именно Церковь осуждала в ростовщичестве и доказывать, что этого нет в банках, и что церковные гонители на ростовщиков конечно бы одобрили современную банковскую систему. Да и, главное, объяснений никто не спросит. Все наверное согласятся, что разумные объяснения есть, есть ссылки на литературу и можно пойти в библиотеку и убедиться, что, приняв банки, Церковь не изменила учения. Но кто пойдет? Одним довольно знать, что объяснение есть, а другим и читать их не надо, чтобы заранее не соглашаться.

 

Возможно подобное можно проделать и с острыми вопросами современности. Отвести взгляд от спорного вопроса (какими по утверждению автора статьи являются вопросы сексуальной нравственности ), говорить о другом, а этот как-нибудь сам разрешиться церковным народом, а там, глядишь, и объяснения появятся как новую практику связать с неизменным учением Церкви. Нужно только подождать когда всякие такие объяснения перестанут быть актуально вызывающими споры и на них можно будет просто ссылаться и отправить вопрошающего в библиотеку.

 

Такое решение проблем путем терпеливого пережидания спорного периода и отведение взгляда на другие проблемы, возможно и впрямь лучшее решение конфликта в условиях непримиримой поляризации мнений, конфликта в котором принятие решения в ту или иную пользу грозит неминуемым расколом.

[Neta]

Россу Даузету надо бы дождаться Генеральной Ассамблеи по вопросам семьи, а не строить свои сентенции на основании прочтенных и забытых "ватиканских" бестселлеров. В самом деле, сюжетов крайне мало, и выбирать не из чего. Поэтому Даузет решился написать свой, проведя свое "независимое" расследование. Зачем, что хотел сказать? Пишет, как посторонний для Церкви человек. А ведь он, кажется, католик. Ну, да ладно. Что хочу сказать... Папа Франциск, действительно, очень неординарный и плохо предсказуемый человек. Наверное, такой характер. Если от предыдущего понтифика никаких сюрпризов не ожидалось, то сейчас они возможны - только стой и не зевай. Но. Я ни разу не увидела в его позиции каких-то либеральных попущений, не смотря на шумиху вокруг его реплик и интервью. Может, я не достаточно консервативный католик, не знаю. Но вот сегодня Папа взял - и отказал французскому кандидату в нунции при Святом Престоле, потому что тот откровенный гей. Вот такие круасаны.

[Amtaro]

Наташ, что такое французский нунций при св. Престоле?

Нунций - это прдствитель Папы в какой-либо стране. Может, ты имеешь в виду посла Франции в Ватикане?

[Neta]

Ну да, его имела в виду. Ошиблась.