Ребенок любой ценой

[Neta]

Ребенок любой ценой: рассказ женщины об опыте ЭКО

Однажды среди участников «Виноградника Рахили» – духовных упражнений по исцелению травмы аборта и потери ребёнка до рождения – оказалась женщина, чья история радикально выделялась. Она переживала травму потери детей, испытывая жесточайшие сомнения: «А были ли дети?» В чём она не сомневалась, так это в том, что процедуры ЭКО, обещавшие ей рождение здорового младенца и укрепление семьи, отняли у неё три года жизни, подорвали здоровье и окончательно разрушили её брак. Вот её история.

Мы с мужем решились на ЭКО, когда мне было 36, а ему – 41. Я была вполне здорова – сильный, спортивный организм, регулярная овуляция, проверенная проходимость труб. Я могла бы зачать, выносить и родить ребёнка естественным путём. Но, во-первых, проблема была у мужа… А, во-вторых, общественное мнение, что «часики тикают», подталкивало нас к ускорению процесса. В одном из частных медицинских центров мне дали рекомендацию пойти на процедуру ЭКО и заверили, что поскольку организм здоровый, то это будет очень просто и быстро, на минимальной стимуляции и с минимальным вмешательством в организм. «Всё будет легко и красиво!» Но по факту получилось не так, совсем не так.

Получить направление на ЭКО по государственной программе было очень легко. Подготовка занимает от 2-х недель до месяца со всеми анализами. Направление – в течение недели.

Категорически против была только молодая врач-гинеколог из районной поликлиники, и именно потому, что я была молодой, здоровой и сильной… Она-то и оказалась самым грамотным и прозорливым специалистом из всех, с кем я имела дело за годы моих мытарств. Поэтому потом я перевелась в ту поликлинику, где она работала, чтобы лечиться только у неё.

Отношение наших родителей к нашей с мужем ситуации было таким: «Ну, что же с вами не так?! Ну, когда уже у вас будет ребёнок?!» Поэтому хотелось поскорее поставить галочку в том невидимом, но безжалостном списке ожиданий, которым я должна была соответствовать. Возможно, одной из последних капель стало эмоциональное заявление моей мамы: «Ну, один-то раз можно и ЭКО попробовать!»

Никто из нас не представлял, ЧТО меня ждёт… Я не медик, но теперь я могу рассказать об этом другим как человек, который через всё это прошёл и пережил на своём теле и своей психике. И, конечно, потом я много чего прочитала, чтобы понять, почему всё это со мной произошло.

Я человек очень рациональный, с критическим мышлением, и всегда задаю врачам вопросы. Но на мои «неудобные» вопросы мне отвечали: «Не читайте интернет, отпустите свою голову и доверьтесь процессу». А ответом на любые возражения был один, но очень весомый аргумент: «Вы хотите ребенка или нет?».

В общем, я решилась и начала проходить подготовку. Сам процесс выстроен как однозначный алгоритм, включающий уколы, приём препаратов, УЗИ, изъятие яйцеклеток у женщины, забор спермы у мужчины, оплодотворение яйцеклеток «в пробирке», подсадка полученных эмбрионов в матку женщине, хранение неиспользованные эмбрионов. И всё устроено так, что, начав процесс, ты уже не можешь встать и сказать: «Я дальше не хочу».

Мало кто из женщин вообще задумывается, откуда возьмутся те 20 яйцеклеток, из которых «эффективными», т.е. способными к оплодотворению в чашке Петри, будет только часть. Так вот, «подготовка» к ЭКО – это гормональная сверхстимуляция яичников, которая провоцирует одновременное созревание не одной (максимум 2-3) яйцеклеток, как это бывает в естественном цикле, а сразу 20-ти. Чтобы вырастить эти 20 яйцеклеток, яичник, нормальный размер которого не превышает 3-4 см, «выращивают» в несколько раз. Насколько далеко я позволила вмешаться в природу своего организма, я осознала только в тот момент, когда на одном из УЗИ услышала, что размер моих яичников больше 10 см. Если бы я заранее знала, что нежная ткань яичников будет «раздута» в несколько раз, а потом туда влезут всеми этими инструментами, чтобы вынуть яйцеклетки, я, наверное, была бы в ужасе. Ведь по сути – это хирургическая операция, и от мастерства того, кто яйцеклетки достаёт, очень много зависит.

А потом наступил ещё один страшный этап, о котором меня тоже не предупредили: 3 недели после операции есть риск, что опустошённые, сдутые мешочки яичников могут в любой момент скрутиться. И ты должна не ходить, а носить себя, как хрустальную вазу. В естественном цикле, когда одна яйцеклетка покидает яичник, объём, который она освободила, составляет 12-20 миллиметров. А теперь умножьте это на 20! В нашу природу не заложена такая степень регенерации, поэтому просто невозможно, чтобы это прошло без последствий! Хорошо, что женщина-врач, к которой я попала, меня подготовила: «Если у тебя появятся такие-то симптомы, сразу вызывай скорую, буду спасать». К счастью, у меня всё обошлось. Слава Богу!

Процедуру изъятия яйцеклеток я перенесла отлично. После оплодотворения примерно 20-ти яйцеклеток, эффективными для подсадки признали только 4 эмбриона. Я дала себе время на восстановление, и процедуру переноса провели примерно через 4 месяца. Попытка не была успешной, эмбрион не прижился.

После всего этого я приняла решение больше не делать ЭКО и снова попытаться зачать ребенка естественным путём. Муж прошёл лечение. Оно оказалось и проще, и эффективнее, чем мы думали. Но… Проблемы начались у меня: через полгода после ЭКО у меня обнаружили эндометриоз яичников, причём больше был поражён тот, который выдал большее количество яйцеклеток. Ни у кого из моих родственниц – прабабушка, бабушка, мама, сёстры, тёти и племянницы, ничего подобного не было: никакой генетической предрасположенности, а только результат мощного гормонального и хирургического вмешательства.

Не буду вдаваться в детали, скажу только, что, когда мне показали протокол перенесённой операции, я была в шоке – 3 стадия эндометриоза (что это значит, можно прочитать в интернете) с большим поражением брюшной полости. Ещё немного и был бы задет кишечник. Мне очень повезло, что оперировал меня профессионал высокого класса в очень хорошей и очень дорогой частной клинике. Кроме того, мой лечащий врач обеспечила мне послеоперационную поддержку 24/7, включая праздники и выходные, а потом я прошла полугодовой, многоэтапный и очень дорогой курс восстановительного лечения, когда я фактически жила в медицинских центрах – на капельницах, на процедурах, на обследованиях… Как побочный эффект от гормонального вмешательства у меня развились сильнейшая аллергия на духи, на еду, косметику, стройматериалы, растения. Это было мучительное состояние. Полное восстановление заняло почти 2 года и стоило сотни и сотни тысяч рублей.

А ведь я была в выигрышной позиции по сравнению со многими и многими женщинами: я очень хорошо зарабатывала, и деньги не были проблемой. Я могла себе позволить лучших врачей, лучшее лечение. Меня вытаскивали лучшие клиники и лучшие специалисты города. И при этом у меня ушло два года, чтобы разгрести последствия. Два года железной дисциплины, жизни по расписанию, встреч с врачами, жёсткой диеты, постоянного приёма лекарств и прохождения процедур (некоторые из них – очень болезненные). Два года обследований и тревожного ожидания их результатов: есть ли положительная динамика? Это было постоянное ощущение, что твоя жизнь принадлежит не тебе, а процессу выздоровления. При этом я продолжала работать удалённо, и будучи востребованным специалистом, очень хорошо зарабатывала. В какой-то степени работа спасала меня от депрессии и излишней тревоги.

Сейчас, когда уже прошло время, я могу трезвым взглядом посмотреть на пройденный путь и ответить на вопрос, почему я попала в эту ситуацию, несмотря на свою осознанность и рациональность мышления. Думаю, что главная причина – это эмоциональная «подсадка» женщины на желание иметь ребёнка. Второе – это давление семьи, которое мы с мужем испытали с обеих сторон. Третье – это давление общества, когда не только родственники, но и коллеги, подруги и просто знакомые постоянно заводят разговоры: «Когда планируете ребёнка?», «Как у тебя, у такой успешной, до сих пор нет детей…». Четвёртое – это желание сохранить семью, ощущение неполноценности семьи без ребёнка и представление, что появление ребёнка укрепит уже шатающиеся отношения. Пятое – это давление врачей: «Часики тикают…», «Все уже это (ЭКО) делают. Не умничайте. Смотрите, какая у нас эффективность. Вы хотите – мы обеспечим».

Последнее – это очень важный момент: они бьют по самому больному месту – по неутолённому желанию иметь ребёнка. Сколько раз я слышала от других женщин и сколько раз подобные мысли залетали мне в голову: «Я готова на что угодно, только бы иметь ребёнка!», «Хочу ребёнка! Любой ценой!» Когда вопрос стоит так, то мало кто задумывается, что это за цена…

И клиники ЭКО этим пользуются. Их задача – получить ребёнка, чтобы их статистика была высокой, чтобы «производственные показатели» были красивыми. Мне сначала сказали, что всё пойдёт на минимальных дозах и с минимальным риском побочных эффектов от препаратов. Но когда я начала сравнивать назначения врачей и инструкции к препаратам, стало очевидно, что дозы – высокие, а значит высокие и риски побочных эффектов. Я хотя бы задавала вопросы, читала инструкции к препаратам и хотя бы пыталась держать назначения в каких-то рамках. Страшно подумать, какие дозы препаратов и какие риски получают женщины, которые вообще не задают вопросов!

Беременность, наступившая в результате ЭКО, связана с высокими рисками и потому, чтобы повысить вероятность её донашивания, автоматически назначаются «поддерживающие» гормональные препараты. Врач именно так и сказал мне: не по показаниям конкретной женщины, а автоматически. Т.е. всё ставится на службу производству «продукта». Продукт – это ребёнок, а женщина – это ресурс для его производства и её проблемы со здоровьем – это просто «издержки производства». Более того, потом та же клиника зарабатывает большие деньги на восстановлении женщины после неудачной попытки, и так – по кругу, несколько раз…

Продолжение следует…

Ольга Н.

Записала Наталья Проскурина, к.б.н.

Рускатолик.рф

 

[Neta]

Ребёнок любой ценой: при чём здесь психология

В первой части свидетельства наша героиня рассказала о пережитом опыте ЭКО преимущественно с медицинской точки зрения: манипуляции, оперативные вмешательства, препараты, осложнения, восстановление здоровья и цена всего это процесса в деньгах, времени и полученной «дозе» физического страдания. Но решение об ЭКО возникает на определённом психологическом фоне, а опыт ЭКО не остаётся без психологических последствий. Слово нашей героине.

Теперь, оглядываясь на пережитое, я понимаю, что у решения об ЭКО были глубокие психологические причины. А последствия ЭКО привнесли в наши отношения с мужем больше негатива, чем позитива, и изменили и моё личное будущее, и будущее нашей семьи. Решение мы приняли ради сохранения семьи – мы не первые и, наверное, не последние, кто надеялся «скрепить» свой брак рождением ребёнка.

Беременность – это всегда важный этап в жизни супружеской пары, испытание, через которое разные пары проходят по-разному: кто-то легко и с преобладанием радостного предвкушения, а кто-то – тяжело из-за гормональных перепадов и разных физических и психологических ограничений. Но в любом случае у пары есть понимание, что раз беременность наступила, то каковы бы ни были трудности, пройдёт определенный срок и рождение ребёнка вознаградит их усилия.

Сначала мы с мужем постарались зачать ребёнка естественным путём, но оказалось, что есть проблема. Проблема не у меня, а у мужа. Мне до сих пор тяжело касаться этого противоречия: лечение (и как потом выяснилось, довольно быстрое и сравнительно недорогое) было нужно ему, а заплатить за попытку зачатия через ЭКО пришлось мне. В этом не было ни чьего злого умысла, и решение мы принимали вместе. То есть это было и моё, как мне тогда казалось, сознательное решение, поэтому я никого не виню в том, что произошло. Но мне до сих пор больно от того, каким образом и по каким причинам мы приняли решение об ЭКО.

У нас был выбор: лечение мужа, которое вернуло бы ему полноту репродуктивной функции, или ЭКО без лечения. Репродуктолог подталкивал нас к ЭКО, обещая быстрый результат. На все мои вопросы о перспективах лечения мужа доктор отвечал: «Ну, пролечитесь вы, а потом вдруг окажется, что вы несовместимы, или выявятся какие-то проблемы с зачатием, ведь вам уже 37. Вы только упустите время и опять придёте ко мне». Именно это «А ВДРУГ» и стало тем крючком, на который нас подцепили.

Мы с мужем вели насыщенную жизнь и очень дорожили временем: так хотелось ничего не упустить от жизни! Работа, карьера, яхта, путешествия по миру, общение с друзьями и снова работа и карьера. Мы уже потратили немало времени, пытаясь зачать ребёнка, и когда выяснилось, что для зачатия нужно ещё уделить время лечению мужа, разочарование («Снова откладывать! Снова тратить время, которое уходит так быстро!») переживалось нами обоими очень остро. На фоне этого переживания ЭКО показалось лёгким и, главное, быстрым решением. Ведь именно так нам и говорили: быстро, легко, технологично! Если бы я знала, сколько времени нужно на подготовку и проведение ЭКО вместо двух месяцев на лечение мужа, не говоря уже о времени, потраченном на преодоление его последствий, я бы даже пробовать не стала!

А оказалось, что процедура ЭКО – это не просто рядовая подготовка к беременности: сдать анализы, попить гормоны, походить на физиотерапию. Это целая серия медицинских манипуляций, включая хирургические вмешательства и наркоз, которые по набору возможных осложнений и по продолжительности могут не уступать самой беременности, а могут оказаться и длиннее, и сложнее. Переживает эти сложности и затраты времени не только женщина, а именно пара будущих родителей. Материальный фактор тоже играет роль, т.к. процедура совсем не дешёвая, а женщина не только в период беременности, но и в процессе подготовки к ЭКО не всегда сможет работать.

В общем, погнавшись за перспективой сэкономить время и положившись на заверения, что всё будет легко и с минимальными рисками, мы не рассчитали свои силы – ни физические, ни моральные. Да мы и не могли их рассчитать, т.к. наша осведомлённость о том, что такое ЭКО на самом деле, в момент принятия решения была примерно никакой… Если бы нам детально описали алгоритм реального процесса: сколько наркозов, сколько уколов, сколько времени требует каждый этап, какое восстановление, какое количество лекарств, какие дополнительные операции, какие ограничения и как надолго, то наши розовые очки разбились бы вдребезги. Если бы нам хотя бы отвечали на наши вопросы! Но вместо ответов мы слышали от врачей только встречный вопрос: «Вы хотите ребёнка или нет? А если хотите, делайте, что вам говорят».

У меня сам процесс подготовки к ЭКО, вместе с перерывом на восстановление организма, занял примерно 6 месяцев. За время подготовки я пережила два хирургических вмешательства с наркозом, период выращивания яйцеклеток под искусственным воздействием гормонов и период серьёзных физических ограничений для восстановления яичников до нормальных размеров после изъятия яйцеклеток. Всё это привело меня, как и любую другую женщину, в состояние, в котором необходимо исключительно бережное отношение мужа к жене. Это состояние радикально ограничивает не только сексуальную, но и любую другую активность партнёров, что сильно сказывается на отношениях. Отношения в семье страдают в первую очередь.

Все эти месяцы нам с мужем пришлось вести жёстко регламентированный образ жизни. Нельзя было заболеть даже легким ОРВИ, поэтому пришлось ограничить контакты с родственниками и друзьями, чтобы не подхватить вирус, потому что организм ослаблен вмешательством. Анализы должны быть идеальными, и, если какой-то показатель отклоняется, начинаем заново или откладываем следующий этап процесса, снова расходуя то дефицитное время, которое нам так хотелось сэкономить… Я жила по расписанию: в определённые часы – инъекции в живот, в определённые часы – свечи, в определённые часы – таблетки. Это накладывало большие ограничения не только на меня, но и на мужа, создавая серьёзный стресс для нас обоих.

С одной стороны, такая жизнь может сблизить пару, которая оказывается в своём ограниченном мире и вместе готовится к некоему таинству, связывая с его осуществлением дорогие сердцу ожидания и понимая, ради чего они тратят время, силы и деньги. И мы с мужем на этом начальном этапе были очень близки: супруг постоянно был рядом, сопровождал в клинику на процедуры, помогал совершать домашние медицинские манипуляции, гулял, кормил, взял на себя хозяйственные заботы. Но уже в тот период в моей голове пошли первые звоночки тревоги: «А справимся ли?!» Как потом оказалось, те же мысли посещали и моего мужа, ведь если всё получится, то нас еще ждёт ещё 9 месяцев беременности, а значит – ещё 9 месяцев жизни в жёстких ограничениях. Усталость от процесса накапливалась у нас обоих.

Предстоявшая нам беременность не могла быть простой, потому что она не была естественной. Эмбрион подсаживают после 5 дней его развития не в теле женщины, которое приспосабливается под его потребности соответствующими изменениями, а в пробирке. А это значит, что для того, чтобы матка приняла эмбрион, а он мог прикрепиться к стенке матки, нужна гормональная поддержка, т.е. новые препараты, новые уколы… Я этого не знала и не была к этому готова.

Вообще каждый следующий этап ЭКО приносил новые вводные о процедурах и препаратах, всё больше разрушая первоначальную иллюзию, что всё будет «быстро, легко, на минимальных рисках». Каждый раз приходилось преодолевать сопротивление перед новыми процедурами, новыми вмешательствами, снова и снова подстёгивая психику и тело мантрой: «Мы очень хотим ребёнка!»

А потом пришёл момент, когда и я, и мой муж почувствовали себя подопытными кроликами. У меня это осознание пришло, когда после УЗИ мне сказали, что теперь размер моих яичников – более 10 см и скоро яйцеклетки из них можно будет изъять. Я помню, как пришла домой, приложила линейку к животу и меня накрыла тотальная обескураженность и ощущение, что у меня нет никакого контроля над процессом, через который меня проводят.

Я не знаю, когда это чувство, что он подопытный кролик, пришло к моему мужу, но однажды он признался, что его уже долго мучают сомнения, сможет ли он принять этого ребёнка, его ли это ребёнок вообще: «Ведь я его не делал!!!»

Мы чувствовали себя подопытными кроликами, потому что само зачатие ребёнка – это близость, это сокровенная «химия», это любовь, а у нас это были шприцы с иголками, эндоскопические инструменты, колбочки и пробирки… И каждый из нас начал задаваться вопросом: «А насколько это правильно? Ведь мы же не роботы! Мы живые люди и всё чувствуем!»

В моём случае беременность не наступила. Мы поняли, что проходить процедуру ЭКО повторно не хотим. Решили вернуться к естественному зачатию. Супруг прошёл лечение. Всего через пару месяцев, за сравнительно небольшие деньги и без всякого хирургического вмешательства, его функции полностью восстановились. И именно в этот момент меня настигли последствия гормональных встрясок и оперативных вмешательств пройденного ЭКО.

Медицинскую сторону этого я описала в предыдущей статье, но была и психологическая встряска… Наши цели радикально изменились: мы уже не могли думать о рождении ребёнка, думать пришлось о том, как вернуть к жизни меня. Ребёнок просто выпал из жизненных планов. Будущее не понятно, и есть ли оно вообще – неизвестно. Только настоящее, только оперативное реагирование и быстрое принятие неотложных решений. По сути, наша семья не жила, а боролась за жизнь в этот период. Состояние было такое, будто мы одним прыжком попали лет на 30 вперёд, когда супруги, уже на закате своей жизни, возят друг друга по больницам, сидят у постели друг друга, переживая угасание любимого. Мы, молодые, спортивные, здоровые и энергичные люди, провалились в психологическое состояние, к которому никак не были готовы. Поверьте, это ОЧЕНЬ трудно принять, когда женщина, которая прямо перед ЭКО покоряла моря на яхте, занималась балетом и регулярными интенсивными пробежками, теперь лежит в лёжку под гормонами, не может даже 10 минут у плиты постоять, чтобы яйца пожарить, а мужу приходится прыгать вокруг неё, чтобы накормить, помочь умыться и одеться.

Нам исключительно повезло, что мои интеллектуальные способности не пострадали или почти не пострадали: я могла продолжать работать онлайн и зарабатывать неплохие деньги, несмотря на физическое бессилие. Если бы не это, мужу пришлось бы разрываться между зарабатыванием дополнительных денег и заботой обо мне. У меня холодок по спине пробегает, когда я представляю, что было бы со мной и с мужем, если бы я не могла продолжать зарабатывать даже в этот период… А ведь у очень и очень многих женщин такой возможности нет даже в эпоху онлайн и фриланса.

Как я уже упоминала, медицинские последствия ЭКО пришлось исправлять более 2-х лет. На протяжении всего этого времени мы с мужем психологически периодами срывались: то по очереди, то оба сразу. Я благодарна своему супругу, который вместе со мной это переживал и через многое прошёл вместе со мной. Но были события и обстоятельства, которые я не хочу описывать: слишком личное и слишком больно. Именно эти моменты в наших отношениях привели к тому, что через некоторое время после моего выздоровления мы разъехались. ЭКО, на которое мы решились, чтобы укрепить наш брак, окончательно его разрушило.

Пострадал не только мой брак, пострадали отношения с родителями и с другими родными и близкими людьми. Это теперь я осознаю, что раз я не понимала и не была готова к тому, что представляет собой ЭКО на самом деле, то тем более не могли этого понимать мои родные. Даже родители, от которых инстинктивно ждёшь понимания и принятия, не были готовы поддержать меня и помочь так, как это оказалось необходимым. Я сама не знала, с чем придется столкнуться, и тем более не могла подготовить к этому родных. Начались претензии и поучения: «А почему так долго? Ой, да не слушайте врачей, колите и пейте, что считаете нужным! Да ничего не случится, если что-то пропустите!» А потом и обиды: «Почему вы пропускаете семейные праздники, вы же ещё не беременны?! Какая операция, это же просто подготовка?!». У них совершенно не было понимания, что со мной делают, чтобы ЭКО состоялось, одни мифы и легенды были в головах!

И только когда начались осложнения, и я назвала им свой диагноз, они поняли, что произошло что-то серьёзное, и что ЭКО – это не так просто и красиво, как говорят и пишут в рекламе. Вот тут пошла поддержка от семьи! Замечу в скобках, что мои подруги были со мной с самого начала, за что я бесконечно им благодарна! Но тогда же я поняла и то, что, как бы тебя ни поддерживали, это – твоя борьба и твоё преодоление.

Мне очень помогала вера в Бога. Как раз тогда, когда наиболее остро осознавалось, что я не могу контролировать своё состояние, что, несмотря на все мои усилия, идёт ухудшение, и я не знаю, смогу ли переломить это, и когда же, наконец, станет легче, я могла по-настоящему молиться. Порою Бог давал мне почувствовать Своё присутствие, и я понимала, что Он совсем рядом.

Я стала гораздо ближе с Церковью, и это привело меня к пониманию, что пути Господни неисповедимы, что Он лучше знает, что делать, что давать нам по жизни, а что нет. Я поняла, что у Господа могут быть на нас другие планы, и стала больше доверять жизни, Провидению, Божьему замыслу.

Опыт ЭКО и всего, что с ним связано, научил меня внимательнее относиться к своим целям. Моя цель «ребёнок для укрепления брака» имела обратный эффект, а значит была неправильной. И такие мои качества, как упорство, нацеленность на получение результата в короткие сроки, лучше применять в профессиональной сфере, а не там, где речь идёт о сотворении нового человека, где нужно верить, молиться и не мешать Богу направлять нашу жизнь. Сейчас я всё ещё в процессе поиска своего пути и переоценки ценностей. Я научилась жить настоящим, радоваться каждому дню и благодарить.

На исцеление психологических ран ушло больше времени, чем на восстановление физического здоровья. И потребовалась серьёзная духовная и психологическая помощь. Я бесконечно благодарна моему настоятелю, моей церковной общине и группе «Живого Розария», которые сопровождали меня на пути исцеления. А завершающим аккордом исцеления стал «Виноградник Рахили» – духовные упражнения для тех, кто перенёс аборт или потерю ребёнка до рождения. Мой случай был нестандартным, но, как оказалось, имел ту же психологическую и духовную природу. За время трёхдневных реколлекций, психолог и священник, а главное – безопасная, поддерживающая, полная принятия и сочувствия атмосфера группы – помогли мне отпустить ситуацию, закрыть обиды и двинуться дальше. Благодаря «Винограднику» я отказалась от планов мести, моя злоба улеглась, а разочарование сменилось принятием. Травма была переработана в жизненный опыт, который сделал меня сильнее. И сейчас я переживаю очень счастливый период своей жизни, в гармонии с собой, с новыми начинаниями и надеждами. Я могу со всей уверенностью пережитого лично утверждать, что всё страдание, отданное Богу, Он превращает во что-то прекрасное.

После «Виноградника» мне захотелось поделиться этим опытом с другими людям, чтобы хотя бы кто-нибудь мог избежать ложного выбора и тех страданий, которые он приносит, и чтобы засвидетельствовать, что Бог благ и исцеляет даже страшные последствия наших грехов и заблуждений, если мы Ему доверяемся.

Физическое и психологическое исцеление состоялось, но остался вопрос: «Что делать с тремя эмбрионами, которые всё ещё оставались замороженными в хранилище клиники?» Этот вопрос всё время был в моей голове. И я понимала, что именно мне предстоит принять решение, за которое я буду нести ответственность и перед моими зачатыми, но не рождёнными детьми, и перед собой, и перед Богом.

Продолжение следует…

Ольга Н.

Записала Наталья Проскурина, к.б.н.

[Neta]

Ребёнок любой ценой: замороженные души

Есть решения, которые не только определяют нашу жизнь на годы вперёд, но и порождают неизбежную необходимость принимать новые и часто очень нелёгкие решения для того, чтобы разобраться с последствиями того, самого первого решения. Выбор ЭКО, безусловно, одно из таких решений. Наша отважная героиня искренне рассказала о медицинских последствиях ЭКО, которые ей пришлось лечить, и о полученной ею психологической травме, на исцеление которой ушло даже больше времени, чем на восстановление физического здоровья. Казалось бы, на этом тему можно закрыть. Но нет… Существует ещё один аспект технологии ЭКО, о котором абсолютному большинству неспециалистов известно ещё меньше, чем обо всём остальном, но который создаёт колоссальную этическую и духовную проблему. Этот аспект – судьба тех эмбрионов, которые начали своё развитие в результате оплодотворения вне тела матери, но не были «подсажены» в материнское лоно, чтобы там пройти и завершить тот этап развития, который заканчивается рождением, выходом во внешний мир. Технология ЭКО предполагает, что только часть эмбрионов, т.е. человеческих существ на самой ранней стадии развития, подсаживается в материнское лоно и получает шанс развиваться до рождения. А что же происходит с остальными? Слово нашей героине.

«Что делать с оставшимися эмбрионами?» – этот вопрос я задавала себе, своей семье и врачу ещё на стадии принятия решения о проведении ЭКО. Ответом семьи было: «Сначала одного роди, а дальше будем решать». Ответ врачей, хотя и более наукообразный по форме, был тем же по сути: «Вы можете заморозить «хорошие» эмбрионы на какой угодно срок, пока не примете решение, что с ними делать. Ваша цель на сегодня – ребёнок, а Вы загружаете себе голову лишними переживаниями». Для себя я на тот момент уже приняла решение сохранить все эмбрионы, которые будут жизнеспособными. Максимальное количество из них я хотела выносить и родить сама. Тогда я думала о трёх. Если бы эмбрионов получилось больше или у меня не было бы возможности или желания самой их выносить и родить, я планировала прибегнуть к услугам суррогатных матерей.

Я понимала, что эмбрионы – это тоже ответственность, это уже зачатые дети, которым нужны только предусмотренные природой условия, чтобы они могли развиваться дальше, поэтому предлагаемая технологией ЭКО утилизация «лишних» эмбрионов была для меня неприемлемой изначально. Я оценила финансовые возможности нашей семьи, убедилась в том, что у меня всё под контролем, что мы сможем оплатить все расходы на хранение эмбрионов в клинике и, если потребуется, суррогатное материнство. Более того, я получила квалифицированную юридическую консультацию и понимала все риски суррогатного материнства в нашей стране.

Я понимала, что с точки зрения учения Католической Церкви я совершаю грех против Бога-творца и против человеческой жизни, и что один грех, ЭКО, может потянуть за собой другой – суррогатное материнство. Я искала ответы в Православной Церкви, изучала проект документа «Отношение РПЦ к ЭКО» и споры вокруг него. В интернете много информации об этом. Я знала, что к этой процедуре прибегают не только те, кто верит в науку, но и верующие разных конфессий. Чтобы успокоить совесть я выстроила моральное оправдание себя на том, что «все это делают», что я дам новую жизнь и точно не буду утилизировать оставшиеся эмбрионы.

Как оказалось, у Бога были свои планы по поводу моих решений и оправданий: реальность оказалась такова, что мне пришлось принять иное решение.

Как я уже упоминала, беременность у меня не наступила – подсаженный эмбрион не прижился. Остальные три эмбриона оставались замороженными. А когда стало понятно, что попытка не удалась, мы с семьей стали обсуждать вопрос о том, что делать дальше: предпринять следующую попытку мне самой или искать суррогатную мать.

Услуги суррогатного материнства «под ключ» стоили на тот момент от 2 400 000 за одного ребёнка до 3 600 000 за двойню. В регионах можно было дешевле найти. Как оказалось, это целый бизнес, который преподносится как «цивилизованный»: существуют специальные «фермы мамочек», где женщины всю беременность живут, как в санатории, на полном обеспечении и с медицинским обслуживанием. Существуют критерии отбора женщин в эту программу, разработаны условия контрактов, которые они подписывают, и которые регулируют их взаимодействие с семьями и всё прочее: консультации, расчеты, юридические вопросы. Я собирала всю эту информацию о суррогатном материнстве и усиленно работала, чтобы откладывать деньги, которые потребуются, если мы решим этой «услугой» воспользоваться. Это была цель, которая давала надежду и придавала мне сил. Я видела в этом свою «страховку». Через пару лет, когда здоровье восстановилось, а в мире немного улеглись страсти с пандемией, я стала задумываться о второй попытке. Я сильно сомневалась, надо ли мне это, но как на автомате прошла 4 подготовки по анализам. И каждый раз в последний момент что-то срывалось.

Надо сказать, что и внешние обстоятельства изменились: поменялась экономическая ситуация в стране, и это повлияло на работу мужа. Но, главное, наши с мужем отношения изменились. Мой репродуктолог начал мне звонить, убеждая: «Давайте эти 3 быстро подсадим. А не получится, так вы же восстановились, можно по второму кругу ЭКО запустить: новые эмбрионы вырастим». Меня это смутило: «Почему он так настаивает?». Но я решила больше не торопиться. Мы продолжали платить клинике за хранение эмбрионов, оставаясь в подвешенном состоянии. Меня это тяготило.

И однажды на исповеди я упомянула, что проходила процедуру ЭКО, и что у меня осталось три эмбриона, замороженных на 5-м дне развития. С точки зрения Католической Церкви – это три души, которые находятся в заточении, потому что 5-дневный эмбрион – это человек на пятый день своего развития с момента оплодотворения яйцеклетки. Врачи же убеждают пациенток, что это не ребёнок, а всего лишь очередная «попытка», что человеком эмбрион станет только внутри женщины, когда прикрепится к матке. Значит, если эмбрион не прижился, то это не потеря ребёнка, а потеря «попытки». Очень удобная для индустрии ЭКО точка зрения!

Я колебалась между этими подходами. Точка зрения врачей предлагала мне оправдание и позволяла откладывать принятие трудного решения, а значит и принятие своей ответственности за него. Точка зрения Церкви мои действия осуждала и предполагала, что я должна незамедлительно принять решение о дальнейшей судьбе этих зачатых и остановленных в развитии детей. Мы со священником много обсуждали, спорили, искали пути выхода из тупика, в котором я себя чувствовала, искали правильное решение, как отпустить эти души, не убивая их. Теоретически вариантов было три: первый – самой повторить попытку выносить их, второй – передать их медицинскому центру для донорства под их ответственность, третий – напрямую отдать в семью как донорский эмбрион бесплатно, в качестве благотворительности.

Одному Богу известно, какая сумятица творилась тогда в моего голове и в моём сердце: на карту было поставлено столько надежд, усилий, здоровья, труда, превращённого в деньги, которыми всё это оплачивалось. Конечно, самым простым казалось продолжать держать их в замороженном состоянии. Это создавало успокаивающее ощущение стабильности и контроля над ситуацией, но это был тупик…

Я написала заявление, чтобы мне выдали мой протокол «Культивирования ооцитов и эмбрионов», а пока его готовили, обзванивала самые разрекламированные центры ЭКО, чтобы узнать, смогу ли я передать эмбрионы для донорства. В клинике, где я делала ЭКО, отказались от принятия эмбрионов, заявив: «Мы таким не занимаемся. Либо забирайте в другой центр, либо пишите заявление на утилизацию».

В другом центре консультант подробно рассказала мне о «состоянии рынка донорских эмбрионов». Вдумайтесь в эту формулировку: «состояние рынка донорских эмбрионов»! По её сведениям, все банки донорских эмбрионов в нашем городе заполнены, её центр тоже не сможет взять мои эмбрионы: «Даже если они очень высокого качества». Такое «перепроизводство» вызвано тем, что не только наши граждане, но и иностранцы активно пользовались услугами ЭКО в нашей стране, в том числе, покупая донорские эмбрионы. Но пандемия Covid-19 остановила этот бизнес, и теперь медицинские центры несут убытки по хранению эмбрионов, которые им некуда девать. Вот так, моя проблема приобрела в устах специалиста чисто коммерческое звучание.

Репродуктологи, у которых я делала ЭКО, сказали мне, что качество моих эмбрионов хорошее, поэтому мы их и хранили. Но слова консультанта из другого центра меня задели, и я решила получить независимое заключение, и консультант тут же согласилась его дать. В протоколе, который я получила из своей клиники и переслала ей, было указано количество забранных яйцеклеток, метод и сроки оплодотворения, наблюдения за развитием эмбрионов со 2-го по 5-й день и «категория качества», присвоенная каждому эмбриону. Цифрами от 1 до 6 обозначается стадия развития эмбриона, а латинскими буквами А, В или С – качество самого зародыша и его трофобласта. Теперь я знаю, что эмбрионы «отличного качества» кодируются как 3АА, «хорошего» – как 3-6 АВ, 3-6 ВА или 1-2 АА.

Не хочу вдаваться в дополнительные подробности. Меня коробит идея классифицировать людей, пусть ещё только начавших своё развитие, по «качеству», и ещё больше – то, что делается это, в том числе, и по чисто коммерческим причинам. Когда это осознаёшь, понимаешь, что фантастические антиутопии, где людей разводят, как племенной скот, совсем не так далеки от реальности, как может показаться. Репродуктологи и эмбриологи классифицируют эмбрионы по качеству: сортировка, клеймо, отбраковка, утилизация…

Вердикт независимого специалиста был такой: «Эмбрионы низкого качества, с очень маленьким шансом на благоприятное развитие, скорее всего они не переживут разморозку». По нынешним стандартам такие эмбрионы во многих клиниках отбраковывают сразу, а если они переживают разморозку и подсадку в матку женщины, то не доживают и до третьего месяца беременности.

Когда мне подтвердили эту информацию, мой мир рухнул окончательно и в один момент. Я сидела на полу и рыдала, понимая, что все эти годы я сохраняла не эмбрионы, а иллюзию, что своими душевными и физическими силами я питала не свою надежду, а чей-то не совсем честный бизнес.

Мы можем прогнозировать, планировать, рассчитывать, перестраховываться, но жизнь не подчиняется нашим расчётам и ставит всё на свои места. И меня она поставила перед таким вариантом выбора, которого я всеми силами старалась избежать: при каком выборе совесть будет чище? «Пропустить» через свой организм ещё три подсадки, зная, что шансов на благоприятный исход практически нет, и зная, как снова пострадает моё здоровье? Передать эмбрионы в подарок семье, у которой нет денег на донорский эмбрион, но заранее предупредить о рисках? Написать заявление на утилизацию?

Я была не готова снова рисковать своим здоровьем. И, пройдя тот путь, который прошла, я не могла дать ложную надежду другой женщине, подвергая её здоровье такому риску, на который и сама была не готова. Формально на мне не было бы греха убийства, но всё-таки в этом было бы лукавство с привкусом предательства. Поэтому я выбрала третий вариант, который сочла самым честным, взяв на душу вероятный грех убийства. Приняв это решение, я даже почувствовала облегчение от понимания, что поступить по-другому не могу.

И в этой истории, наконец, была поставлена точка. Технически это произошло так: их достали из холодильника и оставили на лабораторном столе… 0,1 – 0,2 мм… … … …

Я была подавлена и одновременно озлоблена: на врача, на клинику, на себя, на ситуацию в семье, которая привела меня к ЭКО.

У меня было два пути: мстить и судиться с клиникой или смириться и отпустить. Я уже упоминала, что участие в «Винограднике Рахили» помогло мне проработать и закрыть эту часть моей жизни. Грамотно выстроенный духовно и психологически групповой процесс, помогающий открыться исцеляющей благодати Христа, дал мне возможность поговорить с Богом, услышать Его ответ, отпустить прошлое и задуматься о будущем. Погода в эти дни удивительно резонировала с моим состоянием: когда я ехала на реколлекции, с серого неба валил мокрый снег, а под ногами чавкало, а когда через два дня мы закончили и разъезжались по домам, вышло солнце и под ногами был подсыхающий чистый тротуар.

Вместо заключения

Я описала свой реальный, прожитый опыт. Это далось мне нелегко: пока я рассказывала, писала и переписывала свои тексты, а потом перечитывала сделанные редактором правки, слёзы проливались снова и снова. Я сделала это для того, чтобы у женщин, которые думают об ЭКО, была не только сияющая реклама, но и альтернативное мнение. Ведь рекламу медицинских центров, которые зарабатывают на ЭКО, трудно назвать нелицеприятной, и те отзывы, которые появляются на их интернет-страницах, они имеют возможность редактировать и удалять.

Желание женщины иметь ребенка исключительно заряжено эмоционально. И это естественно. Эмоции – это наша сила, они дают нам энергию для полной жизни. Но эмоции – это наша слабость, когда они овладевают нами, и мы теряем способность трезво мыслить и принимать рациональные решения. Рассказывая о своём опыте, я бы хотела немного отрезвить и «приземлить» тех женщин, которые на сильных эмоциях, в страстном желании и в отчаянии от того, что не могут получить желаемое, доверяют божественный дар зачатия и рождения ребёнка технологии ЭКО, в котором пятидневный эмбрион не считается человеком и кодифицируется по «качеству», как коммерческий продукт. Сколько жизней должно погибнуть, чтобы родился один человек? Мы не знаем реальных критериев, по которым «отбраковываются» эмбрионы. Я не знаю, сколько и как отбраковали у меня, отобрав четыре.

Я не была готова к тем событиям, которые со мной произошли в связи с ЭКО и в ходе этого процесса. Если бы я знала, сколько я заплачу за свой грех, за свою ошибку, я бы выбрала другие пути. Я не стала бы «укреплять семью» таким способом. ЭКО – не палочка-выручалочка, не гарантия рождения ребёнка и не гарантия сохранения семьи. Заставив вас заплатить по полной программе деньгами, временем жизни, здоровьем, отношениями, оно может привести к обратному результату, потому что соблазняет перспективой добиться своего, не решая проблемы, препятствующей естественному зачатию ребёнка.

Когда стало понятно, что ЭКО провалилось, у меня было два пути: мстить или смириться. Но смириться – это не значит согласится с ролью жертвы и бездействовать. Я выбрала действовать: я описываю свой опыт, в надежде, что моя история поможет кому-то отказаться от ЭКО, искать и найти реальные методы лечения бесплодия и реальные методы укрепления семьи, поможет сохранить своё здоровье, время и семью.

«Предай Господу путь твой и уповай на Него, и Он совершит, и выведет, как свет, правду твою и справедливость твою, как полдень» (Пс 36:5-6).

Ольга Н.

Записала Наталья Проскурина, к.б.н.

Источник

 

[Гостья]

У нас в церкви есть интересный опыт. Одна женщина никак не могла забеременеть. Куда только не обращалась, врачи все как один твердили - у тебя всё нормально. Муж обследоваться отказался.  Они усыновили сначала мальчика. 40 лет назад это было сделать легко. Просто в роддоме кто то отказался, а так как дело было в селе, то ей просто предложили сами врачи. Потом через 4 года,  они взяли ещё и девочку.  и не прошло и года как она забеременела и родила своего сына. 

А в этой истории конечно надо было лечить мужа.  Сначала надо испробовать все  другие возможности, прежде чем идти на ЭКО или суррогатное материнство.  Не касаясь сейчас моральных аспектов, скажу, что конечно далеко не у всех такой печальный опыт. И не у всех потом проблемы со здоровьем.  А вот моральный аспект должен остановить верующего человека. Или надо ставить условие - вы берете 2 яйцеклетки или 3 и не больше, их оплодотворяете и все подсаживаете. А там как Бог даст. Т.е. никакой заморозки и никаких "лишних" оплодотворенных яйцеклеток. 

 

Ну а "ребенок любой ценой" мы и в Библии встречаем

1 И увидела Рахиль, что она не рождает детей Иакову, и позавидовала Рахиль сестре своей, и сказала Иакову: дай мне детей, а если не так, я умираю.
(Быт.30:1)

3 Она сказала: вот служанка моя Валла; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее.
(Быт.30:3)

2 И сказала Сара Авраму: вот, Господь заключил чрево мое, чтобы мне не рождать; войди же к служанке моей: может быть, я буду иметь детей от нее. Аврам послушался слов Сары.
(Быт.16:2)

Вот вам и "суррогатное материнство". 

Edited July 12 by Гостья

[Ольга1981]

Neta, может прочитав эту статью кого-то остановит от такого шага. Ужасный вред здоровью и тяжелый грех. Это не допустимо для верующего человека. Хорошо, что вы эту статью опубликовали. 

[Марион]

Когда читал эти вещи на Рускатолике, обратил внимание вот на что. Лайков за эти статьи поставлено значительно меньше, чем ставится в среднем обычно. 

Тема больная и ее обходят. А может, не согласны. По-моему, так.

[Лада К]

1 час назад, Марион сказал:

Когда читал эти вещи на Рускатолике, обратил внимание вот на что. Лайков за эти статьи поставлено значительно меньше, чем ставится в среднем обычно. 

Тема больная и ее обходят. А может, не согласны. По-моему, так.

А может быть, и то, что... ну, далеко не для всех эта проблема актуальна. На самом деле, всё-таки большинство пар способно родить самостоятельно. Поэтому многие и не считают нужным высказывать своё отношение. В том числе, возможно, из соображений справедливости: ну, мне неактуально, у меня свои дети, так какое я, типа, имею право говорить за тех, для кого это больной вопрос.

[Pablo Escodalbar]

On 7/12/2024 at 4:56 PM, Гостья said:

 Они усыновили сначала мальчика. 40 лет назад это было сделать легко. 

Сейчас это сделать намного легче, чем 40 лет назад.

[Гостья]

52 minutes ago, Pablo Escodalbar said:

Сейчас это сделать намного легче, чем 40 лет назад.

Смотря где.  Раньше  можно было взять прямо из роддома.  Сейчас за здоровыми детьми очередь и надо оформить уйму бумаг.   Дочь интересовалась этим вопросом.   На усыновление отдают в основном больных.  Очень много детей , которых можно взять только под опеку, потому что мать жива и не отказалась и не дает согласия на усыновление. 

[Pablo Escodalbar]

On 8/9/2024 at 1:37 PM, Гостья said:

 надо оформить уйму бумаг. 

Самый распространённый миф. 

Нужно оформить с десяток документов формата А4, больше половины из которых делается автоматически в МФЦ. 

Самое сложное из пресловутой "кучи бумаг" - медкомиссия и свидетельство о прохождении курсов приёмных родителей (бесплатных). 

Скорее, тут можно отметить крен в обратную сторону - "дают кому попало". 

Большое количество больных детей - как раз следствие этого: детей из приютов активно разбирают, и их количество там снизилось на порядок, а сами приюты закрываются и перепрофилируются.  

Не нужно разносить досужие мифы, возможно, тем самым, мы оттолкнём тех, кто задумался, от столь благого дела.