Святые покровители трансплантации

[Neta]

 

Начиная с 1969 года, из-за земной кончины (и рождения для Небес) Св. Винсента де Поля, заставившей передвинуть этот день с 27 сентября, Церковь отмечает 26 сентября как день памяти святых Косьмы и Дамиана. Мы не очень много знаем об их жизни, как и о многих раннехристианских святых, но с Косьмой и Дамианом связан интересный сюжет, традиционно изображаемый на некоторых иконах. Наиболее известной из таких является фрагмент алтаря из церкви в испанском городе Бургосе работы мастера из Лос Бальбасес. Изображенная на картине сцена соответствует «Золотой легенде» Иакова из Ворагина, датированной 1257 годом. Вот что он пишет об этих святых: «Феликс, восьмой папа после Св. Григория, построил в Риме церковь в память о Святых Косьме и Дамиане. И был там человек, который истово служил этим мученикам с большой язвой на ноге. Когда он спал, святые мученики Косьма и Дамиан явилилсь их благочестивому служителю. Они несли с собой инструменты и мазь. Один из них спросил — где мы возьмём плоть, чтобы заполнить его недостаток? Другой ответил — вот, есть эфиоп, который умер сегодня и недавно похоронен на кладбище Св. Петра, давай возьмём его плоть и заполним рану. Человек проснулся, и увидел, что его нога больше не болит, но здоровое бедро кажется ему чужим. Когда же открыли гроб того мавра, у него оказалась больная нога вместо бывшей у него здоровой». Таким образом, многие воспринимают Косьму и Дамиана покровителями трансплантации — области медицины, направленной на лечение людей путем замены их больных органов или тканей другими, полученными от других людей, живых или мертвых.

 

Тем не менее, современная история знает более достоверного и явного покровителя трансплантации — святого Иоанна Павла II. Он первым среди многих религиозных, политических деятелей, обратившихся от холодного недоверия или молчаливого осуждения к поддержке трансплантации. Уже в послании Evangelium Vitae 1995 года он пишет о необходимости учитывать интересы органного донорства при констатации смерти человека, а также о том, что одним из способов содействия культуре жизни«является донорство органов, осуществляемое этически приемлемым способом, которое позволяет больным обрести надежду, возможно, здоровье и даже жизнь». Именно активная позиция св. Иоанна Павла II способствовала тому, что медицинская и широкая общественность стали воспринимать трансплантацию не как сферу интересов врачей-экспериментаторов, а как значимое социальное направление. В своём обращении к участникам 18 международного конгресса трансплантологов, ради прибытия на который он прервал свой отпуск, он сказал: «Мы должны привить в сердцах людей, особенно в сердцах молодежи, подлинное и глубокое понимание необходимости братской любви, любви, которая может найти выражение в решении стать донором органов».

 

Через восемь лет уже другой папа Бенедикт XVI, обращаясь к участникам того же конгресса, скажет: «Донорство органов является уникальным свидетельством милосердия. В наше время, часто отмеченное различными проявлениями эгоизма, все важнее понимать, насколько необходимо принять логику ценности правильного понимания жизни. В нем — ответственность любви и милосердия, чтобы сделать свою собственную жизнь подарком для других, если только человек действительно стремится истинного самопожертвования. Как учил Господь Иисус, только отдавая свою жизнь, вы можете сохранить ее». Ещё до избрания на папский престол, кардинал Ратцингер подтверждал, что носит с собой карточку донора органов и в случае смерти готов отдать их. Он называл органное донорство актом любви, которое означает подлинное свидетельство милосердия, которое знает, как проявиться через границу жизни и смерти, чтобы жизнь всегда оставалась победителем.

Не удивительно, что именно католические страны (Испания, Польша, Ирландия) в Европе составляют основу социума, в котором высока активность людей в плане согласия на изъятие у них органов после их смерти. В Испании, где действует пресловутая «испанская модель» органного донорства, в приходах распространяли известный слоган «Не забирай органы с собой на небеса. Небеса знают — они нужны здесь, на земле».

 

Как обстоит дело с этим в нашей стране? Несколько иначе. Дело в том, что согласно действующему до 31 декабря этого года закону «Изъятие органов и (или) тканей у трупа не допускается, если учреждение здравоохранения на момент изъятия поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на изъятие его органов и (или) тканей после смерти для трансплантации реципиенту». Этот принцип называется принципом презумпции согласия. Это означает, что все мы «по умолчанию» согласны отдать свои органы после смерти, если не заявим об обратном самостоятельно. Увы, каким образом выражать такое несогласие, закон не объясняет. Это может быть записка, вложенная в паспорт, устное заявление родственников или самого больного и т. п.

Разумеется, такой принцип при первом прочтении воспринимается как этически неприемлемый. Государство в угоду интересам группы пациентов, которым нужна трансплантация, пренебрегает правом личности на выражение своей воли. Интересы личности приносятся в жертву интересам общества. В литературе и в открытых ресурсах интернета опубликовано огромное количество самых изысканных моральных, этических и философских опусов на эту тему.

 

Но разве иначе поступают с волей призывников, когда в интерсах общества забирают их в армию? Их-то вообще не спрашивают и призывают, даже когда они этого не хотят… Разве не в интересах общества забирают налоги, хотя наша воля может возражать против этого ущемления наших личных интересов? Разве мертвым нужны их органы?

 

Кто, наконец, находится по другую сторону конфликта интересов? Кто они? Те люди, кому нужна трансплантация? Миллионеры, спонсирующие развитую преступную сеть, ворующую детей «на органы»? Нет. Тот, кто знает этих людей и общается с ними ежедневно, знает, они — самые обычные люди, которые заболели не по своей воле, потеряли за короткое время все — здоровье, работу, порой семью, будущее. Они слабы и не могут потребовать им помочь. Они могут только надеяться на добрую волю своих соотечественников. Слабая надежда, не правда ли?

Часто в диспутах об органном донорстве противниками трансплантации используется классический прием «ниже пояса» — вопрос «а если Вам предложат отдать органы Вашего отца, матери?». А если это Вы ждете орган и понимаете, что умрете, так и не дождавшись, потому, что кто-то силен в философии, этике и ценит право человеческой личности на свободу волеизъявления более всего?

 

В нашем обществе есть много людей, которые хотят запретить принцип презумпции согласия изъятия органов.

Именно так поступили в Украине в 2002 году, когда сменили принцип презумпции согласия на испрошенное согласие — необходимость каждый раз активно спрашивать согласие на изъятие органов у родственников умершего. Что последовало далее? Реально — полное прекращение трансплантации, гибель детей и взрослых в листах ожидания, массовая эмиграция украинских врачей-трансплантологов за пределы Украины. Самое драматическое заключается в том, что большинство опрошенных, которые давали отказ в использовании органов их погибших родственников в целях трансплантации, мотивировали его тем, что им не платят за это деньги. То есть, они хотели торговать органами своих погибших родных. Стремление защищать либеральные ценности обернулось катастрофой для реальных людей и не защитило человеческое достоинство, а унизило его.

С Нового года в России вступит в силу закон со странным названием «О донорстве органа, органов, комплекса органов…». Согласно нему, граждане смогут заранее выражать свою волю по поводу возможности посмертного использования их органов в целях трансплантации. Уже сегодня стоит прогнозировать уменьшение количества выполняемых трансплантаций в нашей стране из-за того, что некоторые граждане станут отказываться. Какой бы ни была причина — недоверие государству, врачам, нежелание помогать соотечественникам, жадность — это скажется негативно на судьбах людей и преумножит их боль и страдание.

 

Католики всего мира являются тем авангардом, который несёт миру весть о том, что разрешить использовать свои органы после смерти для других людей — акт любви и милосердия. Русские католики сегодня могут стать таким авангардом в нашем обществе. И сегодня, пока до возможности высказать свою волю по закону остается несколько месяцев, важно подумать об этой проблеме и постараться ощутить боль и беду тех людей, которых она затронула. В этот день, когда мы думаем о покровителях трансплантации, мы без большого труда можем увидеть лица этих людей. Просто посмотрев в зеркало.

 

Борис Яремин

Главный трансплантолог Минздрава Самарской области, к.м.н., доцент

 

РУСКАТОЛИК.РФ

[Oleg-Michael]

Начиная с 1969 года, из-за земной кончины (и рождения для Небес) Св. Винсента де Поля, заставившей передвинуть этот день с 27 сентября,

 

Можно подумать, что святой Винсент де Поль скончался в 1969 году. На самом деле все эти пляски с переносами дат - всего лишь результат работы комиссии Буньини, для которой, похоже, одним из приоритетов было - как можно меньше оставить в покое, как можно больше изменить. Святой Винсент де Поль умер, действительно, 27 сентября 1660 года, был канонизирован в 1737 году, когда его праздник с рангом "duplex" был установлен на 19 июля, в каком виде и досуществовал спокойно до реформы (и продолжает существовать там, где сохраняется старый календарь). А 27 сентября - день мученичества свв. Косьмы и Дамиана - спокойно пребывал на своем месте аж с III века. Для того, чтобы перенести их память на день раньше, пришлось объявить празднуемых 26 сентября святых Киприана и Иустину... сказочными персонажами!

 

О календарных реформах Буньини можно открыть целую ветку; если посмотреть список, увидим, что там не так много оставлено было нетронутым!

[Oleg-Michael]

Что же касается трансплантации органов - я не специалист, и у меня нет однозначного мнения по этому поводу, но думаю, что было бы уместно поместить здесь и альтернативную точку зрения. Автор - моя знакомая (хотя, увы, не очень близкая), католичка и врач. Текст размещен у нее на странице в соцсети, в открытом доступе, так что, думаю, никто не обидится, если я позволю себе его перепостить. Дело было в июне 2013 года, когда два "профильных" отдела МП опубликовали совместное заявление в поддержку готовившегося тогда к принятию законопроекта. Итак:

 

"Мои самые худшие опасения сбылись-Русская Православная Церковь наконец-то встала на службу прогрессу и взяла на себя задачу по проведению разъяснительной работы среди населения. Вроде бы невинное заявление, прошедшее абсолютно незамеченным широкой общественностью, в котором красиво говорится о любви к ближнему и самопожертвовании по примеру Христа. И в конце концов, кто же против посмертного донорства? Не "забирать же эти органы с собой на небеса"! Но именно в данной формулировке и скрыта вся дьявольская подоплека, о которой те, кто это заявление подписывали, должны быть прекрасно осведомлены, а рядовые христиане и даже многие врачи зачастую даже не имеют понятия. Дело в том, что трупные органы (такие как сердце, печень и поджелудочная железа) к пересадке непригодны, и результаты таких пересадок неудовлетворительные. Чтобы избежать тепловой ишемии, орган до момента своего изъятия должен обязательно кровоснабжаться, т.е должен быть изъят только у донора с бьющимся сердцем. И это абсолютно принципиальное условие последующей успешной пересадки. Т.е такой донор должен быть де-факто жив, а де-юре признан мертвым. До 1968 г, когда в медицине действовали такие традиционные критерии смерти, как остановка сердечной деятельности, подобная практика была невозможна и считалась уголовно наказуемым убийством. В 1968 г комиссией Гарвардского университета в интересах молодой и быстро развивающейся науки трансплантологии было разработано новое определение смерти человека как смерти головного мозга. В данном случае дожидаться окончательной стадии умирания, т. е. остановки сердца, уже не нужно, достаточно промежуточной стадии, на которой человек с необратимым повреждением всех структур головного мозга признается мертвым, специальная комиссия проводит необходимые исследования и подписывает заключение о его смерти. Таким образом время окончания процедуры диагностики смерти головного мозга считается теперь временем наступления смерти человека. Далее анестезиолого-реанимационной бригадой проводится так называемое кондиционирование донора-поддержание всех жизненно-важных функций организма на адекватном уровне-контроль артериального давления, пульса, сатурации, РСО2, температуры тела, мочеотделения. Уход за донором в отделении реанимации осуществляется по тем же принципам, что и за остальными пациентами реанимационного отделения. Далее донор подается в операционную, где врач анестезиолог-реаниматолог проводит искусственную вентиляцию легких и тщательно следит за тем, чтобы во время забора органов указанные параметры не отклонялись значительно от нормы. За рубежом врач-анестезиолог проводит донору общую анестезию (наркоз), в России это не считается обязательным, так как донор уже признан мертвым. Операция забора (эксплантации) органов может длиться до нескольких часов и завершается окончательной смертью в операционной, когда лишенного жизненно-важных органов донора врач-анестезиолог отключает от аппаратуры искусственной вентиляции легких. Такова современная практика забора жизненно-важных органов от "мертвого донора", которая четко регламентирована и применяется во всех странах. Разница лишь в юридических нюансах-презумпция согласия или несогласия, о чем и идет речь в проекте нового закона. Под смертью в трансплантологии подразумевается именно смерть головного мозга и под посмертным забором жизненно-важных органов подразумевается именно такая практика изъятия органов, и именно за такой акт "христианской любви к ближнему" будет теперь активно агитировать своих верных Церковь. Как сказал некоторое время назад С.В. Готье, директор Федерального НИИ Трансплантологии, Церковь должна уделять больше внимания пропаганде посмертного донорства среди населения. Как мы видим, досадное упущение теперь активно исправляется, и Церковь ставит себя на службу науке, прогрессу и людям, взявшим на себя смелость указывать ей на Ее же собственные задачи.

 

Вот только согласуется ли такая "любовь к ближнему" с учением Христа и Божиими заповедями? Лично я, будучи врачом анестезиологом-реаниматологом и несколько раз присутствуя как наблюдатель при заборе органов, категорически раз и навсегда отказалась от любого соучастия в нем. Моя совесть и вера, а также врачебный долг однозначно говорят мне, что такие безнадежные пациенты являются не мертвыми, но умирающими, находящимися под моей врачебной защитой, и что такая практика, где врачебная бригада занимается умерщвлением безнадежного пациента, который юридически уже объявлен трупом, является тяжким грехом и грубо попирает Божественные и человеческие законы, а посему ни в коем случае не может быть оправдана никакими соображениями пользы и целесообразности типа "спасение ценой жизни одного безнадежного больного сразу нескольких жизней, в т.ч. и детей". И самая большая опасность здесь, на мой взгляд, это то, что абсолютное моральное зло и подмена понятий преподносится под маской добра и подкрепляется авторитетом самой Церкви." (конец цитаты).