Евгений Крашенинников

Католик должен любить секс с ЖЕНЩИНОЙ - свой женой, а не с женщинами. А у неженатого католика в идеале секса и не должно быть. Или он хотя бы должен стараться воздерживаться хоть немного.

Уточню (чтобы потом кто-нибудь не приписал Католической Церкви то, что она не считала): неженатый католик должен воздерживаться не "хоть немного", и не "в идеале", и не "стараться", а должен просто воздерживаться всегда.

(И книга Кнотца с этим не спорит).

(ПРОСТРАННЫЙ РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКИЙ ДОГМАТИЧЕСКИЙ И НРАВОУЧИТЕЛЬНЫЙ КАТЕХИЗИС

...

Вот традиционный взгляд.

Не увидел, что у Кнотца противоречит приведённой цитате.

Ну, о брачном ложе он вряд ли знает. Если он что-то и знает не по наслышке, то все что он может знать - смертный грех блуда. А в таком случае это все равно что закоренелый алкоголик, который на данный момент в "завязке", будет писать книги о культуре пития.

Кстати, ровно наоборот. Очень часто получается верно взглянуть на явление со стороны.

В энный раз повторяю: монах Ксаверий утверждает, что Богу угодны любые позы и виды стимуляции. Разве это нельзя назвать "делать все, что захотим"?

Нет. Потому что есть ещё много чего, помимо этого.

Кстати, о.Ксаверий не пишет, что все должны этим пользоваться. Можно и должно - разницу чувствуете?

А Вы не предполагайте, а лучше, как свидетель Иисуса Христа, скажите мне: Вы считаете, что мы можем (мне тут пытаются доказать: и Ксаверий, и его братья по конфессии) делать в постели все что захотим?

Отец Ксаверий нигде в книге такого не пишет. А пишет ровно наоборот.

Не лучший приём: сочинить фразы, приписать их оппоненту, а потом начать с ними бороться.

То, что католический священник-монах и его книга напомнили мне модного в постперестроечное время В. Шахиджаняна с его «1001 вопросом про ЭТО», - это полбеды. Ну, мало ли эротоманов...

Шахиджанян, кстати, писал вполне профессионально и мудро - но, разумеется, светски. Поэтому Кнотц мне Шахиджаняна напомнил только профессиональностью.

А сам факт того, что монах поднимает в своей книге такие вопросы да еще в достаточно фривольном тоне: это не научное исследование, а самая настоящая бульварная книжонка, полная непристойностей.

То, что эту тему поднимает монах (как и поднимал её в своё время Папа), конечно, замечательно, так как ему удаётся, обсуждая важные для людей сферы, не забывать о Боге и вообще помогать наполнять людям Божьим присутствием всю их жизнь.

Никакого фривольного тона не заметил, равно как и непристойностей.

О конкретных протестантах могу сказать много хорошего, как о людях.

Если о протестантах вообще - другое дело.

Поэтому хотелось бы уточнения вопроса.

Почему я стал католиком? Ответ сам по себе очень прост - потому что Господь оставил одну Церковь, единую, вселенскую, и этой Церковью из всех возможных христианских является только Католическая – единая, вселенская, апостольская.

Трудность в том, что в моей жизни это понимание происходило настолько незаметно, само собой, постепенно, что я не могу выделить каких-то неожиданных озарений, скачков.

Знаю, что ещё в конце 80-х я говорил, что молиться Господу могу в любом храме – хоть православном, хоть католическом, хоть в молельном доме у баптистов (Бог-то один), но всё-таки православная внешняя культура мне, мол, ближе. (Почему ближе? Архитектуры православной в Магадане не было, пения церковного я и не слышал, в Церкви на службе был один раз в Рязани (и запомнилось там только, как люди отталкивали друг друга, чтобы пробиться к Причастию), с Евангелием я знакомился не по рассказам бабушки, а по пересказу Гегеля – но всё-таки считал, что православное ближе). А уже в середине 90-х я знал, что я – католик, хотя официальный переход был в 1998 году. А повлияло на это три вещи:

Если же всё-таки пробовать вспомнить какие-то конкретные события, которые вели в Церковь, то вспоминаются некоторые эпизоды:

- Мой студенческий друг из первой московской общины НК всё ходил и спрашивал: кто для тебя Христос? - Это было, видимо, в первой половине 90-х. Думаю, этот главный вопрос и был определяющим.

- Как-то я оказался в церкви Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии (значит, церковь уже вернули, но перекрытия были) - какой год? - и я встал за всеми и причастился. А на выходе встретился с этим же товарищем и почему-то смущённо (я очень хорошо помню это смущение) сказал об этом. И он выкатил глаза: тебе же нельзя! Я был поражён, я даже не догадывался, что может быть нельзя (я вообще как-то мало спрашивал). Я думаю, что именно тут начало закладываться понятие «церковности», без которого ты будешь не во вселенской Церкви, а в церкви имени самого себя.

- Опять он же зазвал меня на катехизацию. И я пошёл с ещё одним другом. И вот мы выходим на Краснопресненской, а куда идти, я не помню (я был раз, может, два). И я предлагаю выйти наверх и искать (понятно, что не нашли бы). А тут из вагона выходит Сергей Юмашев (тот самый, из НК) – оппа! И мы с ним на катехизацию.

И ещё очень важным было то ощущение Второго Ватиканского Собора (и Папы Иоанна Павла Второго) – это ощущение свободы и радости, которую тебе даёт Церковь, и вместе с ним ощущение вековой традиции, тысячелетнего единства – Небесной и земной Церкви, которое и делает Церковь вселенской, католической.

Сугубо для меня советские фильмы - это живые памятники тоталитарного прошлого бесчеловечного режима, гнобившего мой народ, язык, культуру и государство.

"Сатирикон" Петрония - живой памятник нероновщины.

Ватиканские фрески - живой памятник борджианства.

"Гений дзюдо" Куросавы - живой памятник японского милитаризма.

1966, Поланский, "Тупик", золотой медведь.

Из тех фильмов, где есть не просто сюжет, актёры, цвет и звук (даже хорошие), а в котором есть интонация - что-то смутное, невыразимое и наполняющее какой-то тоской - тоской по жизни, по людям...

1. Чтобы высказать свое личное мнение о фильме, надо все же его смотреть, а не действовать по принципу "я не видел, но скажу".

А вот, кстати, не уверен.

Мне всегда казалось, что мнение о книге (фильме) нужно составлять до прочтения (просмотра). Если я этого не могу, то я буду покупать книгу, читать и плеваться; ну книгу-то отложить можно, а вот встать в зале кинотеатра и выйти уже неприличнее, да и деньги же уже потрачены.

Есть способы, как понять, хорошее кино (книга) или нет; понравится ли мне (или нет). Для\ каждого существуют эксперты; мы знаем тех, с кем наш вкус совпадает; мы знаем мелочи (про содержание, про форму), которые подсказывают нам, что же мы увидим; мы знаем фамилии режиссёров и т.п.

И в этом отношении размышление Ивана (написанное именно как размышление причём с выводом именно для себя) мне кажется вполне интересным. Я не уверен в том, что однозначно согласен с таким способом оценивания, надо ли смотреть фильм, но подумать над этим интересно, посравнивать с уже известным.

Думаю, на форуме немало присутствует родителей (и даже бабушек), прошедших через горнило воспитания дошкольников. В этой связи любопытно выслушать, как они преодолевали и преодолевают такое свойственное практически всем детишкам явление, как внезапно или постепенно нарастающая истерическая неуправляемость, выражающаяся в демонстративном непослушании, активном поиске, как бы произвести какую новую пакость, в грубости и в резкой реакции на любые замечания.

Как лучше, по-вашему, вести себя в такой ситуации.

Первое: помнить, что через это пройдут все дети, что это норма, это было и будет, никуда от этого не деться, и поэтому относиться к данному явлению спокойно (не предполагать, что оно повлияет на всю жизнь дальнейшую, сформирует характер и т.п.).

Второй: в эти моменты разговаривать с ребёнком, как будто ничего и не происходит особенного; медленно, внятно, так как бурная реакция взрослого - это то, что ребёнку и надо.

Третье: ребёнок делает это, чаще всего, чтобы привлечь к себе внимание; значит, внимания ему не хватает (даже, если нам кажется, что мы много времени проводим с ним). Значит, надо просто с ним больше разговаривать, играть, привлекать к делам и т.п. (разумеется, не в описанные моменты).

Четвёртое: "отыгрывать" подробно те ситуации, в которых ребёнок точно слушается (мы же знаем его любимые дела); то есть, когда зовём мульт смотреть, например, говорим: "А сейчас мы идём смотреть мультфильм. Ты будешь смотреть? Ты точно хочешь? Может быть, ты всё-таки займёшься чем-то другим? А ты не будешь плакать, ногами стучать? Ты досидишь до конца?..." Цель двоякая: ребёнок видит, что ориентируются на его желания, и он начинасет положительно отвечать на вопросы, на которые в другой ситуации орал.

Пятое: не подставлять ребёнка; мы же можем предположить, где он может взбрыкнуть; вот и надо стараться эти ситуации не создавать по возможности.

Шестое: помнить о первом.

А вообще, нужно просто всё время (всё время) думать о том, что сказать, что сделать; и думать до того, как наступит ситуация. И понимать, что стопроцентной гарантии успешности нет, потому что на ребёнка влияет огромное количество факторов, которые учесть нельзя, и с возрастом это будет увеличиваться.

Вот мы решили делать по субботам дни рождения кукол. Первый провалился в суете повседневности, мы решил его не засчитывать.

Если получится - расскажу, как прошло.

Основная: что люди туда так и не вошли.

Огромное число людей просто не в курсе о том, что это есть (то есть они знают, но так же, как про существование Антарктиды - к ним отношения не имеет).

Мне кажется, главная беда - именно в проповеди. Нашей, общей: и священников и мирян. И ответственность мирян за ошибки даже больше.

Впервые в этом году сходили на "Юнону и Авось" (понятно, что без Николая Петровича) - в каждой интонации, в каждом движении главного героя на сцене представлялся всё равно он ("а здесь он был бы глубже... а тут более продирающе бы исполнил...).

А любимый - в "Старшем сыне".

Это помогает защитить семейные связи, которые в настоящее время находятся под угрозой. Кроме того, Крещение и наречение младенца христианским именем знаменует для него начало духовной жизни.

Я не знаю, как тут богословски, но психологически, разумеется, так. Семья может воспринимать себя как листок на волне, борющийся со стихиями - против всех; а может находиться в уютной, защищённой гавани - с вековыми стенами. Беды будут везде, но ощущение, что несмотря ни на что всё будет хорошо - это очень укрепляющее ощущение. И символические формы (от которых упорно пытается отказываться современный мир) помогают в этом укреплении.

В своё время Карл Густав Юнг (психолог с закидонами, но очень въедливый, глубокий) предполагал, что уничтожение любой символики приводит к невротизации людей, потому что символы рождались не случайно, а отвечали глубинным (понятно, бессознательным устремлениям человека). И, кстати, он писал, что среди его клиентов католиков то ли не было, то ли было ничтожно мало, потому что у них (это первая половина 20-го века) было символическое, внешнее, общее, реализованное воплощение стремления к реальному общению с высшей силой.

А у нас в детском саду мальчик Космос...

Как оказалось, это под влиянием фильма "Бригада" - там, вроде, был такой герой, которого папа-академик назвал в пылу увлечённости всеобщей космосом.

То есть уже смысл имени перевернулся: Космос - это бандит из фильма.

При этом, понятно, что все ребёнка называют Косьмой - именно домашние. А зачем тогда Космосом назвали?

Разумеется, иногда по имени можно делать некоторый прогноз о будущем ребёнка (без всякой мистики): если имя выпендрёжное, то и родители такие, и атмосфера в доме, и там несколько вариантов развития событий (но не радостных для ребёнка). Исключением являются случаи, когда родители могут создать для себя и ребёнка особый мир - который будет длительным и обширным; в этом отношении и бэкхемовские дети в более безопасной ситуации. А Российские Миланы (не в честь литературных героев 18-го века, а в честь футбольного клуба) в ситуации худшей.

Вообще, когда ребёнок получает имя - это же серьёзное событие, значимое. И если в нём есть только что-то от сиюминутности ("а захотелось!"), то значит о ребёнке особо и не думается.

Это как наколка - написал "люблю Машу", а уж и не любишь её, а надпись-то осталась. А тут же ты наколку другому делаешь...

Примерно так: