Володимир

Как Вы догадались? На самом деле, Ваша позиция мне понятна, и имеет право быть. Я лишь поделился своим видением. Вопрос, так или иначе политизирован, зависит от политических воззрений собеседника, что не приветствуется на данном форуме, на что мне и было указано модератором. Потому остановимся на этом. Спасибо за общение!

Время от времени Бог посылает в наш мир необычных людей, которые служат мостом между землей и небом и помогают тысячам людей наслаждаться вечным Раем. Двадцатый век подарил нам особенно уникального: монаха-капуцина падре Пио из Пьетрельчины. В 1918 году у падре Пио на руках и теле образовались стигматы — раны в местах расположения ран распятого Христа. Стигматы не исчезали у него до самой смерти. Раны, в особенности на руках, сильно кровоточили, что причиняло падре Пио сильные страдания — он носил специальные повязки. Стигматы неоднократно осматривались независимыми врачами, которые не пришли к определённому выводу относительно природы этих ран. Святой Престол поначалу отнёсся к стигматам отца Пио с большим недоверием, монах был на протяжении почти десяти лет с 1923 по 1933 год фактически полностью изолирован от внешнего мира в своей келье, однако, в конце концов, Ватикан признал их сверхъестественное происхождение. Папа Пий XI сказал по этому поводу: «Я не был плохо расположен к падре Пио, я был плохо проинформирован». Стигматы падре Пио и слухи о совершаемых им чудесах вызвали громадный рост популярности монастыря Сан-Джованни-Ротондо и массовые паломничества. Очередь на исповедь к падре Пио составляла несколько дней. В 1940 году падре Пио и несколько его духовных детей обнародовали проект создания в Сан-Джованни-Ротондо больницы для нуждающихся. Больница была открыта в 1956 году и названа «Дом облегчения страданий» (Casa Sollievo della Sofferenza). Сам падре Пио называл создание этой больницы самым большим делом своей жизни. Падре Пио умер 22 сентября 1968 года в Сан-Джованни-Ротондо. После смерти стигматы на его теле исчезли. Папа Павел VI в 1971 году писал об отце Пио: «Смотрите, какой он был окружен славой! Сколько приверженцев он нашёл по всему свету. Почему же? Может, он был философом или ученым? Вовсе нет. Просто он смиренно служил мессу и с утра до вечера исповедовал. Как ещё можно определить, кем он был? Господь Иисус отметил его Своими стигматами». Падре Пио приписывается совершение множества чудесных деяний и обладание сверхъестественными способностями. В их числе: 1. Стигматы на руках, ногах и в боку на местах ран распятого Христа. Некоторые авторы утверждают, что кровь, вытекавшая из стигмат имела приятный цветочный запах. 2. Билокация. Одновременное нахождение в двух местах и способность мгновенно переноситься с места на место. Предсказания будущего. 3. Способность на исповеди «видеть» всю жизнь исповедующегося, мгновенное определение степени его искренности. 4. Чудесные исцеления. Наиболее известен случай Джеммы ди Джорджи, девочки, о которой утверждается, что она родилась без зрачков и тем не менее обрела способность видеть после визита к падре Пио. 5. Мистические деяния. Пио из Пьетрельчины также приписываются мистические сражения с сатаной, которые имели место по ночам в его монашеской келье. В 1982 году Святой Престол начал беатификационный процесс по прославлению Пио из Пьетрельчины. Процесс был очень длительным и тщательным, разбиралось большое количество противоречивого материала. Лишь в 1990 году отец Пио был объявлен Слугой Божьим, хотя чаще всего этот титул кандидат получает сразу же после начала беатификационного процесса. В 1997 году отец Пио был объявлен «досточтимым», в 1999 году папа Иоанн Павел II беатифицировал его. После дальнейшего исследования жизни монаха, а также исследования чудес, совершённых, предположительно по его заступничеству, падре Пио был канонизирован 16 июня 2002 года. В 2008 году мощи св. Пио были эксгумированы и выставлены для почитания паломниками. C марта 2013 года тело отца Пио постоянно выставлено в итальянском городе Сан-Джованни-Ротондо. За свою жизнь он написал тысячи писем тем, кому давал духовное руководство. Эти письма являются источником практической христианской мудрости, которая очень актуальна сегодня. Идеи, помогающие перед лицом страданий. 1. «Если можешь говорить с Господом в молитве, говори с Ним, возноси Ему свою хвалу; если же от великой усталости не можешь говорить, не находи неудовольствия в путях Господних. Оставайся в комнате, как рабы. придворных сделайте и сделайте жест почтения. Он увидит вас, и ваше присутствие будет ему приятно. Он благословит ваше молчание, и в другой раз вы найдете утешение, когда он возьмет вас за руку». 2. «Чем больше горечи ты испытаешь, тем больше любви получишь». 3. «Иисус хочет наполнить все твое Сердце». 4. «Бог хочет, чтобы Его всемогущество жило в вашем бессилии». 5. «Вера есть факел, направляющий ступени духовно опустошенных». 6. «В бунте страстей и превратностях судьбы нас поддерживает утешительная надежда на неистощимое милосердие Божие». 7. «Всецело полагайтесь только на Бога». 8. «Лучшее утешение — это то, что исходит от молитвы». 9. «Ничего не бойся. Наоборот, считай себя очень счастливым, что удостоился участвовать в страданиях Человеко-Бога». 10. «Бог оставляет вас в этой тьме ради Своей славы; здесь открывается великая возможность для вашего духовного роста». 11. «Тьма, которая иногда заволакивает небо ваших душ, есть свет: благодаря ей, когда она приходит, вы верите, что находитесь во тьме, и у вас создается впечатление, что вы находитесь посреди горящего куста шиповника. Это правда что, когда горит терновник, дымится кругом, и растерянный дух боится уже ничего не видеть и не понимать. Но тогда говорит Бог и явится душе, которая прозревает, понимает, любит и трепещет». 12. «Мой Иисус, любовь поддерживает меня». 13. «Счастье можно найти только на небесах». 14. «Когда вы чувствуете себя презираемым, подражайте зимородку, который вьет свое гнездо на мачтах кораблей. То есть поднимитесь над землей, возвысьтесь умом и сердцем к Богу, Который единственный, кто может утешить вас и дать силы выдержать испытание святым путем». 15. «Будьте уверены, что чем больше нападений дьявола увеличивается, тем ближе Бог к вашей душе». 16. «Благословите Господа за ваши страдания и примите испить Гефсиманскую чашу». 17. «Будь способен всю жизнь переносить горькие страдания, чтобы ты мог участвовать в страданиях Христовых». 18. «Страдание, рожденное по-христиански, есть условие, что Бог, автор всякой благодати и всех даров, ведущих ко спасению. 19. «Помните, что мы не можем победить в битве, если не через молитву; выбор за вами». 20. «Молитва — лучшее оружие, которое у нас есть; это ключ, открывающий сердце Бога».

«Рана любви» позволяет нам приобщиться к Страстям Христовым, соединиться с Ним в страданиях кровью, вытекающей из наших ран, стать одним Телом. Согласно евангельскому тексту, тело распятого Христа было пронзено копьем; орудие это приобрело статус реликвии, а нанесенная им рана превратилась в символ крестных мук — и, внезапно, физиологическую метафору. Средневековые мистики сравнивали кровь Спасителя с материнским молоком, а повитухи давали амулеты с изображением раны Христовой роженицам. К XV в. можно говорить о настоящей одержимости страданиями Христа — эта тема постоянно звучит в молитвах, проповедях, религиозных стихах и мистериях. Особую роль здесь сыграли монахи францисканского ордена, многие из которых были популярными проповедниками. Своим слушателям они внушали, что, сосредоточившись на муках Спасителя, всякий верующий получит духовную выгоду. С XIII в. в мистических трактатах и записях видений монахов и монахинь Иисус приобретает не только отеческие, но и материнские черты. Юлианна Нориджская (1342–ок. 1416), английская отшельница, мистик и богослов, пишет, что Спаситель — это наша истинная мать, в нем мы бесконечно рождаемся, и из него никогда не выходим. Кровоточащие раны — в первую очередь та, которая расположена на груди (именно ее потом начинают изображать отдельно от тела Иисуса), — делают Иисуса питателем человечества. Екатерина Сиенская проводит аналогию с детьми: когда младенец хочет есть, он находит грудь матери и сосет молоко. Мы же должны припасть к груди Христа распятого, которая является источником милосердной любви и питает нас. Описывая одно из своих видений, Екатерина рассказывает, как она пила кровь непосредственно из раны Христовой. То же самое происходит и с цистерцианской монахиней и визионеркой Мехтильдой из Хакеборна (1240/1241–1298): «Любовь взяла душу Мехтильды и привела ее к Господу. И душа склонилась над раной Христовой и сладчайшим сердцем своего единственного Спасителя, и глубокими глотками пила оттуда вкуснейшее и сладчайшее. Она также сорвала с сердца Христова бесконечно сладкий плод и поместила его в свои уста». Мехтильда из Хакеборна. Книга особой благодати, 1290-е гг. (Перевод Д.Д. Харман). В житии св. Екатерины Сиенской описывается, как Христос, чтобы отблагодарить святую за дела милосердия, предложил ей отпить из «источника жизни» в своем ребре. Екатерина приникла к ране и пила кровь Христову, «пока не достигла полного физического и духовного удовлетворения». Житие св. Екатерины Сиенскои. Германия, XV в. Paris. Bibliotheque nationale de France. Ms. Allemand 34. Fol. 43v Бернард Клервосский в письме одному из монахов своего ордена говорил, что следует приникать не только к ранам, но и к груди Распятого, как младенец приникает к груди своей матери. Так Иисус становится матерью, а верующий — его сыном. Для понимания этого образа очень важно, что в Средние века материнское молоко считалось преобразованной менструальной кровью. Поэтому для средневекового читателя и зрителя разница между питающим молоком и питающей кровью не была так велика, как для нас сегодня. Кроме того, молоко могло ассоциироваться и с таинством евхаристии, ведь священники и избранные миряне причащались вином, то есть кровью Христовой. Но и все остальные верующие, причащавшиеся только хлебом, тоже считали, что принимают и кровь Христову. На этот счет в Католической церкви существовало специальное учение о конкомитанции. Оно гласило, что Христос, в плоти и крови, присутствует в обоих видах причастия — и в хлебе, и в вине. Об этой вере свидетельствуют многочисленные рассказы о чудесно кровоточащих гостиях. Более того, из многих средневековых текстов следует, что само созерцание ран Христовых и крови, стекающей по его телу, часто вызывало у верующих желание ее лизнуть или выпить, питаться ею. На то, что рана Спасителя могла ассоциироваться с женской грудью, указывают изображения так называемых «заступничеств», где Иисус и Дева Мария предстают перед Богом-Отцом как просители за род человеческий. При этом оба они указывают на ту часть тела, которая дает им право ходатайствовать за грешников: Иисус — на свою рану в боку, а Дева Мария — на грудь. Конечно, богословский смысл этого образа состоял в том, что Христос умер во искупление грехов человечества — свидетельством тому его рана, а Дева Мария вскормила Богомладенца, о чем напоминает ее грудь. Но есть и второе значение: оба они питатели всех людей, дающие им духовную пищу. Часослов Екатерины Клевскои. Утрехт (Нидерланды), ок. 1440 г. New York. The Morgan Library and Museum. Ms. M.917. P. 160 Идея заступничества эффектно передана в Часослове Екатерины Клевской. Прямо под Распятием Дева Мария демонстрирует грудь и призывает Сына, ради молока, которым она его кормила, смилостивиться над герцогиней — заказчицей рукописи. Умирающий Христос, не сходя с креста, просит Отца, ради нанесенных ему ран, помиловать эту женщину, а Отец отвечает: «Твои молитвы услышаны». Кроме того, через рану Христа, в соответствии с известной метафорой, в мир пришла Церковь. Августин, Иоанн Златоуст и другие раннехристианские авторы видели в строках из Евангелия от Иоанна «но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (19:34) символическое описание рождения Церкви. Кровь и вода были для них знаками таинств причастия и крещения. Это мужские «роды»: так же, как из ребра Адама выходит Ева, из прободенного ребра Христа, «второго Адама», появляется Церковь. У мистиков зрелого и позднего Средневековья Христос, рождающий на кресте Церковь, порой приобретает черты женщины. Например, картузианская монахиня Маргерит из Уана (ок. 1240–1310) сравнивала Иисуса с матерью, его жизнь до Распятия — со схватками, а смерть на кресте — с родами. В иконографии Девы Марии мотиву Христа-Питателя соответствуют изображения, где она кормит грудью верующих (как св. Бернард Клервосский, который однажды во время молитвы увидел Мадонну, кормящую младенца Иисуса, и тоже удостоился нескольких капель ее молока) или души в Чистилище (которые благодаря этой «пище» получают облегчение от мук). Св. Бернард перед Мадонной с младенцем. Нидерланды, ок. 1470–1485 г. Amsterdam. Rijksmuseum. № RP-P-OB-1093 Неслучайно на так называемых «родильных амулетах», т. е. рукописях-свитках, которые обматывали вокруг живота роженицы или в мешочке вешали ей на шею, иногда изображалась рана Христова вместе с другими орудиями Страстей. Конечно, в текстах рана Христова нигде прямо не сравнивается с вагиной, но у рожениц могла возникнуть подобная ассоциация, а рана считалась могущественным амулетом именно в силу своего визуального сходства с органом, через который происходят роды. В одной из таких рукописей XV в. бесплодным женщинам советовали поместить на свое тело молитвы с изображением раны Христовой в масштабе 1:1. В другой молитве, записанной на том же свитке, родившимся под изображением раны была обещана особая защита. Надпись на «родильном поясе» обещает владельцу или владелице всевозможные блага, в т.ч. безопасные роды, а также заверение в том, что младенец доживет до крещения. Длина свитка, как заявляют его создатели, точно соответствует росту Девы Марии. Изображение креста предлагалось прикладывать к животу с началом схваток. Над раной Христовой расположен текст, в котором подсчитывается количество капель крови (547 000), вытекших из нее. Итак, на уровне физиологических метафор рана Христова кровоточит, рождает и кормит «молоком» — именно эти функции ассоциировались с женским телом. Женщины могли сравнивать со Страстями Христовыми свои страдания во время деторождения и даже трудности грудного вскармливания. Из книги "Страдающее Средневековье".

Получив «рану любви» мы приобщаемся некоторым образом с Страстям Христовым, его страданиям, как физическим, так и духовным, погружаясь в темноту. Мать Тереза писала к архиепископу Перейре: «Прошу Вас об особой молитве за меня, чтобы я не уничтожила Его дело, и чтобы наш Господь показался мне, потому что имею в себе такую страшную тьму, как будто все омертвело. Я чувствую в сердце такое глубокое одиночество, что невозможно выразить. Мне все труднее говорить об этом». Это состояние понуждает человека обратиться к Богу. За таким обращением неизбежно следует очищение. Так пробуждается человеческая душа, осознавшая реальность присутствия Бога в своей жизни. Однако душа чувствует, что не просто оказалась в новом мире: она стоит в начале нового пути. Каким должен быть первый шаг души на пути совершенного единения с Абсолютом? Очевидно, ей необходимо избегать тех элементов обычного восприятия, которые находятся в противоречии с реальностью, а к ним относятся различного рода иллюзии, несовершенства и зло. Из ложных страстей и ложных мыслей человек строит для себя ложную вселенную. Так моллюск, с настойчивостью и упорством отбирая себе вместо пищи из окружающей среды только известь, строит для себя твердую раковину, изолирующую его от внешнего мира. Эта раковина представляет собой лишь искаженную до неузнаваемости копию того океана, в котором она была создана. Для каждой отдельной души такой раковиной – продуктом односторонней деятельности поверхностного сознания – является крохотная пещерка ее собственных иллюзий. Буквальное и настойчивое стремление выйти из этого подземелья становится для каждого мистика, как и для пленников пещеры Платона, первым шагом на пути к Реальности. Выражаясь лапидарным языком средневековой теологии, можно сказать так: "Мир человека клеймен его грехом". Мы видим неподлинный мир, потому что живем иллюзорной жизнью. Мы не познали себя и поэтому не понимаем истинной природы наших чувств и инстинктов. Мы приписываем ложную значимость намекам и указаниям, определяющим наши взаимоотношения с внешним миром. Мы исказили этот мир, отождествив его со своими эгоистическими представлениями о реальности. Однако чтобы постичь Реальность, Бога, мы должны вернуть миру его первозданный облик. И перед ясным взором великих мистиков мир действительно обретает свой первоначальный облик, поскольку "раковины" этих людей широко раскрыты, они внимают приливам и отливам Океана Вечности. Это ясное восприятие Истины и есть то, что мы называем озарением: оно наступает как следствие искреннего приятия всех испытаний на пути очищения. Так называемая "естественная" душа, живущая в "естественном" мире, – "ветхий Адам" св. Павла – совершенно неспособна к сверхчувственным переживаниям. Активность этой души сосредоточена вокруг того центра сознания, который взаимодействует с материальным миром. В момент пробуждения душа внезапно осознает свою беспомощность. Она понимает свою конечность. Отныне она видит свою цель в бесконечности. Все еще заключенная в жесткий панцирь собственной личности, душа стремится к единению с высшим Я. Все еще связанная, она жаждет свободы. Все еще находясь во власти иллюзий, она ищет гармонии с Абсолютной Истиной. "Бог есть единственная Реальность – говорит Пэтмор, – и мы реальны лишь постольку, поскольку находимся в Нем, а Он в нас". Какую бы форму ни принимало мистическое приключение, оно начинается с изменения отношения субъекта к окружающей его действительности. Это изменение дает мистику понимание Реальности и позволяет ему установить непосредственные взаимоотношения с Объектом, который не является обычной частью его вселенной. Хотя добродетельность не может быть по праву названа конечной целью мистицизма, ее появление на Мистическом Пути неизбежно. Добродетельность есть "одеяние духовного брака", потому что этот брак представляет собой единение не только с Красотой и Истиной, но и с Добром. В первую очередь душа должна освободиться от всего, что стоит между нею и добродетелью: человек преображает свой характер в духе реальности, избавляясь от всего иллюзорного и "греховного". Он страстно стремится сделать это с тех самых пор, когда впервые увидел себя во всепроницающем сиянии Несотворенного Света. "Когда любовь открывает внутренние очи души, – говорит Хилтон, – и прочие обстоятельства тому сопутствуют, тогда душа воистину обретает великое смирение. Ибо, узрев Бога, она видит и чувствует себя такой, какова она есть, и отвращается от созерцания себя и угождения себе". Так, следуя Данте, можно сказать, что на первом уступе Горы Чистилища душа освобождается от гордыни и обретает смирение. Это неизбежный, почти механически закономерный результат видения Реальности и понимания ограниченности мирского человека, сколь бы мимолетными ни были это видение и понимание. Всю жизнь душа измеряла свой тусклый свет светом похожих на нее светильников. Теперь же она в первый раз оказалась на свободе, под открытым небом, и увидела солнце. "Вот твой путь, – сказал Бог св. Катерине Сиенской во время откровения. – Если ты желаешь обрести совершенную радость в познании Меня, Вечной Истины, тебе никогда не следует искать других знаний, кроме знания самой себя. Одним лишь смирением души своей в долине самоотречения можно достичь познания Меня, и принесет оно с собой все, что тебе надобно... Ибо только в самопознании ты найдешь смирение и увидишь, что для самой себя тебя воистину не существует". Первое, что видит душа, когда оглядывается от себя в тот страшный миг ясности – как говорила св. Катерина, входит в "обитель самопознания", – это ужасающий контраст между собственными смутными очертаниями и чистым ярким сиянием Реальности, между своей запутанной, порочной жизнью, своим лживым эгоистичным существованием и великой поступью Становления, в которое она погружена. Вот почему на горизонте радости и благоговейного трепета, как веха на пути, появляется раскаяние. Ведь первым свидетельством того, что вскоре должна родиться новая душа, является стремление, страстное желание вырваться из оков теперь уже ненавистного собственного Я, подчиниться Реальности – Совершенству, предстающему в виде Красоты, Любви и Добра; стремление человека быть достойным этого Совершенства, стремление фактически быть реальным. "Зрелище несовершенства, – говорит Герлах Петерсен, – так удивляет и потрясает, что в человеке чудесным образом приходит в движение все: не только его душа, но и тело. Все существо человека слабеет и дрожит, и он больше не в силах выносить это. И как следствие, внутренний мир его становится чистым и безоблачным, подчиняясь велению Того, Кого человек искал обрести". В жизнеописаниях мистиков можно найти множество свидетельств великой силы этого видения и преображающей способности чувства неудовлетворенности, которое толкает человека на неудобства и лишения, зачастую обрекая его на нищету и страдания с единственной целью – преодолеть ложное и обрести подлинное. С этих пор вступает в права трансцендентальное сознание, вдохновленное ясным видением цели, а не "предположениями" о ее существовании. Душа теперь осознает, что мир вполне можно и потерять ради такой великой цели. Это заставляет безвольный поверхностный разум отчетливо увидеть собственную беспомощность, уродство и неприспособленность к жизни. В этот момент заявляет о себе жажда Совершенства, которая является отличительной чертой мистического темперамента. "Довольно грехов!" – первое, что воскликнула св. Катерина Генуэзская в час, когда свет любви озарил ее жалкое эгоистичное прошлое. Так она встала на путь очищения, на котором в течение четырех лет постилась, умерщвляла плоть и страдала от одиночества и глубокого чувства несовершенства. Она выполняла самую унизительную работу, стремясь подчиниться велению Чистой Любви – тому аспекту Реальности, который она постигла. Внутренняя уверенность в том, что такая подготовка – выход за пределы нереального – возможна и необходима, владеет мистиком на всем протяжении сурового периода очищения. И "не только без ропота, но и с неизмеримой радостью отбрасывает он все, что у него осталось". Для того, у кого все интересы и силы души сосредоточены лишь на Абсолюте, очищение видится в той же мере привилегией и невыразимой радостью, что и озарение. Очищение гарантирует дальнейшее развитие. "Дайте мне страдать или умереть!" – восклицает св. Тереза, выражая этими словами выбор, неизбежный на духовном пути, но для обычного человека непонятный и пугающий. Какую жесткую форму ни принимало бы очищение, каких невыносимых страданий ни требовало бы оно от мистика, он осознает, что разрушение его собственной вселенной представляет собой часть Великого Делания, акт не только воли, но и любви. "Пламя любви в душе, воистину, очищает ее от пороков... и если глубоко влюбленная душа одержима сильной и пылкой страстью к Богу, ее не прельщает ничто противное божественному промыслу". Когда глаза человека открылись, он настойчиво стремится к тому, чтобы упорядочить свою беспорядочную любовь, которая одна только может приобщить его к Трансцендентной Жизни. "Моя единственная радость! – восклицает Сузо. – Научи меня подчинять свое тело велениям Твоей Любви". "Душа моя, освободись от внешнего и обрети себя в подлинном внутреннем безмолвии, чтобы могла ты обрести решимость похоронить себя в пустыне глубокого раскаяния". Именно в этих муках раскаяния, в этом остром осознании недостойности и видим мы первый отход души от первой мистической радости обращения к следующему за ним состоянию страданий. С трансцендентальной точки зрения это ответная реакция на первое прикосновение Бога. Так, например, Ралмен Мерсвин, "унесенный восторгом Божественной Любви", превозмог в себе естественное стремление полностью отдаться пассивному наслаждению этим первым проблеском Абсолютного Бытия. Напротив, именно этот проблеск сразу же толкнул его к переустройству жизни. Он был "охвачен ненавистью к своему телу и наложил на себя такую жестокую епитимью, что после этого заболел". В данном случае неуместны замечания приверженцев здравомыслия о том, что такие испытания и самоистязания свидетельствуют о патологии или о жестоких нравах средневековья. Факт остается фактом, только такое горькое познание ошибочности обычного образа жизни, открывающееся в свете страстной любви, может подтолкнуть человека на трудный путь переоценки ценностей. "Я с полной ясностью увидела, – говорит Юлиана Норвичская, – что нам подобает пребывать в страстном томлении и самоуничижении, пока мы не погрузимся в Бога настолько глубоко, чтобы подлинно и воистину познать свою Душу". Эвелин Андерхилл. Мистицизм. Опыт исследования духовного сознания человека. 2000.

Таинство любви Бога состоит в том, что Он добровольно захотел войти в боль и страдания каждого человека всех времён. Там, на Голгофе страданий, Он воткнул свой собственный крест. Крест, на котором Его распяли, но Он со своей стороны источает нам источник жизни, кровь и воду, таинственную жизнь Церкви, которая течёт из его раны в боку сегодня и способна дать силу бессильному, дать надежду тому, кто её потерял, вернуть достоинство тому, у кого его забрали. Говорит пророк Исаия: «Его ранами мы исцелились». Бог присутствует в страданиях и муках каждого кого предали. Предали самые близкие, самые родные, которые вчера клялись, что готовы пойти и на смерть, а сегодня отреклись и от тебя, и от всего того, что ты им дал. Глава УГКЦ - Блаженнейший Святослав. «Вот Сердце, которое так сильно возлюбило людей, а взамен получает лишь неблагодарность, пренебрежение и забвение». Это слова Иисуса, обращены к св. Маргарите Марии Алакок во время третьего явления 2 июля 1674 г. Мы можем соединить нашу личную беду и боль с болями и страданиями Спасителя нашего, и тогда наша боль становится лекарством от гордыни, очищает сердце, чтобы произрастать в любви, приближаясь к Христу. Каждое человеческое страдание имеет свой глубокий смысл и своё значение. Христос – это неисчерпаемый источник благодати, а Кровь и Вода, пролившиеся на кресте, являются символом церковных таинств. «О, Господь Иисус, я прошу Тебя только о двух милостях: ниспошли их мне перед моею смертью. Первая — это чтобы я, насколько это в силах моих, мог душою и телом пережить все те страдания, которые Ты, сладчайший Иисус, испытал в Твоих мучительных страстях. И вторая милость, которой я жажду, — это чтобы, насколько только возможно, я мог почувствовать всем существом моим ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий, и которая заставила Тебя терпеть столько мук за нас, презренных грешников!» Франциск Ассизский.

Основатель экуменического монастыря Бозе Энцо Бьянки на страницах ватиканской газеты «Оссерваторе Романо» рассуждает о том, как католики призваны реагировать на разделения внутри православия, как относиться к недавним событиям на Украине. «Мы, католики, - пишет Бьянки, - страдаем от разделений и противоречий, нередко переживаемых разными Церквами, включая католическую, и теперь мы особенно страдаем из-за прекращения евхаристического общения, постановленного Св. Синодом РПЦ МП в отношении Константинопольского Патриархата, - между двумя Церквами-сестрами, узы общения с которыми у нас гораздо сильнее, чем то, что разделяет. Да, мы хотим прежде всего сказать православным Церквам, что их страдание – это наше страдание, потому что любовь Христова побуждает нас к участию в их чувствах». Эти страдания – пишет далее Энцо Бьянки – «в первую очередь подталкивают к молитве, к призыванию Духа общения на все Церкви и прежде всего – на Церкви, находящиеся в данный момент в напряженных отношениях между собой». Основатель экуменической общины Бозе отмечает, что церковное противостояние на Украине наносит раны ее богатейшему духовному наследию, ослабляя возвещение Евангелия, в котором эта земля нуждается после десятилетий религиозных гонений и мучений всего народа: «Никто не забывает о человеческих и церковных страданиях украинского народа, и каждая христианская Церковь исповедует свидетельство мучеников – православных, католиков восточного и латинского обрядов, протестантов, - чья кровь, пролитая за верность Христу Господу, является семенем веры и в то же время подлинным экуменизмом, пережитым во плоти, в пожертвовании жизнью за Бога, за братьев и сестер. Вокруг закланного Агнца эти мученики и исповедники единодушно ходатайствуют о своих Церквах и о единой, святой, соборной и апостольской Церкви, дабы воцарилась святая койнония, дарованная Воскресшим через Святого Духа. Именно эти мученики, которые есть также на Украине, напоминают нам, что стены, воздвигнутые на земле между Церквами, не достают до небес». Этим живым ходатайством мы противостоим разделителю, то есть дьяволу, который постоянно старается внести раскол между христианами, чтобы разрушить единство тела Христова, поясняет Энцо Бьянки. Вспоминая встречу православных лидеров с Папой Франциском в Бари и называя ее «экуменической весной», основатель общины Бозе видит в последующих разделениях внутри православия вмешательство дьявола. Что же можем сделать мы, католики, помимо страдания и молитвы? «Прежде всего, - отвечает на этот вопрос Бьянки, - не следует совершать ни малейшего жеста, который мог бы показаться вмешательством во внутренние дела православия; кроме того, не желать и тем более не притязать на какой-либо арбитраж между православными Церквами, переживающими разделения, - не только на Украине, но и на Ближнем Востоке». В завершение своей статьи Энцо Бьянки обращается к православным братьям: «Мы нуждаемся в вашем евангельском свидетельстве, а ваши разделения наносят рану всем нам». «Давайте выразим Патриархам православных Церквей, митрополитам и епископам, православным братьям и сестрам нашу любовь к ним, нашу заботу, наше усердное молитвенное заступничество!» - призывает католиков Энцо Бьянки.

Не соглашусь. Кто главнее: Москва или Контантинополь? Это было не украинское православие, а православие московское. По сути - филиал государственной машины РФ в Украине. Пятая колонна. А легитимность Москвы для меня лично, более чем сомнительна, как и все православие в целом. Если же говорить о Киевской Церкви, то на самом деле она никогда не выходила из сопричастия с Римом. И не корректно говорить, что УГКЦ появилась в 1596. УГКЦ - это Церковь Владимирового Крещения 988 г. А так называемые православные - протестанты. Но это мое личное видение, а у Вас я так понимаю другое. И тут не о чем спорить. Просто обменялись пониманием и видением процессов. П.С. Киевская митрополия по сути была аннексирована Москвой, которая сама будучи не легитимной, множила раскол и в Украине. Этот раскол и преодолеваем сегодня, тот раскол, что исторически возник, так как Украина не имела собственной государственности. А теперь Украина обретает свою государственность, ищет идентичность, в том числе и религиозную.

Как по мне, так все, так называемое православие - схизма, а точнее - протестантизм. Католики ведь, и есть настоящими православными. О легитимности могут говорить, только они, сохранившие легитимность всех процессов. А обвинения, так называемых православных друг друга в не легитимности - цирк с конями. Но любое единение, а не разъединение - меня радует. Рано или поздно, все христиане Украины восстановят Киевскую Церковь Владимирового Крещения в полном единстве и сопричастии с Римом, как единая поместная национальная Церковь. Так исчезнут все противоречия. И такой внутриукраинский диалог ведется.

Изменилась иерархия подчинения. И общины, которые были вне церковного права, не обладали правовой субъектностью ( УПЦ-КП и УАПЦ), наконец ее обрели. И если единство, пусть оно и неполное - свершилось, разве это не полезные духовные плоды? Кроме того, свершилась историческая справедливость, восстановлена легитимность украинского православия. Ведь крещение Руси произошло в Киеве в 988 году. Это начальная точка отсчета христианства на Руси. Первые пять столетий церковь Руси была одной из митрополий Константинопольского патриархата. Возглавлявший иерархию митрополит назначался Константинопольским патриархом из греков. Москвы еще тогда и в помине не было. Да и до Ферраро-Флорентийского Собора, Москва подчинялась Константинополю. И даже долгое время, была непризнанной, самопровозглашенной. Московский Собор 1448 года, созванный великим князем Василием, 15 декабря поставил на Русскую митрополию епископа Рязанского Иону без согласования с Константинопольским патриархом-униатом. Лишь в 1589 году, силой и подкупом, московские митрополиты получили достоинство патриархов и признание автокефалии от Вселенского патриарха Иеремии II и остальных восточных патриархов. Потому, если копнуть глубже, то и московское православие, сомнительно в своей легитимности. Я же говорю, что тема не может рассматриваться вне политики. А значит беспристрастным не может быть.

Н. К. Пимоненко «Пасхальная заутреня в Малороссии» (в ожидании освящения пасок). 1891.

Опытные садоводы говорят, что если дерево обрезать, оно будет расти в три раза быстрее. Тогда высвобождается этилен, способствующий более быстрому созреванию плодов. Чтобы понять, в чем состоит сила раненого сердца, обратимся к книге пророка Амоса. В момент призвания Амос отвечает Богу, что он недостоин, и единственное, на что он способен, это подрезать сикоморы. На самом же деле – чего он еще не понимает, – это могущественный пророк, его слова обладают силой обрезания человеческих сердец. Христианская традиция называет это «раной любви». Настоящее сердце становится израненным и треснувшим. Ветхозаветный пророк Исайя в момент призвания получает от одного из серафимов раскаленный уголь, который должен прикоснуться к его губам, а его уста выражают состояние сердца. Сразу же после этого болезненного испытания сердце пророка становится очищенным и свободным от греха, а сам Исаия, хотя и в дальнейшем осознает свою ничтожность, готов принять Божью миссию. С этого момента он уже нищ духом, полностью зависит от Всевышнего и знает, что без Него ничего не значит. Рана любви постоянно ему об этом напоминает. Другими словами, человеческое сердце, привитое к Святому святых, изначально должно быть изранено. Это сопровождается сильной болью, а все вокруг становится тьмой. Это очень болезненная, но необходимая процедура. Из нее вытекает кровь, дающая жизнь. Именно поэтому великие духовные учителя указывают на странное правило: любить может только тот, кто позволяет ранить себя; а кто убегает от боли и страданий – не научится любить и никогда не будет исцелен. Друг Иисуса живет с тех пор со шрамом в сердце, носит в себе ощущение побежденного Творцом. А побежденным Богом нелегко жить. В этот период очищения не испытываешь чувств и душу охватывает тьма. Человек перестает доверять себе. Больше не знает, что правда, а что иллюзия. Продолжается операция на открытой ране, во время которой человек разоружен, но несмотря на нарастание боли, позволяет врачу вести себя. Не потому, что видит смысл, наоборот, не понимает всего этого; не понимает, однако верит сверхъестественным доверием, что это может быть кратчайший путь. Дорога тьмы продолжается, пока выжжется у нас фальшивое «Я» и появится кротость, чтобы принять то, что есть. Свое испытание также прошел св. Петр, который после ареста Иисуса полностью сломался. Автор библейского комментария отмечает, что три возражения со стороны Петра показывают, как постепенно шаг за шагом он теряет свою идентичность. Во-первых, отказывается от отношений с Иисусом – теряет контакт с Богом. Тогда отказывается от отношений с сообществом – теряет контакт с людьми. В конце концов, отказывается от корней и земли, из которой происходит, теряет контакт со своей личной историей. В жизни можно пройти каждое испытание. Было бы только с кем! Петр остается совершенно сам, разбит, в одиночестве, что истощает. Кроме отчаяния и тьмы, не осталось ничего. Именно в таком состоянии его достигает милосердный взгляд Иисуса. Петр плачет, потому что понял, что у него нет жизни без Иисуса, который вне Иисуса теряет себя. Без Него он никакая не скала, а песок. И с тех пор он уже знает, что другой человек, даже самый близкий, может обнять тело, но только Христос может обнять душу. Старая история, рассказывает историю монаха, получившего благодать единения с Богом. Это известие вызвало переполох в монастыре; некоторые монахи хотели увидеть брата. — И как ты себя чувствуешь? – спросили они. — Так ничтожно, как никогда раньше. Наша культура понимает человека как постоянно собирающего и накапливающего. Но Иисус говорит о другой конструкции человеческого «я». Она заключается в уменьшении. Человек, желающий освобождения, должен стремиться к исчезновению. Не для того чтобы унизить себя, но для того, чтобы освободить место для тонкой и таинственной силы, которую христиане называют благодатью. Петр, после открытия того, кем на самом деле является Иисус, умолял: «Отойди от меня, Господи, ибо я грешный человек». Исаия, когда переживал видение Бога, плачет: «Горе мне! Я пропал! Ибо я человек с нечистыми устами». Так почему же эти великие библейские святые, невзирая на осознание своей собственной ничтожности, могли так много людей привлечь к Богу? Потому что они открыли, что духовный рост заключается не в каком-либо тайном умении, а прежде всего в утрате. Здесь дорога идет вниз. Не к совершенству, а к смирению. Это удивительная, евангельская закономерность. В этот момент все черты, которые мы подсознательно считали отражением у нас Абсолюта — таких как святость, совершенство, добродетель, — исчезают. Также исчезает соблазн считать себя лучше любого. Возникает неприятное осознание того, что я способен к величайшему воровству. Более того, растет убеждение, что я ничем не отличаюсь от самого худшего преступника. Исчезает все, что приближало бы к тому, чтобы из любого добра в себе сделать точку опоры. Человек, погружаясь в Бога, начинает ясно видеть, что без Него он беззащитен, ничто. Без Его воли луч солнца не мог бы осветить землю, ни одно письмо на дереве не шелохнулось бы, человек не мог бы даже вздохнуть. Арамейский и греческий термин «убогий» означает нищего. А нищий – это тот, кто зависит от помощи других. Все христианские учителя этому учат. Первое и самое главное условие для духовного роста – это понять свою духовную нищету, ничтожность и беспомощность в присутствии Бога. Попытка это обойтись — как хождение без ног. Это осознание не означает упадка или дешевой жалости к себе, но, как ни парадоксально, приносит свободу. Тот, кто чувствует свою духовную нищету, становится более открытым на помощь свыше. Тогда Всевышний может совершить в нем это чудо перемены. Эгоцентризм – главная причина того, что многим людям тяжело войти на тропы созерцания. Человек, сосредоточенный только на себе, никогда не найдет мира. Бог дает свои дары не за совершенство, а прежде всего за смирение. Один из монахов христианского Востока сравнил этот процесс с деревьями, которые, не сгибаясь под напором ветра, в конце концов ломаются. Так же и человек, постоянно ставящий себя в центре, разобьет себе голову, потому что не уступит. И хотя такой человек не находит мира, но упрямо стоит на своем. Лишь тогда, когда в нем умрет эгоизм, может воскреснуть душа. Траппист, о. Михал Зело, сравнивает действие Бога с хищником, что может показаться ужасным: «Бог — как тигр. Крадется, тихо приближается, похищает. Да, но человек тоже как тигр. Как только скажет Богу "да" - повторяется сцена с больным тигром, на которого медленно наезжает массивная решетка радиатора и медленно прижимает его к стене. Решетка не ломает костей, но удерживает хищника. Тогда большая кошка позволяет прикоснуться к себе, дрожит, но, принимая укол, засыпает и поправляется. Опасен не Бог, а экологи духовности. Интересно, будут ли протестовать, читая о решетке». У каждого человека свое собственное «крестное испытание», тьма, которую он должен пройти. Но Бог обещает нам, что не даст нам большего бремени, чем мы можем выдержать (1 Кор 10, 13). Библия ясно говорит, что после каждого испытания, пережитого со Христом, мы становимся «намного большими», попадаем туда, где уже действуют не столько наши силы, сколько Его благодать. Известно выражение монаха-картезианца, потерявшего зрение в монастыре. Людей, встречавшихся с ним, восхищала его сверхъестественная кротость и внутренний мир. Он признался журналисту: «Не нужно беспокоиться о том, что происходит с нами. Я часто благодарю Бога, что Он допустил, чтобы я ослеп. Я убежден, что Он допустил это для блага моей души». Кто может добиться такой внутренней свободы? Только человек, позволивший победить себя Богу.

Великие духовные учителя указывают на странное правило: любить может только тот, кто позволяет ранить себя; а кто убегает от боли и страданий – не научится любить и никогда не будет исцелен. В этой теме буду выкладывать материалы, раскрывающие суть того, что есть «рана любви», ибо мне это близко и проживается как личный духовный опыт. Все материалы, которые созвучны моему пониманию, буду цитировать в теме, иногда дополняя собственными комментариями и пояснениями. Это та теория, которая стала практикой именно через личный опыт. Кому будет интересно, может присоединиться к размышлениям, делиться своим опытом, если есть такой.

К. У. Ларссон. «Рождественский Сочельник». 1904—1905. Акварель. Национальный музей Швеции, Стокгольм.

Для понимания общего, как обстоят дела у православных. По стоянию на 2020 год на территории Украины действуют следующие церкви, относящиеся к мировому православию: 1. Православная церковь Украины — автокефальная поместная церковь с центром в Киеве. Признаётся в таком статусе и поддерживает евхаристическое общение с Константинопольской, Александрийской, Кипрской и Элладской церквями. Возглавляется митрополитом Киевским и всея Украины Епифанием. 2. Русская православная церковь — автокефальная церковь с центром в Москве. Возглавляется патриархом Московским и всея Руси Кириллом. На территории Украины действуют следующие её структуры: Украинская православная церковь (Московского патриархата) — имеет статус самоуправляемой церкви с правами широкой автономии в составе Русской православной церкви. Возглавляется митрополитом Киевским и всея Украины Онуфрием; Корецкий монастырь — имеет статус ставропигии и подчиняется напрямую патриарху Московскому. Возглавляется игуменией Парфенией (Новак). 3. Константинопольская православная церковь — автокефальная церковь с центром в Стамбуле. Возглавляется архиепископом Константинополя — Нового Рима и Вселенским патриархом Варфоломеем I. На территории Украины действуют следующие её структуры: Ставропигия Вселенского патриарха в Киеве — имеет статус ставропигии и постоянного представительства КПЦ в Киеве, подчиняется напрямую Вселенскому патриарху. Возглавляется епископом Команским Михаилом (Анищенко). На Украине действуют также малочисленные юрисдикции, относящие себя к православным, однако находящиеся вне общения со Вселенским православием.

Мне интересен.

Эта тема не может рассматриваться в отрыве от политики. Выложил, для более углубленного понимания религиозной жизни в Украине. Очень много нюансов, недопонимания, вследствие как раз политизации темы. Чтобы понять вопрос, нужно его в исторической динамике рассмотреть, отделить зерна от плевел. Но если политизированные темы темы запрещены, то более не буду добавлять сюда сообщения. Чем интересна тема Томоса для католиков? Тем, что УГКЦ в Украине, может стать базой, на которой объединятся все христиане Украины, возродив Киевскую Церковь, та котроая Владимирового Крещения, в полном сопричастии с Римом. Мне бы хотелось, чтобы была такая единая Церковь, о чем говорили Андрей Шептицкий, Любомир Гузар. Такое событие может дать мощный толчок экуменистическому процессу для всех христиан. Объединить всех христиан под властью Рима, Папы, в рамках земной, видимой Церкви - это и есть миссия католиков.

Оценки могут быть разные, тут нет предмета для спора, но не уния расколола украинцев, а политика. Это касается и прошлого времени, и настоящего. Но внешняя угроза, действительно сплотила украинцев, и заставила актуализировать вопросы, связанные со своей национальной и религиозной идентичностью, унификации тех различий, которые возникли в ходе проведения имперской политики государствами, в которых Украина длительное время пребывала: Российской империи и Австро-Венгерской. Далеко не нужно ходить за примером - это я - выходец из самого восточного региона (Донецк), православный по крещению. Успешно интегрировался во Львове, сознательно перешел в Украинскую Греко-Католическую Церковь. Много людей вынуждены были выехать в иные регионы, те кто не поддержал сепаратизм, а остался верен Родине. Политика, так или иначе влияет на религиозную жизнь, равно как и наоборот. По сути, идет становление украинской нации, которая все больше хочет отделить себя от имперского прошлого, узнать саму себя, осознать свою идентичность. Потому, психологическая готовность принимать некую инаковость друг друга - существует, хотя есть и нетерпимость, как и в любом обществе. Приведу несколько экспертных оценок Томоса: Ирина БОГАЧЕВСКАЯ, доктор философских наук, религиевед: — С точки зрения истории все четко просматривается. Официально признанной датой крещения Киевской Руси считается 988 год, когда по решению княжеской власти состоялось крещение. Сам киевский князь Владимир крестился в Херсонесе (Крыму), а население крестилось в Киеве. Процесс этот длился долго, а не одномоментно. Исходя из этих обстоятельств именно Константинополь является Церковью-матерью, так как он нас крестил. На то время Москвы как географического понятия вообще не существовало, поэтому какие здесь вообще могут быть вопросы в России? Более того, на территории Киево-Печерской Лавры есть надгробный камень, на котором написано, что здесь лежит киевский князь Юрий Долгорукий — основатель Москвы. Еще раз — какие здесь могут быть комментарии? Московский патриархат возник только в 1589 году, то есть киевская церковная иерархия на пять веков старше московской. Русские земли — это и есть территория современной Украины, а московские земли на всех исторических картах так и назывались — Московия. Для украинских историков это доказанный факт, но россияне не хотят это признавать. Даже когда в 1654 году состоялось политическое объединение Московии и Гетманщины, духовного лидера на киевский престол рукополагал Константинопольский патриарх. Длительное время Москва пыталась изменить это, однако Константинополь отбивал все попытки. В 1686 году, используя методы давления, шантажа и подкупа ей это все-таки удалось. Поэтому в недавнем решении Синода Вселенского патриархата речь идет как раз о том, что передача Киевской митрополии в 1686 году состоялась ошибочно, незаконно. То есть исторические факты всецело на стороне Украины. Москва этого не признает, поэтому дальше действует политика. Суть в том, что все их так называемые «Духовные и исторические скрепы» держатся именно на нашей истории. Поэтому выходит, что они теряют большой период истории, который искусственно себе приписали. Украинцы никуда не делись и именно они являются преемниками Киевской Руси. Поэтому сейчас у украинцев беспрецедентный момент — показать свой выбор церкви, юрисдикции. И очень важно, что Константинополь снял анафему с предстоятелей двух церквей — УПЦ КП и УАПЦ, то есть еще один козырь Москвы, что это раскольники, утратил силу. При образовании Православной церкви Украины, когда все окончательно объединятся, она станет одной из самых мощных православных церквей в мире, соизмеримой с РПЦ. Именно этого и боятся в Москве, что Киев опять станет центром мирового православия. Ведь Константинопольский патриархат является больше духовным лидером, который не владеет другими соответствующими ресурсами. Лариса ИВШИНА, главный редактор газеты «День»: — Книга «Дня» «Повернення в Царгород» издана три года назад, и именно она стала основой для построения этого возвращения. В действительности, мы должны осознавать, что Томос — это не завершение, а отправная точка для построения новой Церкви на наших землях. После атеизма, после разрушения, после более чем 70-летнего периода большевизма. Это очень сложная работа, прежде всего очень сложная интеллектуально. Поэтому для того, чтобы это не был исключительно политиканский проект, необходимо иметь очень сильные знания и аргументы. В настоящий момент это смесь всего. Это соответствует стремлениям многих людей, украинцев, которые помнили, которые не изменяли своей вере, которые понимали, что такое церковь. И это прежде всего киевоцентричный проект. Тот же Митрополит Могила и другие думали о том, чтобы была поместная автокефальная церковь. Потом случилось большое отклонение, когда Украина пошла под Москву. Но она выравнивается. Просто для того, чтобы сделать это сильной идеей, нужно учесть все ошибки предыдущих лет, учесть опыт реформации церкви. Ведь не случайно церкви в свое время было прописано лютеранство, была прописана этика протестантизма. Теперь наша церковь может воспринять много новых гуманистических идей, то есть стать современной церковью и в то же время не потерять свою идентичность. Потому что когда сейчас звучат колядки, мы обычно чувствуем связь со своим древним украинским миром. Еще раз хочу отметить необходимость знаний. Потому что в эти дни мы видели много марафонов и эфиров, посвященных Томосу. Хорошо, что привлекались серьезные эксперты и богословы. Это не может не радовать, потому что они у нас есть. В книге «Повернення в Царгород» есть мощные авторы. Если даже пересмотреть список авторов и главы, то привлекать можно было и таких собеседников. Там море разнообразных тем, которые дополняют представление о том, к какому наследию мы возвращаемся. И тут мало повторять, что это большой шаг и исторический шанс. Потому что в историческом наследии Византии было немало негатива, от которого мы должны очень вовремя отказаться. И это большой труд. Людмила ФИЛИПОВИЧ, доктор философских наук, заведующая отделом истории религий и практического религиеведения отделения религиеведения Института философии НАН Украины: — Сегодня нам нужно не просто объединить церкви, нужно объединить общество. И очень большую роль здесь должна сыграть та часть общества, которая принимала участие и видела себя на Майдане в 2013-2014 годах. Обычно и там были разные люди. Но нужны те, кто или уже осознал, или начал осознавать необходимость ответственности за все, что делается в нашей стране. Теперь те же люди чувствуют ответственность за то, чтобы проект Православной Церкви Украины состоялся. Даже если пять тысяч громад присоединится к ПЦУ — это еще не будет означать полноценного единения. Ведь единение — это не механика. Церковь должна исполнить ту роль, которую она за все эти годы, возможно, не выполнила. Она существовала как-то сегментарно, сепаратно. В своем большинстве она не стала движущей, объединительной силой. Но важно, что ПЦУ все же образовалась. Теперь наступает период ее разворачивания в разных направлениях: образовательном, просветительском, культурном. Уже существует много интересных инициатив. Например, открыт православный университет Святой Софии-Премудрости. Нам также нужен институт, который бы готовил украинских богословов, священников. Вообще, общество нужно просвещать. Речь идет не просто о знании канонов или истории религии. Сколько людей способны глубоко и осмыслено рассуждать над смыслом жизни? Сколько людей способны находить духовные ценности и ставить их над будничностью? Богословское образование дает горизонты, масштаб мышления. Человек перестает мыслить категорией здесь и сейчас. Таким образом он смотрит на жизнь уже с другого ракурса, и все, что происходит, приобретает другие смыслы. Это может дать лишь философия богословия. Что касается союза между Киевом и Константинополем, то можно сказать, что хорошо иметь такую мечту. Эта мечта высока и может дать мощный толчок для нашего народа. Нужно понимать, что из россиян, из той полуобразованной массы вообще бы ничего не родилось, если бы не появилась идея о Москве как Третьем Риме. Эта идея до сих пор многих там держит. Нам, в свою очередь, нужно заменить имперскую идею на качественно другую. Украина тоже конфессионально ограничена. Наша страна не исключительно православная. У нас есть, например, греко-католики. Почему они не могут стать импульсом для реформирования вообще католического мира? Посмотрите, какие мощные у нас протестанты. По моему мнению, мы сейчас все свои усилия должны бросить на образование. Мы должны подготовить кадровый ресурс. Потому что все будут решать люди. Не деньги, а люди, у которых появятся новые идеи. Например, Отец Георгий Коваленко мыслил перспективами завтрашнего дня. Тем более на перспективу были подготовлены книжные проекты газеты «День». То есть образование — это проблема номер один. Нужно не забывать не только о том, что должны подготовить элиту, но и просветить народ. Должны быть колоссальные просветительские проекты. У нас масса людей, которые могут читать такие лекции. Московская церковь при этом будет вести себя очень агрессивно. Ее структура в Украине пока не умирает, хватается всеми силами за жизнь. Я не сторонница силовых методов. Считаю, что этой структуре нужно дать возможность самой по себе раствориться. Конечно, нужно подталкивать ее к этому. Например, ее ужасно испугал Закон №5309 о том, что нужно переименоваться. Чем больше ты давишь, тем сильнее сопротивление. Поэтому здесь нужно грамотное поведение. Майдан был так же очень мощным испытанием для московской церкви в Украине. Она не сумела адекватно отреагировать на новые запросы. Она в конечном итоге стала там не нужной и начала выполнять исключительно ритуальную функцию, в то время как на практике к душам обращались капелланы, волонтеры. К московской церкви не обращаются как к институту, который формирует смыслы и способен дать импульс для переосмысления того, что происходит в стране и обществе. Это молчаливая на сегодня церковь, а люди хотят, чтобы церковь была голосом Божьим для народа.

Послание Александрйиского патриарха своей пастве Мои дорогие чада, пресвитеры, диаконы, чтецы, монахи, монахини, мои братья и сестры во всех благословенных странах африканской земли, радуйтесь всегда в Господе и паки радуйтесь! Этим письмом я хочу обратиться к вам и поделиться с вами как ваш духовный отец, к которому все вы пришли и приблизились по вашей воле, потому что через мои уста, через уста усопших предшественников моих, патриархов Александрийских, и через уста Преосвященнейших и Высокопреосвященнейших владык и пастырей ваших вы услышали слова Христа: «Придите ко Мне все трудящиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28). Эти слова, мои дорогие чада и братья, привлекли вас всех вместе через Святое Крещение, Евангельское Учение и Божественную Евхаристию, мы составили во многих местах животворящее и для всего мира сотворенное, жертвенное и данное за жизни Мира и спасения Тело Христа, то есть нашу святую Церковь. Все эти старания до сего дня не были легкими и остаются нелегкими и сейчас, но Господь был, есть и всегда будет с нами до конца, и до входа нашего в Царство Небесное. Но, дорогие мои дети, к сожалению, в последнее время я наблюдаю и вижу, что некоторые другие лжепастыри, лютые волки, не щадящие стада (Деян. 20:29), без всякого благословения и разрешения от вашего патриарха приблизились к некоторым духовным пастырям Африки и сеют плевелы разделения. Они поливали обвинениями против нашего патриархата и грязными деньгами, и эти плевелы выросли и стали сильными и угрожают утопить скромное Евангельское дело нашего Апостольского патриархата, которое созидалось многими трудами в течение нескольких десятилетий. В чем причина всего этого беспорядка? Я думаю, вы хорошо знаете, что Церковь была организована святыми апостолами и учениками Господними, которые на свои места рукоположили епископов и организовали поместные Церкви и четко определили географические границы, утвержденные святыми Вселенскими и многими Поместными Соборами во многих Святых Канонах, которые являются, или должны быть уважаемы всеми Православными Поместными Церквами. Изначально организация христианского мира состояла из пяти патриархатов так называемой пентархии: Римский патриархат Константинопольский патриархат Александрийский патриархат с географическим пространством и юрисдикцией по всей Африке и ее островам Патриархат Антиохии Патриархат Иерусалимский а также Автокефальная церковь Кипра. В западном христианстве первенство принадлежало Римскому патриархату, а Восточная Церковь Константинопольского патриархата (Новый Рим) имела равное положение и первенствовала среди других древних патриархатов. Раскол 1054 отделил Западную Церковь (Римско-Католическую Церковь), а на православном Востоке Вселенский патриархат сохранил первенство и имеет особые привилегии и ответственность в Церкви. Это особое и уникальное положение Вселенского патриархата закреплено святыми канонами, преданиями и практикой Церкви. Вселенский патриархат, имея первое слово, в сотрудничестве с другими древними патриархатами (Александрийским, Антиохийским и Иерусалимским) всегда заботился о руководстве Православной Церкви и решении возникших проблем. Такова была ситуация в прежние времена Византийской и Османской империй. То есть православный мир был разделен на четыре патриархата (и Кипрскую Церковь) и их географические границы считались определенными, четкими и недвусмысленными. Если иногда и возникали проблемы, они решались Соборами, созванными Вселенским патриархом и с участием трех других патриархов. В Новое время некоторые народы, получившие свои Государства, хотели иметь свои независимые Церкви, и действительно, Вселенский патриархат отрезал свои территории и создал новые независимые Церкви, назвавшиеся Автокефальными. Одна из них – Русская Церковь (Московский патриархат), ставшая автокефальной лишь в 1589 г., которая через государство, в котором находилась (Русская Империя), получила большую финансовую силу и мощь, и это создало очень много проблем в том, как она сама понимает свою роль и миссию. Таким образом, Русская Церковь, желая повысить свою власть и авторитет в православном мире, используя свою светскую власть, а иногда и насилие, начала наступать и «порабощать» соседние Православные Церкви, как она сделала с Митрополией Киева в Украине, митрополией, которая всегда принадлежала Вселенскому патриархату. С распадом Советского Союза, в который входили и Россия, и Украина, в 1991 году украинцы, которые были отличным от россиян народом, захотели иметь свою независимую (Автокефальную) от Московского патриархата Церковь, с чем Русская Церковь была решительно не согласна. После многих приключений наши православные украинские братья обратились ко Вселенскому патриархату, который является единственным ответственным [за это], и в 2019 году получили свою независимую, то есть Автокефальную Церковь. Наш патриархат согласился с этим актом Вселенского патриархата, поскольку он соответствует священным правилам и традициям нашей Церкви. К сожалению, Русская Церковь, чтобы отомстить, нарушила традицию Вселенских Соборов, почитавшихся всеми патриархами России до сего дня, и поспешила создать здесь, в благословенной Африке, свою Церковь (Экзархат), применив вдохновленную «колониализмом» практику кражи священников и христиан из нашего патриархата, используя недопустимые способы. Это действие крайне враждебно нашему патриархату, потому что противоречит многим другим святым Канонам, запрещающим одной Церкви нарушать границы другой. Как ваш патриарх и отец, милые чада мои, перед Богом и Церковью призываю вас оставаться верными нашему патриархату, который говорил вам о Евангелии Христовом и дал вам Святое Крещение, закрыть уши и глаза обещаниям и грязным куплям (как 30 сребреников Иуды) от людей, о существовании которых вы даже не знали до вчерашнего дня, потому что духовная опасность огромна, как Сам Христос нам говорит: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Μ?. 16, 26). Имейте всегда перед своими глазами многочисленные жертвы и цену человеческих затрат и ресурсов, которые мы все вместе прошли, чтобы собрать полноту Православной Церкви в Африке и (чтобы) давать ежедневно делами любви свидетельства Евангелия на любимом нами континенте. Патриарх Феодор 13 января 2022 года

Сможет ли Украина стать определенным мостом между западным и восточным христианством? Предлагаю к прочтению статью журналиста Дмитрия Горевого. Размещу ниже. Интересны мысли участников форума, по предложенному вопросу. 2018 год войдет в историю как дата обретения независимости украинским православием. Многие критики Президентской инициативы утверждали, что государство не может заниматься делами одной из церквей, ибо это, по их мнению, не вкладывается в принцип светскости, а также является не соблюдением одинакового отношения ко всем религиозным группам. Однако обществу и аналитикам часто не до конца понятны последствия такого действительно грандиозного события как предоставления Автокефалии Православной Церкви Украины. Уже написано немало материалов о том, почему Томос так важен для православных. Я же хочу рассмотреть вопрос, как Томос повлияет на вторую по численности религиозную группу Украины, к тому же наиболее приближенную по церковным практикам, а именно – римо-, и греко-католиков. Часто приходилось слышать обвинения в том, что вопрос автокефалии затрагивал глава Верховной Рады Андрей Парубий, по вероисповеданию греко-католик. В Московском патриархате вообще активно педалировали идею того, что вся кампания с Томосом это, собственно, для того, чтобы перевести людей в Унию. Прием интересный, но мало эффективный. Сейчас страшилкам РПЦ уже мало кто верит, а вот когда подобные слухи циркулировали в около церковной тусовке в 2008 г., им многие доверяли. Особенно на юге и востоке Украины. Придуманная «схема» максимально проста: автокефалию дают для того, чтобы потом подчинить католикам. Не искушенные хоть какими-то познаниями в современных православно-католических отношениях люди воспринимали все это на веру. Разве может церковь лгать? Как показала практика – может. Особенно это хорошо "зашло" в Западной Украине, там постоянно поддерживался градус православно-католического соперничества, популяризировались исторические нарративы противостояния двух конфессий, а попыток примирения, хотя бы осуждения прошлых грехов, не происходило. Все это создавало ощущение напряженности в отношениях, которые, к слову, на Майдане, были почти сведены на нет, по крайней мере между проукраинскими православными и греко-католиками. Так что же собственно даст Томос греко-католикам, особенно в свете непростой истории взаимоотношения с православными? Во-первых, объединение православных в одну институцию упрощает взаимодействие между православными и греко-католиками. Если раньше УГКЦ по всем вопросам взаимодействовать сразу с несколькими институциями, то теперь будет один центр. Во-вторых, переформатирование украинского православия кардинальным образом меняет взаимоотношения по линии Москва-Ватикан. Как было ранее? Есть два центра религиозной власти: католический Рим и православная Москва, а где-то между ними УГКЦ и УПЦ (МП), как составные части соответственных структур, т.е. объекты церковной геополитики. И это при том, что УПЦ-КП и УАПЦ вообще были вычеркнуты из этой шахматной партии. Они не считались ни признанными субъектами, ни даже признанными объектами каких либо переговоров. Одним из совсем недавних эпизодов такой высокой политики была Гаванская декларация, подписанная Папой Франциском и Патриархом Кириллом в 2016 г. на Кубе. Речь в ней, среди прочего, была об Украине, но сторону Украины никто не представлял. В делегации РПЦ был митр. Антоний из УПЦ (МП), но говорить о том, что он отстаивал интересы украинского православия, не представляется возможным. Так вот, после признания украинской автокефалии, РПЦ уже не сможет безапелляционно заявлять о том, что Украина это ее каноническая территория. Константинопольский патриархат уже лишил ее этого права. А это значит, что у Москвы больше нет права жаловаться Ватикану на греко-католиков. Вернее, право конечно есть, но теперь оно не воспринимается как «действия на церковной территории Москвы». Т.е., в Вытикане все же могут выслушать представителей РПЦ, но теперь будут высказывать максимум «глубокую обеспокоенность». Фактически, Томос будет содействовать гармонизации внутренних отношений Рима и УГКЦ, которые Москва постоянно пыталась испортить. Кроме этого, без вмешательства внешних акторов есть все шансы наладить нормальные дружественные отношения между православной и греко-католической церковью в Украине. Они, собственно уже сложились., Особенно этому посодействовала Революция Достоинства и война на Востоке, когда священники двух конфессий, хотя и официально не имеющих сопричастия, могли вместе молиться о военных, утешать раненых и отпевать погибших. Такой опыт стрессовых и пограничных состояний очень сближает и отодвигает конкуренцию на задний план. И в этом я вижу стратегическое значение Томоса уже не только для греко-, но и для римо-католиков. Речь идет о том, что при нормальном развитии ситуации религиозное поле Украины может стать определенным мостом между Западным и Восточным Христианством. В Украине, во многом благодаря трагическим обстоятельствам, обе церкви сплотились перед лицом внешней угрозы. Это сделало прежние разногласия и шероховатости несущественными и отодвинуло их на второй план. При таких отношениях Украина в будущем может стать драйвером экуменизма. Понятно, что административного слияния всех в одну структуру не будет, да этого по большому счету и не нужно. Речь идет о главном для христиан – признании Таинств друг друга и возможности вместе причащаться. И самое главное для этого – психологическая готовность воспринять другого. В Украине она есть. В этом кардинальное отличие от России, которая последние полстолетия пытается играть в экуменизм и налаживание отношений со Святым Престолом. Но в самой РПЦ это удел горстки просвещенных архиереев, а вот широкие массы на такое никогда не пойдут. В реалиях нынешней политической, а скоро и церковной, изоляции – и подавно не будет поддерживаться массами. Такая ситуация базируется на определенном историческом опыте, а именно на травме «Смутного времени» начала XVII века. Тогда Москву захватили поляки, которые четко воспринимались чужими. И вот эта польская, одновременно католическая идентичность является чужой для россиян. Чего не скажешь про украинцев. Тут есть греко-католики, которые православными воспринимаются как свои, причем такие свои, которые в силу определенных исторических обстоятельств сохранили идентичность лучше, чем собратья за Збручем. Ну и на последок. Такое глобальное переформатирование православно-католических отношений между Москвой и Римом (поскольку есть еще отношения по линии Константинополь-Рим, причем куда более прочные и плодотворные), в конце концов, должно привести к пересмотру «Восточной политики» Ватикана. На сегодняшний момент Святой Престол воспринимает Россию и РПЦ через розовые очки. Риторика и аргументация Чистого переулка не поддается сомнению и почти не верифицируется. В РКЦ словно не понимают, что любые контакты РПЦ использует исключительно в политических целях: для себя лично и для правящего режима. И никакой реальный экуменизм РПЦ не нужен, Московская патриархия играет в этот диалог для того, чтобы поддерживать иллюзорные фантомные боли по биполярному религиозному миру, где есть место только Москве и Ватикану. Такому церковному москвофильству также подыгрывает популярный в католическом мире культ фатимских пророчеств, одно из которых гласит, что Россия должна быть обращена, иначе будет великая война. Это, отчасти, содействует благостному восприятию России и закрытию глаз на ее real politic. С Томосом все только начнется, и, видимо, он станет «Беловежским соглашением» для РПЦ. Монополия на православие московского извода будет разрушена, а новые церковные субъекты смогут вести самостоятельную политику, в том числе и с западными церквями. И хотя Патриарх Кирилл всеми возможными силами старается предотвратить или хотя бы отложить Томос, но в историю он уже вошел как «церковный Горбачев».

Перевод краткий того, о чем говорит Любомир Гузар: «Иисус Христос основал одну Церковь - одну единую. И мы каждый раз, проговаривая символ веры, говорим: Веруем в единую Церковь! Значит мы - люди, через наши грехи поделили Церковь. Мы говорим, что в Украине 4 Церкви: 3 православных и одна греко-католическая, но это неверно. У нас одна Церковь, но разделенная, ибо Христос только одну Церковь создал. Мы - люди разделили эту одну, я конкретно говорю - Киевскую Церковь. А теперь, мы - украинцы, внутри нашего украинского общества, должны подумать: как вернуться к первоначальному единству? К той единой Церкви, которую учредил равноапостольный князь Владимир. Мы обязаны работать для единства Церкви. Митрополит Шептицкий занимался этим всю свою жизнь, и много для этого сделал. Его экуменическое мышление является нам указанием, что и как делать».

— Были ли какие-то попытки общения непосредственно с УГКЦ со стороны руководства РПЦ? — Нет. Для них мы остаемся просто препятствием, трудностью. У меня были маленькие встречи с русскими, и я сделал вывод: они уверены, что если ты русский, то должен быть православным. И наоборот — если ты православный, тогда ты действительно русский, или, в нашем случае, украинец. А если ты православный, то ты не католик. Все довольно просто. Для них католик — это латынник, латинской традиции. То есть «не наше». Это неправильно. И мы своим существованием эти простые постулаты отрицаем. Мы, видите, и православные по традиции, и католики, объединенные с Апостольской столицей в Риме. Как говорил Папа Римский во время празднования 1000-летия Крещения Киевской Руси, «православная вера, католическая любовь». Православными мы являемся в вере, католиками — в любви, в единстве. — УГКЦ считают «церковью Галичины». Может ли быть статус патриархата у региональной церкви? Ведь поместная церковь должна охватывать всю страну. — Наш идеал — одна поместная церковь и один патриарх, который будет сидеть в Святой Софии в Киеве. Мы хотим вернуться к этому. Я об этом сказал и здесь, и в Риме: когда мы говорим о патриаршем строе для греко-католиков,мы не хотим, чтобы он стал формой отделения нас от православных братьев. Для нас патриархат — не завершение. Для нас это средство для достижения более серьезной цели — единства Киевской церкви, которая была вначале. Патриархат — это путь, а не венец мечтаний. Мы строим Патриарший собор в Киеве. Нам говорят: вот, вы строите собор на Левом берегу в противовес Софийскому на Правом. Нет. Мы не строим свой собор в качестве альтернативного христианского центра. Только как временный. До тех пор, пока единый патриарх не сядет в Святой Софии. — На этих утверждениях основываются обвинения в ваш адрес в том, что вы хотите присоединить всех украинских христиан к Католической церкви. — Я хочу, чтобы церковь была единой. Это не означает, что все должны стать католиками или присоединиться к нам. Я хочу, чтобы все были в Христе одними. Когда патриарх Кирилл хочет общаться с патриархом Запада Папой, разве это означает, что он собирается «католичиться»? Нет, это означает, что они хотят быть вместе в Христе. По крайней мере, я на это надеюсь. В этом суть экуменизма — быть одним. Единство не может быть иным, нежели общение разных и равных. Это является идеалом церкви. Христос говорил на арамейском языке, но он не настаивал, чтобы все говорили на арамейском. Нас объединяет Христос, а не какие-то внешние вещи. https://youtu.be/3rThZFp374k

В небольшом волынском городе Брест в 1596 г. был подписан договор о заключении союза между православной и католической церковью. Киевская митрополия установила церковное общение с Римом, тем самым войдя в состав католической церкви. С одной стороны, это послужило появлению новой институции – Киевской Униатской Церкви. Хотя, конечно, сами греко-католики не согласятся с такой концепцией. После периода правления кардинала Любомира Гузара общепринятая историография УГКЦ относит себя к Х веку и крещению князем Владимиром Руси. Официально греко-католическая церковь считает себя «церковью Владимирова Крещения», а Берестейскую Унию лишь одним из этапов развития, когда было установлено сопричастие с Римом. Но даже если принять такую точку зрения, то все равно договор четырехсотлетней давности в Берестечке нельзя считать рядовым событием. Это был эпохальный исторический поворот, давший импульс новому типу религиозной культуры, который историки характеризуют как Ecclesia Unita в противовес конфессиональным концептам Ecclesia Romana и Ecclesia Graeca. Однако, с другой стороны, в жизни простых верующих фактически ничего не изменилось. Большинство адептов новой церкви в то время, скорее всего, даже не поняли, что произошла смена культурной парадигмы. Ведь для большинства верующих вопросы канонического подчинения и догматики сугубо вторичны перед ритуалом. А богослужебная сторона униатской церкви осталась без изменений – православный византийский обряд. Даже формула «вас и всех православных христиан» осталась в греко-католической литургии, демонстрируя, что на бытовом уровне никаких изменений не произошло. «Мост единства» Первоначальным основным акцентом была идея единства. Это видно даже по самому названию – Униатская церковь, то есть объединенная. Термин «греко-католическая» появился уже позднее, в конце XVIII века, с подачи австрийской императрицы Марии Терезии. На протяжении всего XVII в. между Униатской и Православной частями Киевской митрополии велись переговоры по объединению. На повестке дня православного митрополита Петра Могилы даже была идея создания объединенного Киевского патриархата, который был бы одновременно в церковном общении и с Римом, и со Стамбульским патриархом. Фактически еще четыре столетия тому назад украинские иерархи были по сути вдохновлены идеей экуменизма – движения за единство церквей. Украина должна была стать мостом, соединяющим христианский Восток с Западом. В силу уникального географического расположения, близости к различным центрам религиозной культуры и историческому опыту проживания в конфедерации Речи Посполитой, это место было идеальным для подобного религиозного эксперимента. Объединиться древнему Риму и Новому Риму было бы очень сложно в силу как назревших культурных отличий, так и сформированных традицией особых мнений о собственном величии каждого. Но идея состояла как раз в том, чтобы сначала объединились между собой составные части Православной и Католической церквей – Униатская и Православная части Киевской митрополии. Это бы установило сопричастие между ними, а значит через них между Римом и Стамбулом. Национальная церковь Однако проект объединенного Киевского патриархата так и не был реализован. И православные пошли своим путем, а униаты – своим. Первых довольно скоро поглотил Московский патриархат и начал постепенно переваривать. Унифицировались практики московской и киевской церквей. Вернее, особенности первой доминировали, а второй стирались. Поменялся даже богослужебный язык. Церковно-славянский с украинским произношением был заменен таким же, но только с русским акцентом. Иной была ситуация у греко-католиков. Им повезло больше. Они оставались под властью Речи Посполитой, а потом и Австро-Венгрии. Но это были иноверные им сообщества, а потому украинцам-униатам было легче сохранить свою национальную идентичность, поскольку она до европейской весны народов во многом заключалась в особенностях религиозного вероисповедания. Даже несмотря на то, что поляки всячески пытались ассимилировать украинцев, именно восточный обряд оберегал их от латинизации и полонизации, при этом вхождение в юрисдикцию Католической церкви делало униатов как бы своими. Они тоже были частью большой вселенской церкви и были подвластны Папе Римскому, но из-за особенностей обрядовой культуры могли сохранять идентичность. Таким образом униатство стало уникальным феноменом, который помог западным украинцам сохранить свою национальную идентичность и устоять перед ассимиляцией со стороны поляков. Во многом именно благодаря усилиям греко-католической церкви и ее священников проходили процессы национального возрождения. Без сомнения, главный творческий кружок национальной интеллигенции, положивший начало этно-культурному возрождению украинства – «Руська трійця» (в украинском языке термин «руська» относится к Киевской Руси, а все, что относится к России, описывается прилагательным «российский» – прим. авт.), состоял из трех греко-католических священников – Маркиана Шашкевича, Якова Головацкого и Ивана Вагилевича. Греко-католическая церковь наиболее полно сохранила национальную идентичность своей паствы. И если посмотреть на украинскую диаспору, то самыми патриотическими будут именно униатские эмигранты. Помощь и влияние То, что значительная часть украинцев – около пяти миллионов в самой Украине и еще столько же в диаспоре – являются прихожанами греко-католической церкви, приносит определенные дивиденды. Во-первых, это возможность организации помощи Украине. Папа Римский Франциск выделяет миллионы евро на благотворительные программы для беженцев с Донбасса в рамках проекта «Папа для Украины», поскольку в этой стране есть его паства. Во-вторых, это возможность влияния. Папа Иоанн Павел ІІ оказывал информационное и политическое давление на СССР, фактически заступаясь за свою паству. А сейчас президент Зеленский предлагает Путину Ватикан как место переговоров между Россией и Украиной. Кроме того, это возможность строить горизонтальные связи, налаживать мосты дружбы в самой большой религиозной организации планеты. В-третьих, вхождение в универсум католической церкви дает свои привилегии. Украинские иерархи имеют возможность быть включенными в глобальную политику Святого Престола, а кардиналы из Украины участвуют в конклаве, на котором избирают Папу Римского. *** Украинская греко-католическая церковь могла бы стать национальной конфессией украинцев по типу Армянской церкви. Она так же хорошо сохраняет, оберегает и приумножает национальную культуру и укрепляет идентичность своего народа. Она была бы отличным антиподом экспансионистской католической Польше и православной России.

Удалено. Понял.

Балакали, балакали, и добалакались. Также по пунктам обозначу, как и Вы: 1. Вы уже берете на себя смелость утверждать, что считает, а что нет - Христос, самовольно трактуете Его учение. Согласно же Катехизиса, учительство вверено Церкви, во главе с Папой. Залог этого учительства – Сам Христос: «Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих», - говорит Господь апостолу Петру. И затем: «Я говорю тебе: ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах (Мф 16, 18 19). Папу уполномочил учить Христос от имени Церкви, а Вас кто уполномочил? 2. Вы не только самовольно трактуете Писание, но и не верите обетованиям Христа, что Бог не оставит Церковь Свою. Христос говорил: «Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя». Сам Христос молился О Папе, который имеет особую благодать. Таким образом в Вас нет послушания веры. Вам, а также иным, гордыня настолько ослепила глаза, так заложила уши, что вы ничего не видите и не слышите, кроме себя. Вас обуяла гордыня, вы перестали быть овцами, а стали волками в овечьей шкуре. О таком как Вы, предупреждал сам Христос: Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. Евангелие от Матфея 7:15. Скажете это Христу, который бесчисленное множество раз призывал к Любви, который сам есть Любовь. Только тех, кто попал в плен к дьяволу, обуреваемый бесами выворачивает наизнанку от слов любви. Вам и всем остальным, которые беснуются, могу сказать лишь одно: Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое. Евангелие от Матфея 16:23. Более в этой бесовской теме не участвую! Подогревайте себя сами! Изыдите, бесы! Флуд удален. - Neta*

Апостольское обращение Evangelii gaudium Святейшего Отца Франциска епископам, пресвитерам и диаконам, людям, посвященным Богу, и верным мирянам о возвещении Евангелия в современном мире V. Чистосердечная матерь 46. Церковь у «исхода» — это Церковь с распахнутыми вратами. Выйти к другим, чтобы добраться до окраин человечества, не означает бежать к миру без маршрута и направления. Нередко лучше замедлить шаг, отбросить страх и посмотреть в глаза, выслушать или же отказаться от неотложных дел, чтобы сопроводить того, кто оказался на обочине. Порой Церковь напоминает отца, не запирающего двери, чтобы блудный сын смог беспрепятственно вернуться домой. 47. Церковь призвана всегда быть открытым домом Отца. Один из конкретных признаков такой открытости — чтобы везде у храмов были открыты двери, чтобы любой человек, подойдя к церкви под действием Святого Духа и ища Бога, не натолкнулся на холодную запертую дверь. Но и другие двери ни в коем случае нельзя замыкать. Все могут тем или иным образом участвовать в церковной жизни, все могут стать частицей общины, тем более, не должны по какой-либо причине закрываться врата Таинств. Это важно, прежде всего, для таинства, которое есть «врата» — для Крещения. Евхаристия, хотя и составляет полноту сакраментальной жизни, служит не наградой для совершенных, а великодушным исцелением и подкреплением для немощных. Эти утверждения имеют пастырские последствия, и мы призваны благоразумно и без боязни рассмотреть их. Часто мы поступаем, как контролеры благодати, а не как наставники. Однако Церковь — не таможня, а отчий дом, где есть место для каждого, какой бы сложной ни была его жизнь. 48. Если вся Церковь усвоит это, значит, миссионерский динамизм должен достичь всех без исключения. Но кому же следует отдать предпочтение? Читая Евангелие, человек видит совершенно недвусмысленное указание: не друзьям и богатым соседям, а нищим и увечным, тем, кого часто не ценят, о ком забывают, тем, кто «не могут воздать тебе» (Лк 14, 14). Ни сомнения, ни оправдания не могут обесценить столь очевидную мысль. Ныне и всегда «бедные — главные адресаты Евангелия», и евангелизация, бескорыстно обращенная к ним, это знамение Царствия, принесенного Иисусом в Его первом пришествии. Нужно настаивать, что наша вера неразрывно связана с бедными, и это не игра слов. Никогда не будем оставлять их предоставленными самими себе! 49. Давайте же выйдем, выйдем, чтобы предложить всем жизнь Иисуса Христа. Здесь я повторяю всей Церкви то, что неоднократно говорил священникам и мирянам Буэнос-Айреса: по моему мнению, пусть лучше Церковь будет избитой, изувеченной и испачканной грязью из-за того, что смогла выйти на улицу, чем Церковью, заболевшей из-за закрытости и эгоистичной привязанности к собственной безопасности. Не хочу Церкви, заботящейся о том, чтобы быть центром и в итоге запутавшейся в клубке страстей и судебных разбирательств. Осознание того, сколь много наших братьев живут без силы, света и утешения дружбы с Иисусом Христом, без принимающей их общины веры, без горизонта смысла и жизни, — вот что должно свято беспокоить нас и волновать совесть. Надеюсь, мы с вами не столько боимся сделать ошибку, сколько опасаемся закрыться в структурах, дающих ложное чувство безопасности, в правилах, превращающих нас в неумолимых судей, в успокоительных традициях, а тем временем снаружи — множество голодных людей, а Иисус нам без конца повторяет: «Вы дайте им есть» (Мк 6, 37).