Поиск

Вначале — новости. Успешный референдум за либерализацию закона об абортах в Ирландии вызвал широкое одобрение в передовых СМИ мира. Само по себе голосование имело скорее символический смысл: ранее гражданкам, желавшим прервать беременность без медицинских показаний, достаточно было отбыть в любую соседнюю страну. Теперь это можно будет делать на месте — то есть экономнее. Интереснее другое. По мнению журналистов, в Ирландии совершен новый шаг на пути европейцев прочь от своей традиционной религии. Потому что главным противником абортов выступала католическая церковь. А раз в традиционно католической стране большинство за — значит, позиции церкви сильно ослабели. "Нью-Йорк Таймс" ставит ирландский референдум в ряд других признаков секуляризации, то есть отказа развитых стран от религиозной жизни: 1) В Италии папа предложил укрупнить сотни приходов — проще говоря, закрыть особо непосещаемые. 2) В Австрии Венская архидиоцеза объединила свои 660 приходов в 150 еще несколько лет назад. 3) В Люксембурге минувшей осенью правительство отменило религиозные уроки в школах. 4) В Испании, по последним данным, лишь 20% католиков посещают богослужения, во Франции — десять процентов, в Нидерландах — пять процентов. В Германии падают объемы пожертвований церкви. А теперь — самое интересное. На этом фоне, констатирует газета, папа римский Франциск демонстративно игнорирует происходящее в Европе. И фокусируется на "глобальном юге", то есть на Африке, Южной Америке и Юго-Восточной Азии, где уровень религиозности населения еще высок. Он призывает священников активнее участвовать в жизни обездоленных, помогать им и защищать от произвола. И тем самым как бы признает, что Бог в версии традиционной западной церкви нужен только бедным, необразованным и бесправным. При этом ему следует поторопиться, ехидно намекают журналисты. Потому что даже в оплоте мирового католицизма Бразилии, как ожидается, к 2030 году католики станут меньшинством — часть паствы уходит в атеисты, часть в евангелические секты, относящиеся к жизни либеральнее и проще. Мотивы, по которым римская церковь (как, впрочем, и протестантские — число прихожан падает у всех) перебрасывает основные усилия из Европы и Северной Америки в жаркие бедные страны, нас, в принципе, касаются мало. Нам по понятным причинам ближе другой вопрос: на что "богатые, образованные и защищенные" заменяют религию. Переходят ли они в некое новое высшее качество по сравнению с религиозными землянами из жарких бедных стран? Становятся ли контролирующими свою жизнь сверхчеловеками, рационально орудующими знаниями и стремящимися к саморазвитию? Статистика говорит, что нет. Статистика говорит, например, что в самой атеистической стране Европы Нидерландах (неверующих 40%, агностиков 30%) "в последние 20 лет школьники показывают все худшие и худшие результаты в чтении, математике и научных дисциплинах", а число едва умеющих читать детей за последнее время удвоилось. Статистика говорит также, что в другой сильно секуляризированной стране, Великобритании, наблюдается жестокий дефицит квалифицированных кадров: "к 2024 году нам будет не хватать четырех миллионов высокообразованных людей и шести миллионов низкоквалифицированных — уже сегодня у нас девять миллионов людей, плохо умеющих читать и считать". Кстати, тенденция наметилась не вчера. То, что граждане высокопросвещенных стран выбирают профессии, не требующие напряжения мозга и знаний, констатировали еще несколько лет назад. "Девяносто четыре тысячи молодых людей и девушек окончили курсы стилистов и визажистов, хотя на рынке для них всего 18 тысяч вакансий. Восемьдесят три тысячи получили журналистское и пиарное образование, чтобы заполнить 65 тысяч рабочих мест. При этом на 275 тысяч требуемых строительной отраслью мест претендуют 123 тысячи выпускников, а на 72 тысячи мест инженеров — 40 тысяч выпускников", — писала "Гардиан" в 2012-м. Как легко заметить, за истекшие шесть лет ситуация лишь усугубилась. Тут, кстати, есть своя ирония. Необходимые кадры для выполнения трудной работы, требующей мозга и повышенной собранности, в передовые страны все больше импортируются — как раз из прозябающих в нищете и религиозности уголков мира. От инженеров и врачей до собственно священников (это, если к ней добросовестно относиться, служба тоже крайне тяжелая). Иными словами, не заметно, чтобы отказ от религии совпал у благополучных наций с какими-то коллективными интеллектуальными прорывами. Зато налицо другие прорывы. В частности, у просвещенных наций зафиксирован резкий рост потребления "органической еды", которая, предположительно, очень оздоровляет организм и продлевает счастье, — и плевать, что медицинские исследования никакого благотворного влияния на организм по сравнению с едой обычной у нее не обнаруживают. Зато Органик Фуд стоит в среднем в полтора-два раза дороже — и просвещенные европейцы массово стремятся есть эти люксовые моркови и лакшери-картошку. Потому что верят. Кстати, эти же просвещенные рациональные люди все чаще обращаются к "альтернативной медицине" — основанной не на клинических исследованиях, а на смелых концепциях, передовых умозрительных теориях и прочих секретах долголетия древних майя. Альтернативной медицине они тоже верят. Эти же просвещенные люди отказываются от самой экологически чистой и дешевой на свете атомной энергии, предпочитая дорогущую и (сюрприз) тоже токсичную "чистую солнечную". Кстати, среди веганов (не едящих ничего животного, потому что "нельзя отбирать молоко у телят" и "яйца несут куры в концлагерных условиях") в передовом мире подавляющее большинство "с дипломами". И это мы не говорим о тех случаях, когда просвещенные люди дружно голосуют за что-нибудь действительно полезное, — но не потому, что изучили вопрос и убедились в его полезности, а тупо потому, что модно и авторитеты советуют. А авторитетам они верят не хуже, чем их верующие прапрадедушки. …Иными словами, так называемый отход от религии вовсе не означает освобождение гордого и могучего разума европейцев (или американцев, или продвинутых россиян). Он означает лишь, что данные граждане не верят в "спасение души по старинке", заповеданное не знавшими удобств предками и представляемое в скучных архаичных формах. Зато они запросто и некритично принимают то, что, как им сказали — полезно, престижно, экологично. И конечно же, передово. Особенно если это модно-полезное им увлекательно пропиарили — желательно с анимацией в 3D. Кстати, показательно, что в России наиболее "антирелигиозно" настроенная часть граждан — та, что ходит на лекции научных журналисток и ухохатывается над ритуальными освящениями ракет и АЭС — является, как правило, детьми высокодуховных интеллигентов конца советского периода. Те, напротив, ухохатывались над коммунистическими ритуалами и с большей или меньшей демонстративностью ходили в церковь. Потому что религиозность тогда была таким же элементом моды и продвинутости, как и прослушивание Deep Purple. Все это заставляет предположить, что религию из просвещенных частей мира выдавливают не условные Силы Разума. А скорее — более успешные и убедительные конкуренты на рынке надежд, страхов и эмоциональных переживаний. То есть на самом деле передовые граждане просвещенных стран просто больше не верят, что у них есть душа и ее надо от чего-то спасать. Виктор Мараховский РИА Новости

В дополнение ко вчерашней новости. Вечером, 27 сентября, на сайте Русской православной церкви появилось обращение, подписанное патриархом Кириллом, с требованием полностью запретить аборты на территории России. Несмотря на то что документ никому конкретно адресован не был и юридической силы не имеет, сама тема вызвала бурную дискуссию. Политики, общественные и религиозные деятели начали высказываться в поддержку запрета прерывания беременности или же указывать на бессмысленность такого подхода. «Лента.ру» собрала мнения «за» и «против». Общественники Анита Соболева, руководитель комиссии по социальным правам Совета по правам человека при президенте РФ: Я категорически отрицательно отношусь к этой инициативе, тем более что в петиции упоминается, что нужно усиливать поддержку семей с детьми, но сначала почему-то предлагают запретить аборты, а потом усиливать поддержку. Обеспечивать условия, чтобы женщины больше рожали, никто не собирается. Поддержка детей сегодня минимальная, издевательская, это не только многодетные семьи скажут. И вместо того чтобы заняться поддержкой детей и устройством сирот, они предлагают запретить аборты по религиозным соображениям в светском государстве. От этой практики потому и отказались, что резко возрастет число «подснежников», детей, выброшенных на помойку, которые появляются, когда оттаивает снег. Это единственный результат, который будет, нужно не количество детей увеличивать, а улучшать качество жизни тех, кто уже родились. Александр Невзоров, публицист: Пусть тогда уж Гундяев (Патриарх Всея Руси — прим. «Ленты.ру») обратится к своей пастве и скажет, что именно ее представителям запрещается делать аборты, а всем остальным будет можно. Пусть будет это четкое разграничение. У свидетелей Иеговы существует запрет на переливание крови. Замужние женщины племени Мурси носят тарелочки в нижней губе. Есть те, кто девочкам зашивает большие половые губы. Пусть для православных аборты будут запрещены, а всех остальных неверующих этот запрет не будет касаться. Анна Кузнецова, уполномоченный по правам ребенка: Весь цивилизованный мир не первый год выступает против такого явления, как аборты, и мы поддерживаем эту позицию, при этом, конечно, считаем, что этот вопрос требует системного подхода. В стране открыто порядка 900 специальных консультативных кабинетов, только за прошлый год более 266,5 тысяч женщин обратились за консультацией и помощью и 67 тысяч удалось отговорить делать аборт. Сергей Ряховский, член комиссии по поддержке семьи, детей и материнства Общественной палаты России: Наверное, как-то законодатели будут подходить к этому рассмотрению с учетом факторов, что наше государство все-таки светское. Но, наверное, какие-то изменения в подход к этой проблеме будут сделаны. Политики Владимир Жириновский, лидер ЛДПР: Если женщина хочет отказаться — мы ее не переубедим. Если мы запретим аборты — аборты будут подпольные, зарабатывать будет медицинская мафия. Лучше давайте уговорим ее родить и заберем обязательно ребенка. Она приняла решение — мы не можем влиять на решение. Мы ее волю выполняем, мать решает, это ее воля. Может, этот отец негодяй, может, не готов организм. Поэтому нужно ребенка забрать, а потом, может быть, она созреет и станет матерью этого ребенка». Ярослав Нилов, глава комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций: Разделяя обеспокоенность предстоятеля РПЦ и его позицию относительно того, что эмбрион — это уже человеческая жизнь и с моральной точки зрения ее трогать никто не имеет права, одновременно с этим мы должны смотреть на реальную обстановку в обществе и понимать, что, если аборты будут запрещены, это приведет к росту криминальных абортов, в том числе на дому или в различных подпольных заведениях. В этой ситуации женщины, которые хотят сделать аборт, будут выезжать в соседние государства и пользоваться различного рода медикаментами, приобретенными нелегально, для искусственного прерывания беременности. В итоге надо посмотреть на последствия. И в том случае, если женщина сохраняет жизнь ребенку и отказывается от него, она получает социальное пособие. И ребенок передается в ясли. Тогда и аборт не делается, и здоровье женщины сохраняется, и демографический вопрос решается. Чиновники Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента РФ: Я не стал бы сейчас озвучивать какую-то позицию, потому что ведется общественная дискуссия, никаких решений не принималось. Существуют диаметрально противоположные точки зрения, причем достаточно аргументированные. Кремль не принимает участия в этой дискуссии…РПЦ — один из участников этой дискуссии…Но еще раз повторяю: существуют разные точки зрения, кто-то соглашается с мнением РПЦ, кто-то — нет, но это не вопрос нашей повестки дня. Вероника Скворцова, министр здравоохранения: Есть определенные нюансы, связанные с возможным переходом абортов в тень, особенно для тех лиц, которые имеют низкий достаток, для несовершеннолетних, девочек, у которых случается такая ситуация. Наша задача, чтобы введение каких-то ограничений не приводило к увеличению материнской и младенческой смертности, не приводило к увеличению числа криминальных абортов. История нашей страны это уже знала, и я хочу напомнить, что в период острого запрета абортов в советское время материнская смертность превышала 320 на 100 тысяч населения. А сейчас у нас с вами —10, а по результатам текущего года — еще меньше. Ольга Голодец, вице-премьер: Конечно, снижение числа абортов, это огромный плюс для нашей демографии, но это решение должно быть взвешенным, обоснованным и не должно привести за собой вот таких серьезных последствий Религиозные деятели Берл Лазар, главный раввин России: Нынешняя ситуация, когда едва не каждая третья беременность кончается абортом, совершенно неправильная. Конечно, надо что-то делать: об этом, кстати, говорят не только религиозные деятели, но и политики, и врачи, и представители общественности… Одними запретами тут проблему не решить: если что-то людям не позволяется, а они не понимают, почему — у них возникнет соблазн обойти запрет. Или даже, не дай Бог, сделать назло. Необходима огромная воспитательная работа. Одними запретами тут проблему не решить: если что-то людям не позволяется, а они не понимают, почему — у них возникнет соблазн обойти запрет. Необходимо добиться того, чтобы люди сами себе запрещали неправильные действия. Понятно, что никакие родители, даже если у них самое тяжелое материальное положение, ни за что не согласятся убить одного из своих детей! Если они поймут, что плод – это такой же их ребенок, они сами себе запретят делать аборт. И проблема будет решена. И здесь верующие люди, наши традиционные религии могут сыграть очень важную, если не главную роль. Если государство нам поможет – через средства массовой информации, через учебные заведения, через какие-то общественные мероприятия — прийти в каждый дом, в каждую семью, мы, я думаю, сможем очень многих женщин уберечь от аборта и спасти сотни тысяч жизней Игорь Ковалевский, генеральный секретарь Конференции католических епископов России священник: Католическая церковь не поддерживает аборты. Более того, женщина, которая совершила аборт и все, кто принимал в этом непосредственное участие и оказывал на нее физическое или моральное давление, автоматически попадают под отлучение – так называемое ex communicatio. Россия является в настоящее время одной из стран, в которых законодательство об абортах является очень либеральным. Даже в странах со светским законодательством — например, в Южной Америке и Западной Европе — аборты сделать гораздо труднее, чем в России. Талгат Таджуддин, Верховный муфтий России, глава Центрального духовного управления мусульман: Это убийство детей, я об этом же в праздничной проповеди на Курбан-байрам говорил. Врачи Любовь Ерофеева, акушер-гинеколог, генеральный директор Российской ассоциации «Народонаселение и развитие», член президиума Европейского общества по контрацепции и репродуктивному здоровью: Это совершенно бесполезная инициатива. Можно запретить аборт, но нужда в нем сохранится. Есть случайные контакты, есть изнасилования, есть масса аспектов, которые загоняют женщин в тяжелую жизненную ситуацию, когда она не готова дать жизнь новому ребенку. Основные аборты сегодня делают женщины, имеющие одного-двоих детей. Наши женщины, к сожалению, предпочитают неэффективные, методы контрацепции. Около 15 процентов вообще не предохраняются. Больше половины пользуются прерванным половым актом и мужским презервативом. По нашей оценке неудовлетворенный спрос на современные методы контрацепции составляет 57-60 процентов. То есть теоретически они бы и хотели, но практически — не могут. Главные причины — это финансовая несостоятельность. Препараты достаточно дорогие. А также наши люди не любят ходить к врачам. Потому что часто это — очереди. И у многих просто нет возможности по нескольку часов ждать приема. И врачи не могут уделить достаточное время пациенткам на консультирование. Также у россиян — элементарный недостаток знаний. Мы единственная страна в СНГ, где нет программ школьного полового воспитания. Россия движется в тренде западноевропейских стран, и возраст появления первенца в семье увеличивается до 26–27 лет. В советские времена девушки достаточно рано выходили замуж, к 21–22 годам уже появлялся первый ребенок. Если в 17 лет начинается сексуальная жизнь, а в 27 рождается первый ребенок, то на эти 10 лет нужно быть защищенной от беременности. Без специализированных программ в школах, училищах, институтах это невозможно. Сторонники запретов говорят, что аборты не доступны во многих странах. Что касается Европы, законодательно они сейчас запрещены в Ирландии, Польше, Монако и Ватикане. И в Польше рождаемость ниже, чем в Российской Федерации, где аборты разрешены. Рождаемость это не повысит, а лишь осложнит жизнь женщин и вызовет социальные протесты. А еще это высокий риск коррупции медиков. Появится теневой рынок абортариев. Павел Бранд, кандидат медицинских наук, медицинский директор клиники «Семейная»: Аборты во все времена были очень скользкой темой. С одной стороны убийство неродившегося ребёнка, с другой право женщины распряжаться собственным телом по своему усмотрению. И так плохо, и так не здорово. Любые запреты плохи для общества, но некоторые запреты возможны при определенных условиях. Для абортов эти условия просты и понятны. Необходимо активно на государственном уровне вводить специальные программы профилактики абортов, просвещать, в том числе, с привлечением религиозных организаций, а не запрещать на корню. Развивать поддержку молодых семей. Проводить образовательные программы, в том числе уроки полового воспитания в школах. Обязательно обеспечить свободный доступ и широкое распространение барьерной контрацепции для малоимущих и подростков. Повсеместно разрешить бэбибоксы. Это долгий и дорогой процесс, но через 10-12 лет это позволит вывести аборты из системы ОМС, они просто перестанут быть массовым явлением. Потом будет переходный период, когда особую важность приобретёт достоверная статистика. Если количество медицинских абортов драматически снизится, при сравнительно невысоких ценах и, при этом, не повысится количество криминальных абортов, то можно будет думать о постепенном, в течение нескольких лет, запрете абортов по желанию. Аборты по медпоказаниям, в том числе, в следствие изнасилования, никуда не денутся. Оптимальной является система, при которой существует запрет на аборты, но он декриминализирован. То есть, женщина решившаяся на аборт, может официально обратиться в определенную клинику, например, единственную на город или регион и, после прохождения всех необходимых профилактических мероприятий (беседа с психологом, с врачом, с представителем религиозной организации), выполнить аборт, но при этом заплатить крупный штраф в пользу государства. Любые запреты без выполнения этих условий приведут к катастрофическим последствиям, что уже неоднократно подтверждалось. Прошу заметить, что отдельной строкой звучит призыв к уничтожению одного из самых прогрессивных направлений российской медицины - экстракорпорального оплодотворения. В этой области мы действительно достигли немалых успехов и вышли на международный уровень. Вырастили действительно серьезных профессионалов. Теперь предлагается все это похерить во славу архаичных средневековых верований. Одним движением увеличить количество бесплодных и лишить их единственного шанса на рождение собственных детей - это надо сильно постараться. И да, не забывайте, что мы (пока) живем в светском государстве, а соответственно религиозные организации имеют только совещательный голос. Алексей Живов, доцент кафедры урологии МГМСУ, главный врач «Ильинской больницы»: Такого расцвета мракобесия не припомню с советских времён, которые я застал (70-80-е годы). И причём здесь медицинские показания? Существуют и другие веские причины для аборта. Другое дело, что да, абортов должно быть меньше и это не ведущий метод "контрацепции". Но это снижение достигается отнюдь не запретами абортов. https://lenta.ru/articles/2016/09/28/abortion/?utm_campaign=breaking-news&utm_medium=browser-notification&utm_source=push-notification